Из ящика 30–20, первый изумруд
Каладин бросился через дорогу.
– Подождите! – крикнул он. – Еще один!
Впереди человек с тонкими усиками изо всех сил пытался закрыть толстую деревянную дверь. Но она застряла, и мостовику как раз хватило времени проскользнуть в щель.
Мужчина выругался на него и, потянув дверь из темной древесины культяпника, захлопнул ее с глухим стуком. Запер все замки, отошел и позволил трем юношам заложить ее толстым деревянным брусом.
– Боец, ты чуть не опоздал, – проворчал усатый, заметив на плече Каладина нашивку Стенной стражи.
– Простите. – Каладин вручил мужчине несколько сфер в оплату убежища. – Но до бури еще несколько минут.
– С этой новой бурей ни в чем нельзя быть уверенным, – возразил усатый. – Радуйся, что дверь застряла.
Сил устроилась на дверной петле, свесив ноги с обеих сторон. Каладин сомневался, что дело в простом совпадении: приклеивать человеческую обувь к камню было любимым трюком спренов ветра. И все-таки он понимал, отчего привратник колебался. Буря бурь не полностью соответствовала стандартным научным описаниям и прогнозам. В прошлый раз она прибыла на несколько часов раньше, чем ожидалось. К счастью, эта новая стихия была медленнее Великой бури. Если поглядывать на небо, то времени, чтобы найти убежище, хватало.
Каладин провел рукой по волосам и углубился в винный дом. Это было одно из модных местечек, которые – пусть и являлись, строго говоря, буревыми убежищами – предназначались только для богатеев, желавших переждать бурю с удовольствием. Здесь имелся большой общий зал и толстые стены из каменных блоков. Никаких окон, разумеется. У дальней стены бармен наливал клиентам выпивку, а по периметру располагалось несколько частных кабин.
Он заметил в одной Шаллан и Адолина. Девушка была с собственным лицом, но Адолин выглядел как Мелеран Хал – высокий лысый мужчина примерно его роста. Каладин помедлил, наблюдая за тем, как Шаллан смеется над словами Адолина, а потом защищенной рукой легонько толкает его в плечо. Она казалась полностью увлеченной женихом. Тем лучше для нее. В такое время каждый заслуживал чего-то, способного даровать ему свет. Но… как насчет тех взглядов, которые она бросала на него время от времени, в те моменты, когда казалась не похожа на себя? Другая улыбка, почти озорной взгляд…
«Тебе мерещится», – одернул он себя. Шагнул вперед и привлек их внимание, со вздохом устроившись в кабине. Он был не на службе и мог свободно гулять по городу. Каладин предупредил сослуживцев, что сам найдет убежище, и ему нужно будет просто после бури вернуться на дежурство.
– А ты не спешил, мостовичок, – заметил Адолин.
– Потерял счет времени, – бросил Каладин, барабаня пальцами по столу. Он ненавидел буревые убежища. Они слишком напоминали тюрьму.
Снаружи раскат грома ознаменовал прибытие Бури бурь. Большинство горожан попрятались по домам, беженцы скрылись в общественных буревых убежищах.
В этом, платном, убежище народу было немного, лишь несколько столов и кабинок оказались заняты. Здесь удобно было говорить, но владельцу отсутствие клиентов не предвещало ничего хорошего – у людей не было лишних сфер.
– Где Элокар? – спросил Каладин.
– Занялся последними приготовлениями перед бурей, – сообщил Адолин. – Он решил сегодня вечером открыться светлоглазым, которых сам выбрал. И, Кэл… он хорошо поработал. У нас, по крайней мере, будет какое-то войско благодаря ему. Меньше, чем мне хотелось бы, но хоть так.
– И возможно, еще один Сияющий рыцарь? – спросила Шаллан, взглянув на Каладина. – Что ты обнаружил?
Он быстро изложил им свое открытие: у Стенной стражи, вероятно, имеется духозаклинатель и они точно каким-то образом производят еду. Как он недавно узнал, Стенная стража реквизировала все городские изумруды.
– Азур… сложный человек, – завершил свой рассказ Каладин. – Она посещает казармы каждый вечер, но никогда не говорит о себе. Солдаты болтают, что видели, как ее меч рассекает камень, но самосвета на нем нет. Я думаю, это может быть Клинок Чести, вроде оружия Убийцы в Белом.
– Хм… – Адолин откинулся на спинку сиденья. – Знаешь, это бы многое объяснило.
– Мой взвод сегодня с ней ужинает. Посмотрим, что я смогу узнать.
Явилась служанка принять заказ, и Адолин попросил им вина. Он разбирался в выпивке для светлоглазых и – без напоминания – заказал Каладину то, в чем не было и намека на спирт. Ему предстояло дежурство. А вот для Шаллан, к удивлению Каладина, заказал бокал фиолетового.
Когда служанка ушла с заказом, Адолин протянул руку к Каладину:
– Дай поглядеть на твой меч.
– Мой меч? – удивился Каладин, покосившись на Сил, которая устроилась в углу кабины, напевая себе под нос. Это был ее способ игнорировать Бурю бурь, которая грохотала за каменной стеной.
– Да не этот, – объяснил Адолин. – Твой поясной меч.
Каладин бросил взгляд туда, где его меч торчал рядом со стулом. Он почти забыл об этой штуке. Первые несколько дней он задевал ножнами все подряд. Отстегнув оружие, положил его на стол перед Адолином.
– Хорошее лезвие, – одобрил принц. – Ухоженное. Таким и выдали?
Каладин кивнул. Адолин вытащил меч из ножен полностью и поднял.
– Что-то маловат, – заметила Шаллан.
– Это одноручный меч. Для близкого боя, оружие пехоты. Более длинное лезвие было бы непрактичным.
– Более длинное… как осколочный клинок? – спросил Каладин.
– Ну да, они нарушают все возможные правила. – Адолин несколько раз взмахнул мечом, а потом вложил его в ножны. – Нравится мне этот твой великий маршал.
– Это даже не ее оружие, – проворчал Каладин, забирая клинок.
– Мальчики, вы закончили мериться мечами? – поинтересовалась Шаллан. – Потому что я кое-что обнаружила. – Она положила на стол большую книгу. – Один мой связной наконец-то отследил экземпляр «Мифики» Хесси. Книга новая, и приняли ее плохо. Она проводит параллели между известными личностями и Несотворенными.
Адолин приподнял обложку, заглянул внутрь:
– Ну… в ней есть что-то про мечи?
– Цыц, – приструнила она принца и легонько ударила его по руке. Жест был игривый, но в нем ощущалось нечто отталкивающее.
Да, за этой парой было неудобно наблюдать. Каладин любил обоих, просто… не вместе. Он заставил себя окинуть взглядом комнату, занятую светлоглазыми, которые коротали бурю за выпивкой. Кэл попытался не думать о беженцах, которые ютились в битком набитых общественных убежищах, сжимая скудные пожитки и надеясь, что из оставленного снаружи хоть какие-то вещи переживут стихию.
– Книга, – продолжила объяснять Шаллан, – утверждает, что Несотворенных было девять. Это соответствует видению Далинара, хотя в других источниках упоминаются десять Несотворенных. Они, по всей видимости, древние спрены, первобытные, из времен дочеловеческого общества и цивилизации. Согласно книге, эти девять неистовствовали во время Опустошений. Считалось, что в дни Ахаритиама их уничтожили, однако автор настаивает, что кое-кто из них существует по сей день; с учетом того, что мы пережили, я нахожу ее точку зрения верной.
