– Мир еще возможен? – охрипшим голосом спросил Далинар. Говорить было тяжело. Мгновение назад в этом свете его рвали на части.
– Да, Далинар, – подтвердил Вражда. – Возможен. И будет.
– После того, как ты уничтожишь Рошар.
– После того, как ты его уничтожишь. А я отстрою заново.
– Согласись на поединок защитников, – прошептал Далинар. – Давай… давай найдем способ… – Он осекся.
Как же ему сражаться с таким существом?
Вражда похлопал Далинара по плечу:
– Будь сильным. Я верю в тебя, даже когда ты сам в себя не веришь. Тебе какое-то время будет больно, но все закончится. Мир в твоем будущем. Вытерпи муки, сын мой, тогда ты одержишь победу.
Видение поблекло, и князь очутился снова в верхнем зале Уритиру. Он рухнул в кресло, и обеспокоенная Навани взяла его за руку.
Через узы Далинар ощущал плач. Буреотец задержал Вражду, но, буря свидетельница, за это пришлось заплатить. Самый могущественный спрен Рошара – воплощение стихии, которая творила все живое, – плакал как дитя и шептал, что Вражда слишком силен.
110
Миллион звезд
Полуночная Матерь создала монстров из тени и масла, темные имитации существ, которых она видела или пожрала. Их описание не совпадает ни с одним описанием спренов, какое можно найти в современной литературе.
Из «Мифики» Хесси, с. 252
Капитан Нотум отдал приказ, и двое моряков распахнули ворота грузового трюма, открыв бьющиеся о борт волны бусин.
Шаллан положила свободную руку на боковину открытой двери грузового трюма и высунулась наружу, склонившись над бурными глубинами. Адолин попытался втащить ее обратно, но девушка сопротивлялась.
Сегодня она облачилась в одежду Вуали, отчасти из-за карманов. При ней были три самых больших самосвета; остальное нес Каладин. Все их броумы утратили буресвет. Даже самые большие, не заключенные в сферы камни были близки к тому, чтобы истощиться. Оставалось надеяться, что до Тайлена и Клятвенных врат они дотянут.
За волнами – настолько близко, что моряки опасались рифов, скрытых под бусинами, – возвышались темные горы. Там, где в физическом мире находился Долгобровый пролив, росли высокие стеклянные деревья, образуя черные джунгли.
Матрос спустился в трюм, громко топая, и о чем-то доложил капитану Нотуму.
– Ваши враги приближаются, – перевел тот.
«Путь Чести» последние часы предпринимал героические усилия ускориться, загоняя мандр чуть ли не до смерти, но этого было недостаточно. Сплавленные летали медленнее, чем это удалось бы Каладину, но все же по скорости сильно превосходили корабль.
Шаллан посмотрела на капитана. На его бородатом лице спрена, излучающем мягкий призрачный свет, совершенно не читался сильнейший внутренний конфликт. Выдать пленников врагам и, возможно, спасти свою команду? Или отпустить их и понадеяться, что Древняя дочь сумеет выжить?
Дверь в задней части трюма отворилась, и Каладин вывел Сил из каюты. Нотум лишь теперь позволил ее освободить, явно оттягивая решение до последнего момента. Цвета Сил как будто поблекли, и она цеплялась за руку Каладина, словно с трудом держась на ногах. А сумеет ли она добраться до берега с ними?
«Она спрен. Ей не нужен воздух. С ней все будет в порядке».
По крайней мере, Шаллан надеялась.
– Что ж, ступайте, – скомандовал капитан. – И поторопитесь. Я не могу обещать, что, когда мою команду захватят в плен, она сможет долго сохранять секрет.
Похоже, убить спренов было трудно, но вот причинить им боль – легче легкого.
Еще один матрос выпустил спрена меча Адолина из ее каюты. Она не выглядела такой измученной, как Сил, – ей явно было все равно, где находиться.
Каладин подвел Сил к остальным.
– Древняя дочь, – поприветствовал капитан, склонив голову.
– Не смотришь мне в глаза, Нотум? – с гневом спросила Сил. – Полагаю, мое пленение напомнило те времена, когда у нас дома ты бегал туда-сюда, выполняя любые прихоти отца.
Он молча отвернулся.
Теперь, когда Сил и мертвоглазая присоединились к ним, оставался лишь один человек. Азур в кирасе и плаще с беспечным видом стояла у лестницы, скрестив руки.
– Уверена, что не передумаешь? – спросила Шаллан.
Воительница покачала головой.
– Азур, я был с тобой слишком суров, – сказал Каладин. – Это не значит, что я…
– Дело не в тебе, – перебила она. – Просто мне нужно идти по другому следу, и, кроме того, я оставила своих людей сражаться с чудовищами в Холинаре. Мне кажется, будет неправильно сделать то же самое снова. – Она улыбнулась. – Не переживай за меня, Благословенный Бурей. У вас будет куда больше шансов, если я останусь, как и у этих моряков. Когда вы, мальчики, в следующий раз встретитесь с мечником, который научил вас утренней кате, предупредите, что я его ищу.
– Зайхель? – переспросил Адолин. – Ты знакома с Зайхелем?!
– Мы старые друзья, – сказала она. – Нотум, твои матросы разрезали те рулоны ткани согласно формам, которые я попросила?
– Да, но я не понимаю…
– Скоро поймешь. – Она лениво отсалютовала Каладину. Тот ответил по уставу. Потом Азур кивнула им и отправилась на главную палубу.
Корабль рассек большую волну бусин, и некоторые залетели в открытые двери грузовой палубы. Моряки принялись выметать их обратно.
– Вы идете? – спросил капитан, обращаясь к Шаллан. – Каждая секунда промедления увеличивает опасность для всех нас. – На Сил он по-прежнему не смотрел.
«Точно», – подумала Шаллан. Что ж, кто-то должен начать веселье. Беглецы образовали цепочку. Шаллан взяла за руки Адолина и Узора. Каладин держался за другую руку Узора, а второй ухватился за Сил; Адолин вцепился в руку своего спрена. Все вместе они ступили на порог грузового трюма и взглянули на стеклянные бусины внизу. Те неустанно двигались, отражая свет далекого солнца, блестя, точно миллион звезд…
– Ладно, прыгаем! – скомандовала Шаллан и шагнула за борт.
Они рухнули в бусины, и те поглотили их. Казалось, беглецы слишком легко провалились – как и в тот раз, когда Шаллан упала в этот океан, что-то тянуло ко дну.
Шаллан погрузилась в бусины, которые катались по коже, сбивая с толку образами деревьев и камней. Она сражалась с этими ощущениями, пыталась не слишком трепыхаться. Девушка крепко держалась за Адолина, но руку Узора вырвало из ее хватки.
«Я не могу этого сделать! Не могу позволить им забрать меня. Не могу…»
Они достигли дна – здесь, вблизи от берега, было неглубоко. Затем Шаллан наконец-то позволила себе втянуть буресвет. Один драгоценный самосвет поддержал ее и успокоил. Покопавшись в кармане, она достала бусину, которую вытащила из ведра чуть раньше.
