Тревоги Дрехи пробудили ее собственные. «Силы мостовиков исчезнут без Каладина, – подумала она. – А что будет с Ватахом, Рэдом и Ишной? Я же не…»
Надо сосредоточиться. Что-то протянулось из дальнего угла ее разума, схватило эти мысли и чувства и вышвырнуло во тьму. Раз – и нету.
Она коснулась бусины кончиками пальцев. Большая дверь, похожая на створку ворот крепости. Шаллан схватила ее, переложила в защищенную руку. К сожалению, следующей бусиной, которой она коснулась, оказался сам дворец. Шаллан, на миг потрясенная его величием, разинула рот. Она держала весь дворец на ладони!
Слишком большой. Она выбросила бусину и продолжила поиски.
Мусор, который по-прежнему считал себя детской игрушкой.
Кубок, который сделали из расплавленных гвоздей, взятых из старого здания.
«Вот оно». Она схватила одну из бусин и влила в нее буресвет. Тут же вырос дом, созданный полностью из бусин: копия контрольного здания Клятвенных врат. Шаллан сумела сделать так, что его верхушка поднималась над поверхностью всего лишь на пару футов, а бо́льшая часть утопала в глубинах. Крыша оказалась в пределах досягаемости.
– Забираемся туда! – скомандовала Шаллан.
Она удерживала конструкцию на месте, пока Узор карабкался на крышу. За ним – Адолин, а следом – призрачный спрен и Азур. Каладин подобрал свой ранец и перешел на крышу вместе со своим спреном.
Шаллан присоединилась к ним – Адолин протянул руку и помог ей перебраться. Она сжимала сферу, которая была душой здания, и пыталась сделать так, чтобы структура из бусин двигалась по океану, словно плот.
Та сопротивлялась. Что ж, у Шаллан был еще один план. Она поспешила на другую сторону крыши и потянулась вниз, чтобы снова коснуться поверхности океана. Узор удержал ее от падения. Шаллан использовала душу большой двери, чтобы сотворить еще одну платформу, на которой можно стоять. Узор спрыгнул туда, за ним последовали Адолин и Азур.
Как только они сгрудились на зыбкой основе, Шаллан отпустила здание. Оно обрушилось позади них, бусины хлынули вниз с грохотом, испугав кое-каких маленьких зеленых спренов, которые ползали поблизости.
Шаллан воссоздала здание по другую сторону от двери – так, что виднелась лишь крыша. Они перебрались туда.
И вот так, чередуя здание и дверь, они продвигались к далекой земле. С каждым разом она тратила буресвет, хоть какую-то его часть и удавалось вернуть из творений, прежде чем те разрушались. Некоторые спрены, похожие на угрей с длинными усиками, из любопытства следовали за ними, но остальные разновидности – а их были десятки – не обращали на них особого внимания.
– Мм… – сказал Узор. – Много эмоций на другой стороне. Да, это хорошо. Это их отвлекает.
Работа была утомительной и монотонной, но шаг за шагом Шаллан уводила их от клубящегося в Холинаре беспорядка. Они миновали испуганные огни душ и голодных спренов, которые питались эмоциями другой стороны.
– Мм… – прошептал ей Узор. – Посмотри, Шаллан. Огни душ больше не исчезают. Наверное, люди в Холинаре сдаются. Я знаю, ты не любишь, когда уничтожают других.
Это и впрямь было хорошо, но не неожиданно. Паршуны никогда не убивали мирных жителей напрасно, хотя она не знала наверняка, что случилось с солдатами Азур. Шаллан отчаянно надеялась, что они сумели спастись или сдаться.
Шаллан пришлось подвести всю компанию пугающе близко к двум шипам, которые поднялись из глубин. Существо как будто бы ничего не заметило. Преодолев это препятствие, они выбрались на более спокойное пространство среди бусин. Место, где единственным звуком было позвякивание стекла.
– Она их испортила, – прошептала спрен Каладина.
Шаллан сделала перерыв, вытирая лоб носовым платком из сумки. Они достаточно удалились от Холинара, чтобы огни его душ превратились в расплывчатую светящуюся дымку.
– В каком смысле, спрен? – поинтересовалась Азур. – Что значит «испортила»?
– Поэтому мы здесь. Клятвенные врата – помнишь тех двух спренов в небесах? Это души ворот, но красный цвет… Получается, теперь они принадлежат ему. Поэтому мы очутились в Шейдсмаре, а не отправились в Уритиру.
«Сья-анат сказала, что должна убить нас, – вспомнила Шаллан. – Но попытается этого не делать».
Она снова вытерла лоб и принялась за работу.
Адолин чувствовал себя бесполезным.
Всю свою жизнь он понимал, что к чему. Он легко увлекся дуэлями. Люди, как правило, испытывали к нему естественную симпатию. Даже в самый темный момент – стоя на поле боя и наблюдая за тем, как войска Садеаса отступают, бросая их с отцом, – Адолин понимал, что с ним происходит.
Не сегодня. Сегодня он был просто сбитым с толку мальчишкой посреди Преисподней.
Сегодня Адолин Холин был ничем.
Он ступил на очередную копию двери. Им пришлось прижаться друг к другу, пока Шаллан развоплощала крышу позади и та обрушивалась волной, а потом протискивалась мимо остальных, чтобы сотворить новую копию здания.
Адолин чувствовал себя маленьким. Совершенно незначительным. Он направился к крыше. Но Каладин почему-то остался стоять на двери, слепо глядя перед собой. Сил, его спрен, потянула мостовика за руку.
– Кэл? – позвал Адолин.
Каладин наконец-то встряхнулся и позволил Сил себя подтолкнуть. Он перешел на крышу. Адолин последовал за ним, потом решительно взял ранец Каладина и закинул на плечо. Кэл не сопротивлялся. Позади них дверь рассыпалась на бусины.
– Эй, – сказал Адолин, – все будет хорошо.
– Я спас Четвертый мост, – прорычал Каладин. – Мне хватит сил, чтобы это пережить.
– Не сомневаюсь, ты способен пережить что угодно. Клянусь бурей, мостовичок, Всемогущий использовал часть того же вещества, из которого творил осколочные клинки, когда создавал тебя.
Каладин пожал плечами. Но пока они переходили на следующую платформу, выражение его лица опять сделалось отрешенным. Он стоял, когда все остальные шли дальше. Как будто ждал, чтобы их «мост» растворился и сбросил его в море.
– Я не смог заставить их увидеть, – прошептал Каладин. – Я не смог… их защитить. Я же должен защищать людей!
– Эй, ты правда думаешь, что этот чудной спрен со странными глазами – мой меч?
Каладин вздрогнул и сосредоточился на нем, потом нахмурился:
– Мне казалось, это ясно.
– Просто интересно. – Адолин посмотрел через плечо и содрогнулся. – Что ты думаешь об этом месте? Ты когда-нибудь слышал о чем-то подобном?
– Нам правда нужно разговаривать прямо сейчас?
– Мне страшно. Когда мне страшно, я много болтаю.
Каладин бросил на него сердитый взгляд, словно подозревая, что Адолин что-то замыслил.
– Я не много знаю об этом месте, – наконец признался он. – Но думаю, здесь рождаются спрены…
