– Мне это нравится. Потратил целую вечность, чтобы найти достаточно длинное.
Она бросила взгляд вдоль древка, чтобы убедиться, что оно прямое. Тара не доверяла оружию, которое проверял кто-то другой. Сегодня она надела зеленую блузу и коричневую юбку, а черные волосы собрала в хвост. Тара была пухловатая, с круглым лицом и крепким телом; ее красота не бросалась в глаза. Как неограненный самосвет. Чем пристальней смотришь, тем больше природных граней обнаруживаешь и тем сильнее любишь. Однажды понимаешь, что никогда еще не видел чего-то столь же замечательного.
– А среди новобранцев есть желторотые? – спросил Каладин, вставая и пряча в карман камешек Тьена.
– Не заметила.
Он хмыкнул и махнул Голу – другому командиру взвода.
– Ты же знаешь, мне нравится высматривать детишек, которым нужна дополнительная забота.
– Знаю, но я была занята. Сегодня пришел караван из Холинара. – Она наклонилась ближе к нему. – В одном тюке была настоящая мука. Я потянула кое за какие ниточки. Помнишь, я хотела угостить тебя тайленским хлебом, который печет отец? Я подумала, может быть, мы все уладим сегодня.
– Твой отец меня ненавидит.
– Он приходит в себя. Кроме того, он любит всех, кто хвалит его хлеб.
– У меня вечерняя тренировка.
– Ты ее только что закончил.
– Это была разминка. – Каладин посмотрел на нее и сморщился. – Я сам организовал вечернюю тренировку и не могу ее пропустить. Кроме того, я думал, ты будешь занята весь вечер. Может, завтра пообедаем?
Он поцеловал ее в щеку и вернул копье. Стоило ему сделать шаг, как она заговорила.
– Кэл, я уезжаю, – раздалось позади.
Он споткнулся о свои собственные ноги, затем резко повернулся:
– Что?!
– Я перевожусь в другое место. Мне предложили работу письмоводительницы в Склепе Скорби, в доме великого князя. Это хорошая возможность, особенно для таких, как я.
– Но… – Он вытаращил глаза. – Ты уезжаешь?!
– Я хотела сказать тебе это за ужином, а не здесь, на холоде. Так надо. Отец стареет, он боится, что его отправят на Расколотые равнины. Если я найду работу, он сможет присоединиться ко мне.
Каладин схватился за голову. Тара не могла просто так уйти!
Девушка подошла, встала на цыпочки и легко поцеловала его в губы.
– Ты можешь… не ехать? – спросил он.
Она покачала головой.
– Может быть, я мог бы получить перевод? – предложил Каладин. – В охрану великого князя?
– А ты бы пошел на такое?
– Я…
Нет. Он бы не пошел.
Не сейчас, когда носит этот камень в кармане. Не сейчас, когда память о смерти брата еще свежа. Не сейчас, пока по прихоти великих лордов мальчишек убивают в мелких стычках.
– О, Кэл, – прошептала она, а потом сжала его руку. – Возможно, когда-нибудь ты узнаешь, что такое быть рядом с живыми, а не только с мертвыми.
После отъезда он получил два письма, в которых Тара рассказывала о жизни в городке под названием Склеп Скорби. Он кому-то заплатил, чтобы их прочитали.
Каладин так и не ответил. Потому что был дураком и не понимал. Потому что мужчины делают ошибки, когда они молоды и сердиты.
Потому что она была права.
Каладин взвалил на плечо гарпун и повел своих товарищей по странному лесу. Они пролетели часть пути, но должны были экономить буресвет, и потому последние два дня шли пешком. Деревья и снова деревья, кружащие вокруг спрены жизни, время от времени – беспокойные души рыб. Сил продолжала повторять, как им повезло, что они не столкнулись со спренами гнева или другими хищниками. Для нее этот лес был странно тихим и пустым.
Деревья со спутанными кронами уступили место более высоким и статным, с темно-алыми стволами и отростками ржаво-красного цвета, которые на концах разветвлялись на короткие кристаллические иголочки. Неровный обсидиановый пейзаж состоял из глубоких долин и бесконечных высоких холмов. Каладин начал беспокоиться о том, что, несмотря на неподвижное солнце, которое позволяло безошибочным образом оценить их направление, они шли не туда, куда нужно.
– Мостовичок, клянусь бурей, может, перерыв? – предложил Адолин, топая по склону вслед за ним.
– На вершине, – отрезал Каладин.
Без буресвета Шаллан тащилась последней, в сопровождении Узора. Над головой кругами вились спрены изнеможения, похожие на больших куриц. Она старалась изо всех сил, но не была солдатом и часто становилась самой большой обузой в их путешествии. Конечно, без ее способностей к картографии и памяти о точном расположении Тайлена они, вероятно, не имели бы ни малейшего представления, в какую сторону идти.
К счастью, не было признаков погони. Тем не менее Каладин сильно волновался из-за их скорости.
«Быть рядом, – сказала ему Тара, – с живыми».
Он подгонял их по склону холма, мимо участка взломанной земли, где обсидиан треснул, как слои крема, который не затвердел должным образом. Беспокойство тянуло его вперед. Шаг за шагом.
Он должен добраться до врат и не потерпит неудачу, как в Холинаре.
Когда Каладин достиг вершины холма, рядом вспыхнул светящийся спрен ветра. Дойдя до спуска, он увидел море душ. Тысячи тысяч огоньков плавали в соседней долине, двигаясь над большим океаном стеклянных бусин.
Город Тайлен.
К нему присоединился Адолин, а затем наконец Шаллан и три спрена. Девушка вздохнула и опустилась на землю, тихо кашляя от потраченных на восхождение усилий.
Среди моря огней возвышались два спрена, очень похожие на тех, которых они видели в Холинаре. Один искрился множеством цветов, а другой переливался маслянистым черным. Оба стояли гордо, держа копья размером со здание. Часовые врат – они не выглядели искаженными.
Под ними располагалось само устройство в виде большой каменной платформы, от которой к берегу вел широкий белый мост.
И мост этот охраняла целая армия спренов – сотни, а может, и тысячи солдат.
113
То, что людям удается лучше всего
Если я права и мои исследования верны, то вопрос остается открытым. Кто девятый Несотворенный? Правда ли это Дай-Гонартис? Если да, могли ли действия этого существа на самом деле привести к полному уничтожению Аймиа?
Из «Мифики» Хесси, с. 307
Далинар спрятался один в комнатах, которые отвела ему королева Фэн, уставившись в окно. Он смотрел на запад, в сторону Шиновара, расположенного далеко за горизонтом. Земли, где обитали странные звери – лошади, куры. И люди.
