– Мне жаль, – пробормотала Фэн.
– Моя дочь права, – сказала Навани, пытаясь излучать уверенность, признавая, что они стали нацией беженцев. – Мы должны в первую очередь приложить усилия к тому, чтобы ни одно другое государство не пало.
– Моя родина… – начал правитель Эмула.
– Нет, – перебила его Нура по-алетийски, с сильным акцентом. – Извини, но нет. Вексил, если бы Приносящим пустоту был нужен последний клочок твоей земли, они бы его забрали. Алети помогут тебе обезопасить то, что осталось, и это щедро с их стороны. Враги прошли мимо вас, чтобы собраться в Марате и захватить то, что необходимо с военной точки зрения. Их взгляды обращены на что-то другое.
– Ой-ой! – воскликнул Таравангиан. – Неужели они… направляются ко мне?
– Это и впрямь кажется разумным предположением, – согласился О-Нак. – После веденской гражданской войны страна в руинах, а граница между Алеткаром и Йа-Кеведом дырявая.
– Возможно, – вмешался Далинар. – Я сражался на той границе. Это не такое простое поле боя, как кажется.
– Мы должны защитить Йа-Кевед, – волновался Таравангиан. – Когда король передал мне трон, я пообещал, что буду заботиться о его народе. Если Приносящие пустоту нападут на нас…
Беспокойство в его голосе дало Навани шанс. Она вернулась в центр зала:
– Мы же не позволим этому случиться, верно?
– Таравангиан, я могу послать войска на помощь, – предложил Далинар. – Но армию одной страны можно истолковать как силы вторжения, а я не намерен угрожать союзникам и не хочу производить такое впечатление. Можем ли мы скрепить союз демонстрацией солидарности? Кто-нибудь еще отправит армию?
Император Азира устремил на Далинара внимательный взгляд. За спиной императора визири и отпрыски безмолвно разговаривали, передавая друг другу записки. Когда они завершили, визирь Нура наклонилась и что-то прошептала юноше на ухо. Тот кивнул.
– Мы отправим в Йа-Кевед пять батальонов, – заявил он. – Заодно проверим, насколько Клятвенные врата увеличивают мобильность. Король Таравангиан, Азир поможет вам.
Навани издала долгий вздох облегчения.
Она объявила перерыв, чтобы участники собрания могли перекусить; впрочем, большинство из них наверняка примутся разрабатывать стратегию или передавать информацию отсутствующим. Свиты великих князей погрузились в суетливое движение, разбившись на отдельные группы, чтобы обсудить происходящее.
Навани опустилась на свой стул рядом с Далинаром.
– Ты много чего им пообещала, – заметил он. – Отдаешь Фэн контроль над торговлей и поставками?
– Управление и контроль – это разные вещи, – напомнила Навани. – Так или иначе, ты же не думал, что эта коалиция будет работать, если мы ни от чего не откажемся?
– Нет. Конечно нет. – Он смотрел перед собой с таким обеспокоенным видом, что ее пробрал озноб. «Далинар, что же ты вспомнил? И что Ночехранительница сделала с тобой?»
Им был нужен Черный Шип. Ей был нужен Черный Шип! Его сила могла бы унять тошнотворную тревогу внутри ее, его воля – выковать эту коалицию. Она взяла его руки в свои, но он напрягся, а потом поднялся. Далинар так делал, когда чувствовал, что слишком расслабился. Он как будто искал опасность, чтобы взглянуть ей в лицо.
Навани встала рядом с ним.
– Надо вытащить тебя из башни, – решила она. – Ты должен развеяться. Побывать там, где еще не был.
– Это, – хрипло проговорил Далинар, – было бы неплохо.
– Таравангиан предлагал устроить твой личный визит в Веденар. Если мы собираемся послать холинские войска туда, будет разумно, чтобы ты сперва оценил ситуацию.
– Согласен.
Азирцы позвали ее и попросили разъяснить, в каком направлении она хотела бы развивать устав коалиции. Навани отошла от Далинара, но не перестала беспокоиться за него. Придется ей сегодня сжечь охранный глиф. С десяток, за Элокара и остальных. Только вот… отчасти проблема заключалась в том, что Далинар твердил, будто никто не смотрит, как горят молитвы, посылая извилистые струйки дыма в Чертоги Спокойствия. А она в это верит? Правда верит?
Сегодня Навани сделала огромный шаг к объединению Рошара. Но почему-то она чувствовала себя как никогда беспомощной.
97
Риино
Из всех Несотворенных Сья-анат вызывала у Сияющих наибольший страх. Они много говорили о ее способности портить спренов, правда только малых, что бы это ни значило.
Из «Мифики» Хесси, с. 89
Каладин вспомнил, как держал умирающую женщину за руку.
Это случилось во времена его рабства. Он вспомнил, как присел на корточки в темноте и густой лесной подлесок царапал кожу, а ночь вокруг него была слишком тихой. Животные сбежали; они знали, что что-то не так.
Другие рабы не шептались, не шевелились и не кашляли в своих укрытиях. Он хорошо их обучил.
«Нам надо идти. Надо двигаться».
Он потянул Нальму за руку. Он обещал помочь пожилой женщине найти мужа, который был продан другой семье. Это было незаконно, но часто сходило с рук, если у рабов были нужные клейма, в особенности если эти рабы были родом из других краев.
Нальма упиралась, и Каладин не понимал, в чем дело. В подлеске пока было безопасно. Но он представлял собой слишком очевидное укрытие. Светлорды ходили за ними кругами вот уже много дней, подбираясь все ближе. Если рабы останутся здесь, их поймают.
Он снова подергал, и Нальма передала сигнал следующему рабу, и так до конца очереди. Потом прижималась к его руке, пока он вел их – так тихо, как только мог, – к тому месту, где, как помнил Кэл, начиналась звериная тропа.
Уйти.
Обрести свободу. Снова найди честь.
Ну должна же она хоть где-то остаться.
От щелчка капкана Каладин вздрогнул всем телом. Спустя годы он все еще не понимал, почему не угодил в него сам.
Зато угодила Нальма. Она вырвала руку из его хватки и закричала.
В ночи раздался стон охотничьих рогов. Свет вырвался из-под щитов, прикрывавших фонари, и среди деревьев появились люди в униформе. Другие рабы бросились бежать, вырвались из подлеска, словно дичь, которую спугнули. Ногу Нальмы цепко держала жуткая стальная ловушка – штуковина с пружинными челюстями, которую даже не использовали для охоты, чтобы не испортить трофей. Обломок большой берцовой кости пробил кожу.
– Ох, Буреотец, – прошептал Каладин. Вокруг них закопошились спрены боли. – Буреотец! – Он попытался остановить кровотечение, но сквозь пальцы так и хлестало. – Буреотец, нет. Буреотец!
– Каладин, – проговорила она сквозь стиснутые зубы. – Каладин, беги…
