Каладин кивнул, затем коснулся руки Элокара, вынуждая его замедлить шаг.
– Нас ждет прием, – сообщил Каладин. Он повернулся к отряду солдат. – Похоже, король где-то потерял своих охранников. Теперь это ваша роль. Если мы вступим в бой, следите за тем, чтобы его величество не попал в окружение. – Он указал на другую группу солдат. – А вы, парни… Борода?
– Да, Кэл? – ответил крепыш-стражник, а затем, поколебавшись, отдал честь. – Э-э, сэр?
За ним были Норо, Вед, Алавард и Вачеслв… весь отряд Каладина из Стенной стражи.
Норо пожал плечами:
– Без капитана нашим взводом никто не руководит как положено. Мы решили, что лучше остаться с тобой.
Борода кивнул и потер повязку с охранным глифом на правой руке. Там было написано «Удача».
– Рад, что вы здесь, – сказал Каладин. – Постарайтесь не дать меня окружить, но сами держитесь подальше, если сможете.
– Толпиться не будем, – отозвался лейтенант Норо, – и не дадим другим навалиться толпой. Сэр, мы справимся.
Каладин посмотрел на короля и кивнул. Они вдвоем сделали последние несколько шагов до площадки и оказались в широком коридоре с каменными стенами, где по центру лежал ковер, но не было никаких других украшений. Каладин ожидал, что убранство во дворце будет куда богаче, но, похоже, даже здесь – в самом сердце своей власти – Холины предпочитали обстановку бункера. Это было забавно после всех жалоб на то, что крепости на Расколотых равнинах недостаточно уютные.
Сил была права. Взвод вражеских солдат построился дальше по коридору с алебардами и арбалетами в руках и спокойно ждал. Каладин подготовил буресвет; он мог выкрасить стены силой, которая вынудила бы арбалетные болты отклониться от траектории, но он пока не слишком хорошо овладел этим искусством. Эту часть своих возможностей он понимал меньше всего.
– Видите ли вы меня? – заорал Элокар. – Узнаете ли своего монарха? Или прикосновение спрена вас так сильно изменило, что вы убьете собственного короля?!
Вот буря… эти солдаты почти не дышали. Поначалу и вовсе не двигались, а потом некоторые обернулись, словно высматривая что-то в дальнем конце коридора. Или, может быть, оттуда доносился чей-то голос?
Строй дворцовых солдат немедленно распался, и они отступили. Элокар стиснул зубы и повел свое маленькое войско следом за противником. С каждым шагом Каладин беспокоился все сильней. У него было слишком мало людей, чтобы должным образом удерживать пути к отступлению; он мог лишь выставить пару солдат на каждом перекрестке с указанием громко заорать, если они увидят, как кто-то приближается по какому-то из коридоров.
Они миновали коридор со статуями Вестников. Их было девять, одной не хватало. Каладин послал Сил вперед на разведку, но от этого ощутил себя еще более уязвимым. Все, кроме него, знали дорогу, что было логично, но заставляло чувствовать себя так, словно его несло волной неизвестно куда.
Наконец-то достигли королевских покоев, которые начинались с широких и гостеприимно распахнутых дверей. Каладин остановил своих людей футах в тридцати от проема, возле бокового коридора, уходящего влево.
Даже с этого места он наконец-то разглядел в комнате за дверями то самое роскошное убранство, которое ожидал увидеть. Богатые ковры, слишком много мебели, и все покрыто вышивкой или позолотой.
– В коридорчике, что уходит влево, есть солдаты, – сообщила Сил, подлетая к нему. – В комнате впереди нет ни одного, но… Каладин, она там. Королева.
– Я ее слышу, – проговорил Элокар. – Это ее голос, она поет.
«Я знаю эту мелодию», – подумал Каладин. Ее песня казалась странно знакомой. Он хотел предупредить короля, чтобы тот был повнимательней, но Элокар уже спешил вперед, и за ним последовали встревоженные охранники.
Каладин вздохнул и распорядился оставшимися людьми: одна половина охраняла путь к отступлению, а другая построилась возле уходящего налево коридора, не спуская глаз с дворцовых стражников. Вот буря! Если что-то пойдет не так, начнется кровавая баня и король окажется заперт посредине.
И все-таки за этим они сюда и пришли. Каладин отправился навстречу песне королевы в ее покои.
Шаллан приблизилась к темному сердцу. Несмотря на то что она не изучала анатомию человека так углубленно, как ей хотелось бы, – отец считал это неподобающим занятием для девочки, – в солнечном свете без труда было видно, что оно неправильной формы.
«Это не человеческое сердце, – решила она. – Может, паршунское». Или, ну, гигантский темно-фиолетовый спрен в форме сердца, растущий поверх контрольного здания Клятвенных врат.
– Шаллан, – окликнул ее Адолин. – Время истекает.
Голос вернул ее в реальность. Солдаты сражались всего-то на соседней улице. Далекие барабаны замолкали один за другим по мере того, как враг уничтожал сторожевые посты на стене. В воздухе чувствовался дым, и она слышала тихий, но пронзительный рев, который казался совокупным эхо тысяч и тысяч людей, кричавших в хаосе завоевываемого города.
Сначала она пустила в ход Узора в виде клинка, ударив им в сердце. Масса просто разделилась вокруг лезвия. Она нанесла рубящий удар и рассекла тело спрена – но порез тут же затянулся. Итак, пора попробовать то же самое, что она сделала в Уритиру.
Дрожа, Шаллан закрыла глаза и прижала руку к сердцу. Оно было настоящим на ощупь, как теплая плоть. Как и в Уритиру, прикосновение к существу позволило ей ощутить его. Почувствовать. Познать.
Оно попыталось ее оттолкнуть.
Королева сидела за туалетным столиком у стены.
Она была такой, как ожидал Каладин. Моложе Элокара, с длинными темными алетийскими волосами, которые и расчесывала. И тихонько напевала себе под нос.
– Эсудан? – позвал Элокар.
Она отвернулась от зеркала, и на ее губах заиграла улыбка. У нее было узкое лицо с губами, накрашенными темно-красной помадой. Королева поднялась и плавно направилась к нему.
– Муж! Значит, я и впрямь услышала тебя. Ты вернулся? Одержав победу над нашими врагами, отомстив за отца?
– Да, – подтвердил Элокар, хмурясь. Он двинулся к ней, но Каладин схватил его за плечо и придержал.
Королева сосредоточилась на Каладине:
– Дорогой, у тебя новый телохранитель? Слишком неряшлив. Ты должен был посоветоваться со мной. Нужно следить за своим обликом.
– Где Гэв, Эсудан? Где мой сын?
– Он играет с друзьями.
Элокар посмотрел на Каладина и дернул подбородком в сторону. «Проверь тут все», – словно говорил он.
– Будьте бдительны, – прошептал Каладин, а затем начал обыскивать комнату. Ему попались остатки роскошной трапезы, к которой лишь притронулись. Фрукты, надкусанные всего один раз. Пироги и пирожные. Цукаты на палочках. Судя по спренам разложения, которых он заметил, все должно было сгнить, но почему-то не сгнило.
