Адолин окинул все это взглядом и признал ужасную правду. Они потеряли город.
– Все силы на удерживание платформы. – Он услышал свой голос со стороны. – Но передайте весточку. Я собираюсь переправить нас в Уритиру.
– Сэр! – окликнул солдат. – Мирные жители толпятся у основания платформы, пытаясь подняться по ступеням.
– Позвольте им! – крикнул Адолин. – Соберите здесь как можно больше людей. Отбивайте любого врага, который попытается достичь вершины платформы, но сами не вступайте в бой, если на вас не нападут. Мы бросаем город. Любого, кто не окажется на платформе в течение десяти минут, мы бросим!
Адолин поспешил к контрольному зданию. За ним следовал Каладин. «После того, что он пережил, – подумал принц, – я-то полагал, его уже ничто не проймет. Даже то, что Элокар…»
Шквал. Скорбеть позже.
Азур замерла в дверном проеме контрольного здания, держа ранец с самосветами. Оставалось надеяться, что их хватит, чтобы переправить всех в безопасное место.
– Светлость Давар велела мне никого, кроме вас, не пускать, – заявила великий маршал. – С устройством что-то не так.
Адолин тихонько выругался и вошел. Шаллан стояла на коленях перед зеркалом, глядя на себя. За ним вошел Каладин и опустился на пол, прислонившись к стене.
– Шаллан, – окликнул Адолин. – Нужно уходить. Сейчас же.
– Но…
– Город пал. Перенеси всю платформу, не только контрольное здание. Надо переправить как можно больше людей в безопасное место.
– Мои люди на стене! – вскричала Азур.
– Они мертвы или разгромлены, – объявил Адолин, скрепя сердце. – Мне это нравится не больше, чем вам.
– Король…
– Король мертв. Королева присоединилась к врагу. Азур, я приказываю отступить. – Взгляды Адолина и маршала скрестились. – Мы ничего не добьемся, если умрем здесь.
Она сжала губы, но решила не спорить.
– Адолин, – прошептала Шаллан. – Сердце было трюком. Я его не прогоняла – оно ушло нарочно. Я думаю… думаю, Приносящие пустоту намеренно оставили Каладина и его людей после короткой схватки. Они позволили нам прийти сюда, потому что Клятвенные врата – это ловушка.
– Откуда ты знаешь?
Шаллан склонила голову набок:
– Я разговариваю с ней.
– С ней?
– Сья-анат. Отнимающая Секреты. Она говорит, что, если мы запустим устройство, нас ждет катастрофа.
Адолин перевел дух.
– Так или иначе, сделай это, – подтолкнул он.
«Так или иначе».
Шаллан поняла подтекст. Как они могли доверять древнему спрену Вражды? Возможно, Шаллан действительно прогнала черное сердце и – в панике пытаясь удержать людей от побега – Сья-анат теперь тянет время.
Девушка отвернулась от умоляющей фигуры в зеркале. Остальные ее не видели – она уже убедилась в этом на примере Азур.
– Узор? – прошептала она. – А ты что скажешь?
– Мм… – тихо ответил тот. – Обманы. Так много обманов. Не знаю, Шаллан. Я не могу ничего тебе посоветовать.
Каладин безвольно привалился к стене, устремив перед собой невидящий взгляд, как будто он был мертв внутри. Кажется, она ни разу не видела его в таком состоянии.
– Приготовьтесь.
Шаллан встала и призвала Узора в виде клинка.
Нет мне доверия, – пробормотала фигура в зеркале. – Ты не дашь моим детям приюта. Пока что нет.
Шаллан воткнула клинок в «замок». Замочная скважина расплавилась и подстроилась под форму Узора.
Я тебе покажу, – заявила Сья-анат. – Я попытаюсь. Обещание мое не сильно, ибо мне не дано знать. Но я попробую.
– Что ты попробуешь? – спросила Шаллан.
Попробую не убить вас.
Не в силах выкинуть из головы эти слова, Шаллан привела в действие Клятвенные врата.
86
Чтобы другие выстояли
Мой спрен утверждает, что в моих интересах это записать, потому я так и поступлю. Все говорят, что скоро я произнесу Четвертый идеал и тем самым заслужу броню. Я попросту не верю, что это возможно. Разве мне не полагается хотеть помогать людям?
Из ящика 10–12, сапфир
Далинар Холин вытянулся по стойке «смирно», держа руки за спиной, пальцами одной сжимая запястье другой. Он мог видеть так далеко со своего балкона в Уритиру – но это были бесконечные мили пустоты. Облака и скалы. Так много и так мало одновременно.
– Далинар, – проговорила подошедшая Навани, положив руку ему на плечо. – Прошу тебя. Хотя бы войди внутрь.
Все предположили, что он болен. Думали, его обморок на платформе Клятвенных врат вызван проблемами с сердцем или усталостью. Лекари предложили отдохнуть. Но если он перестанет стоять прямо, если позволит правде себя согнуть, то воспоминания вполне могут раздавить его.
Воспоминания о том, что он сделал в Разломе.
Плачущие голоса детей, молящих о пощаде.
Он приглушил свои эмоции.
– Какие новости? – спросил он, смущенный тем, как дрожал его голос.
– Никаких, – сказала Навани. – Далинар…
Весть пришла из Холинара через даль-перо, которое каким-то образом все еще работало. Нападение на дворец, попытка добраться до врат.
Снаружи собрались армии Холина, Аладара и Ройона – заполнили одну из платформ Уритиру в ожидании, пока их переправят в Холинар, чтобы вступить в бой. Но ничего не происходило. Время шло. После первого сообщения миновало четыре часа.
Далинар повернулся и уставился на безграничный простор. Навытяжку, как солдат. Вот как он будет ждать. Хотя никогда не был настоящим солдатом. Командовал людьми, приказывал новобранцам стоять в строю, проверял ряды. Но сам… он все это пропустил. Далинар воевал, затевая кровожадное буйство, а не стоял в строю.
Навани вздохнула, похлопала его по руке, затем вернулась в свои комнаты, чтобы посидеть с Таравангианом, небольшим собранием письмоводительниц и великих князей в ожидании новостей из Холинара.
Далинар стоял на ветру, жалея, что не может опустошить свой разум, избавить себя от воспоминаний. Вернуться к тому, чтобы снова притворяться хорошим человеком. Проблема в том, что он поддался какой-то фантазии – той, которую все про него повторяли. Они твердили, что Черный Шип был ужасом на поле боя, но все же честным. Говорили, будто Далинар Холин сражается по правилам.
Крики Эви и слезы убитых детей раскрывали истину. О… о, Всемогущий в небесах. Как он сможет жить с этой болью? Такой свежей, восстановленной заново? Но зачем молиться? Никакой Всемогущий на него не смотрит. Если бы он существовал – и если бы отнесся к Далинару Холину по справедливости, – Честь бы давно очистил этот мир от скверны, которой и являлся Черный Шип.
