Далинар ничего не ответил. У него под ногами хрустели веерообразные сорняки. Они дрожали и гремели от прикосновения. Здесь, в Хекси, слишком пусто. В Алеткаре не пройдешь час или два, не наткнувшись на ферму. Они шли вот уже добрых три часа, на протяжении которых Далинар чувствовал одновременно тревогу из-за того, что путешествие приближалось к концу, и нежелание идти дальше. Он пытался вернуть себе недавнее чувство целеустремленности. И ведь принятое решение еще и дало ему возможность не сдерживать себя. Если он все равно собирается к Ночехранительнице, зачем сопротивляться желанию выпить?
Поэтому бо́льшую часть путешествия Далинар провел пьяным. Теперь, когда алкоголь заканчивался, голоса мертвых вновь начали его преследовать. Хуже всего приходилось, когда он пытался уснуть. Выспаться не удавалось, и он ощущал тупую боль где-то позади глаз.
– Сэр? – в конце концов позвал Фельт. – Поглядите вон туда. – Солдат указал на тонкую полосу зелени, словно нарисованную на продуваемом всеми ветрами склоне горы.
По мере приближения Далинару удалось рассмотреть ее получше. Горы здесь разделялись, образовывая долину, и поскольку ее открытая часть тянулась на северо-восток, предгорья защищали все, что находилось внутри, от Великих бурь.
Там цвела жизнь. Лозы, папоротники, цветы и травы росли вместе, образуя плотный, как стена, подлесок, над которым простирались переплетающиеся ветви деревьев – не крепких культяпников, как в его родном краю, а корявых, ветвистых, высоких и скрученных. С крон ниспадали покрывала мха и лоз, и повсюду во множестве мельтешили спрены жизни.
Все это росло друг на друге: тростник и ветки торчали во все стороны, лозы так плотно покрыли папоротники, что те обвисли от тяжести. Увиденное напомнило Далинару поле боя. Большой гобелен, изображающий людей, сцепившихся в смертельной схватке, где каждый сражался, чтобы одержать верх.
– Как туда войти? – спросил Далинар. – Как пробраться сквозь… это?
– Тут есть тропки, – объяснил Фельт. – Если как следует поискать. Сэр, мы заночуем здесь? Завтра вы сможете разведать тропу и принять окончательное решение.
Он кивнул, и они разбили лагерь на краю пролома, достаточно близко, чтобы он чувствовал запах влажной зелени. Установили фургоны в качестве барьера между двумя деревьями, и солдаты расставили палатки. Быстро разожгли огонь. Вокруг ощущалось что-то… странное. Они словно слышали, как растет все живое. В долине все дрожало и потрескивало. Когда дул ветер, изнутри тянул жаркий и душный воздух.
Солнце спряталось за горами, и все вокруг погрузилось во тьму. Вскоре после этого Далинар вошел в заросли. Он не мог ждать еще один день. Звуки, идущие изнутри, манили его. Виноградные лозы шелестели и двигались, когда между ними рыскали крошечные животные. Листья скручивались. Солдаты не стали его звать.
Далинар вошел в затхлую, влажную долину, где лозы касались головы. Он едва мог видеть в темноте, но Фельт оказался прав – тропы открывались, когда лозы и ветки с неохотой отодвигались в стороны, как охранники, пропускающие незнакомца к своему королю.
Он надеялся, что Азарт поможет ему здесь. Это ведь вызов, не так ли? Но Далинар не ощутил даже намека на знакомое чувство.
Все мероприятие внезапно показалось ему страшно глупым. Что он здесь делает? Гоняется за языческим суеверием, в то время как остальные великие князья собрались, чтобы наказать убийц Гавилара? Он должен находиться на Расколотых равнинах. Вот там он изменится, снова сделается тем человеком, которым был раньше. Как сбежать от выпивки? Нужно просто призвать Клятвенник и найти, с кем сразиться.
Кто знает, что обитает в этом лесу? Будь он бандитом, точно устроил бы здесь логово. Люди же стекаются сюда со всех концов мира. Преисподняя! Да он не удивится, если обнаружит, что кто-то все это затеял ради привлечения ничего не подозревающих жертв.
Стоп. А это еще что? Звук, не похожий на возню животных в подлеске или шорох уползающих лоз. Он замер, прислушиваясь. Это ведь…
Плач.
«Ох, Всемогущий в небесах. Нет».
Он услышал, как мальчик плачет, умоляя о пощаде. Похоже на плачь Адолина. Далинар отвернулся от звука, вглядываясь во тьму. Другие крики и мольбы присоединились к первому, и он слышал, как люди умирают в огне.
На миг поддавшись панике, Далинар бросился было обратно. Но тут же споткнулся обо что-то в подлеске.
Упал на гниющее дерево, и лозы закопошились под его пальцами. Люди кричали и выли со всех сторон, и от звуков в почти полной тьме пробудилось эхо.
В смятении он призвал Клятвенник и с трудом поднялся, после чего начал рубить вслепую, пытаясь расчистить пространство. Эти голоса! Они повсюду!
Он пробился мимо древесного ствола, пальцами угодил в висячий мох и влажную кору. Где же выход?
Внезапно Далинар обнаружил себя в Ничейных холмах, в гуще сражения с предателями-паршунами. Он снова убивал, рубил, калечил. Узрел свою жажду крови, вытаращенные глаза и стиснутые зубы, оскаленные в жуткой ухмылке. Словно усмехающийся череп.
Увидел, как душит Элокара, который никогда не обладал отцовским умом или очарованием. Далинар занял трон. В любом случае тот должен был принадлежать ему.
Его войска хлынули в Гердаз, а потом в Йа-Кевед. Он стал королем над всеми королями, могучим завоевателем, чьи достижения далеко затмили достижения брата. Далинар создал единую воринскую империю, которая покрыла половину Рошара. Беспрецедентный подвиг!
И увидел, как они горят.
Сотни деревень. Тысячи и тысячи людей. Не было другого выхода. Если город сопротивляется, его сжигают дотла. Убивают любого, кто дает отпор, а трупы его близких оставляют падальщикам. Впереди завоевателя должен бежать ужас, словно буря, и тогда враги сдадутся.
Разлом станет всего лишь первым в длинной череде примеров. Далинар увидел, как стоит на груде трупов и смеется. Да, он отказался от выпивки и стал чем-то куда более грандиозным и ужасным.
Таково его будущее.
Ловя ртом воздух, Далинар рухнул на колени в темном лесу и позволил голосам роиться вокруг. Он услышал, как Эви плачет, сгорая и умирая, и никто ее не видит, никто не знает, где она. Одна. Он позволил Клятвеннику выскользнуть из пальцев и превратиться в туман.
Плач начал стихать, а потом сделался далеким.
Сын Чести… – донеслось вместе с ветром, и новый голос походил на шелест листвы.
Далинар открыл глаза и увидел, что находится на крошечной поляне, залитой звездным светом. В темноте за деревьями двигалась тень, сопровождаемая шелестом извивающихся лоз и колышущейся травы.
Здравствуй, человек. Ты пахнешь отчаянием.
Голос был женский и звучал, как нестройный хор из сотни шепотов. Удлиненная фигура передвигалась среди деревьев, обходя поляну по кругу, словно подкрадывающийся к добыче хищник.
– Говорят… говорят, ты можешь изменить любого, – устало прошептал Далинар.
