– Да.
А волны, что поглощают, и пламя, что пожирает? Ты бы и их остановил?
– Я говорю лишь о тебе, и только сегодня. Прошу тебя.
Загрохотал гром. И Буреотец на самом деле задумался над просьбой Каладина…
Это не в моих силах, сын Танаваста. Если ветер перестает дуть, то это не ветер. Это ничто.
– Но…
Каладин вернулся в сам ураган, как будто время возобновило ход. Он нырял между ветрами, стиснув зубы от досады. Его сопровождали спрены ветра – теперь их было два десятка, они кружились и смеялись, приняв облик лент из света.
Он миновал одного из паршунов со светящимися глазами. Сплавленный? Относилось ли это слово ко всем, чьи глаза светились?
– Сил, Буреотец мог бы и помочь. Разве он не называл себя твоим отцом?
Это сложно, – ответила она в его мыслях. – Но он упрямый. Прости.
– Он черствый, – возразил Каладин.
Он – буря. Какой люди на протяжении тысячелетий ее воображали.
– Он должен был сделать выбор.
Может, да. Может, нет. Это как просить огонь перестать быть таким горячим.
Каладин резко опустился к земле, быстро добрался до холмов вокруг Револара. Он надеялся, что все успели добраться до укрытия, но надежда, конечно же, оказалась ложной. Люди рассеялись по загонам и пространству возле бункеров. В одном из них двери все еще были открыты, и несколько человек – да будут они благословенны! – пытались собрать тех, кто застрял снаружи, и затащить их внутрь.
Многие были слишком далеко – прижимались к земле, цеплялись за стены и выступы скалы. Каладин едва мог разглядеть их, когда вспыхивали молнии, – они были испуганными холмиками, одинокими посреди урагана.
Он ощутил те ветра на своей шкуре. Кэл был беспомощен перед ними, привязанный к боковой стене здания.
Каладин… – раздался в его мыслях голос Сил, когда он ринулся вниз.
Буря пульсировала внутри его. В разгар Великой бури его запас буресвета постоянно обновлялся и хранил Каладина, спасал ему жизнь десяток раз. Та самая сила, которая пыталась убить его, оказалась его спасением.
Он ударился о землю и бросил Сил, затем схватил молодого отца, который держал своего сына. Кэл их поднял, крепко держа, и попытался быстро отнести к зданию. Неподалеку еще одного человека оторвало от земли порывом ветра и унесло во тьму.
Каладин, ты не можешь спасти их всех.
Он закричал, схватив другого человека, крепко сжал его и пошел вместе с ним. Они шли сквозь ветер, спотыкаясь, пока не добрались до скопления людей. Десятка два или больше, в тени стены, окружавшей загон.
Каладин подтащил троих – отца, ребенка, женщину – к группе.
– Вы не можете здесь оставаться! – крикнул он им. – Вам надо идти всем вместе сюда!
С усилием – ветер выл, струи дождя секли, как кинжалы, – он повел группу через каменистую равнину, рука в руке. Они хорошо продвигались, пока рядом не рухнул с хрустом валун, вынудив некоторых от паники упасть ничком. Закружившийся ветер поднял кого-то из группы. Лишь благодаря тому, что остальные не разжали руки, их не сдуло.
Каладин сморгнул слезы, которые смешались с дождем. Он заорал. Рядом вспышка молнии высветила, как человека раздавило оторвавшимся куском стены и уволокло в бурю.
Каладин, – проговорила Сил. – Мне жаль.
– Жалости недостаточно! – заорал он.
Держа одной рукой ребенка, он обратил лицо к буре и ее ужасным ветрам. Почему она уничтожала? Эта буря их сформировала. Неужели она должна их и уничтожить? Поглощенный болью и ощущением предательства, Каладин наполнился буресветом и вскинул руку, словно пытаясь оттолкнуть сам ветер.
Сотня спренов ветра завертелась в виде светящихся линий вокруг его руки, обернула ее, как лентами. Они наполнились светом, ринулись вперед ослепительно-ярким полотнищем, взметнулись по сторонам от Каладина и разделили ветра вокруг него.
Каладин стоял, вскинув руку навстречу буре, и… отклонял ее. Как камень в реке с быстрым течением останавливает воду, так и он открыл в буре просвет, сотворил позади себя затишье.
Буря бушевала вокруг, но он удерживал боевое построение из спренов ветра, которые раскинулись в обе стороны от него, словно крылья, отводя стихию. Он сумел уклониться от ветра, который бил в лицо. Люди сгрудились позади него, промокшие до нитки, сбитые с толку – и окруженные затишьем.
– Бегите! – заорал он. – Идите же!
Они пришли в себя, молодой отец забрал сына из той руки Каладина, что была обращена в подветренную сторону. Кэл отступал вместе с ними, оставаясь ветроломом. Эта группа была лишь одной из многих, пойманных в ловушку ветрами, но Каладину понадобились все силы, чтобы удержать стихию.
Ветра как будто гневались на него за дерзость. Им требовался лишь один валун…
Фигура с горящими красными глазами приземлилась на поле перед ним. Она приближалась, но люди наконец-то достигли бункера. Каладин со вздохом отпустил ветра, и спрены перед ним рассеялись. Измученный, он позволил буре схватить себя и зашвырнуть прочь. Быстрое сплетение позволило подняться и не врезаться в городские здания.
Ух ты! – восхитилась в его мыслях Сил. – Что ты только что сделал? С бурей?
– Этого недостаточно, – прошептал Каладин.
Каладин, ты никогда не сможешь сделать достаточно, чтобы удовлетвориться. Но это все-таки было удивительно.
Он пролетел над Револаром в мгновение ока. Каладин вертелся, сделавшись всего лишь еще одним куском мусора на ветру. Сплавленные бросились в погоню, но отстали, а потом исчезли. Каладин и Сил вырвались из буревой стены и устремились впереди бури. Они проносились над городами, равнинами, горами – и буресвет у них не заканчивался, поскольку позади мчался его неиссякаемый источник.
Они летели так почти час, прежде чем порыв ветра подтолкнул их к югу.
– Ступай туда, – посоветовала Сил, в виде ленты из света.
– Почему?
– Просто послушай воплощение природной мощи, ладно? Сдается мне, отец на свой лад извиняется.
Каладин заворчал, но позволил ветрам унести себя в нужном направлении. Он так летел еще несколько часов, затерявшись в звуках стихии, пока наконец не опустился – отчасти по собственной воле, отчасти из-за настойчивых ветров. Буря прошла, а он остался посреди большого открытого плоскогорья.
Плато перед городом-башней Уритиру.
32
Нежданная гостья
Ибо во мне, хоть в это и трудно поверить, произошла перемена.
