Столько всего нужно им рассказать. Буря свидетельница, эти слезы погубят ее макияж. Придется наносить опять.
Она поняла, что от избытка чувств не может ни говорить, ни объяснять. Шаллан снова крепко их обняла, и Виким даже заворчал, как обычно. Она не видела их так давно, а брат все еще недоволен? От этого у нее по какой-то причине еще сильнее закружилась голова.
Позади них появилась Навани, заглядывая Балату через плечо.
– Я велю, чтобы церемонию отсрочили.
– Нет! – воскликнула Шаллан.
Нет. Она собиралась насладиться этим. Девушка крепко обняла братьев, одного за другим.
– Я расскажу после свадьбы. Мне столько надо объяснить…
Когда она обнимала Балата, он передал ей записку:
– Он велел отдать это тебе.
– Кто?
– Он сказал, ты в курсе. – В глазах Балата отразился страх, который всегда следовал за ним, точно тень. – Что происходит? Откуда ты знаешь… таких людей?
Шаллан раскрыла письмо.
Оно было от Мрейза.
– Светлость, – обратилась к Навани Шаллан, – предоставите ли вы моим братьям почетные места?
– Конечно.
Навани увела троих юношей, присоединившись к Эйлите. Вот буря! Ее братья вернулись. Они живы.
Записка Мрейза была озаглавлена «Свадебный подарок».
Вот плата за проделанную работу. Как видишь, я выполняю свои обещания. Прошу прощения за задержку.
Поздравляю с предстоящим бракосочетанием, Маленький Нож. Ты хорошо справилась. Ты спугнула Несотворенную, что обосновалась в этой башне, и в уплату мы прощаем часть долга за уничтожение нашего духозаклинателя.
Твоя следующая миссия не менее важна. Кажется, кто-то из Несотворенных готов вырваться из-под власти Вражды. Наши интересы и интересы твоих Сияющих друзей совпадают. Ты найдешь этого Несотворенного и заставишь служить Духокровникам. Если не получится, захватишь и привезешь к нам.
Детали воспоследуют.
Она опустила записку, а затем сожгла на жаровне, предназначенной для молитвы. Мрейз знает про Сья-анат? А про Ренарина, что он случайно связал себя с одним из ее спренов? Или эта тайна – преимущество Шаллан перед Духокровниками?
Что ж, об этом она подумает потом. Сейчас ей пора на свадьбу. Она распахнула дверь и вышла. Навстречу празднику.
Навстречу самой себе.
Далинар добрался до своих покоев, необычайно сытый после свадебного пиршества и довольный тем, что наконец-то можно отдохнуть. Бывший Убийца в Белом устроился ждать за дверью – это превратилось в привычку. Сзет оставался единственным охранником Далинара на данный момент, поскольку все мостовики из Тринадцатого, включая Риала и других телохранителей, теперь стали оруженосцами Тефта.
Далинар с улыбкой подошел к своему столу и сел. На стене перед ним висел осколочный клинок. Временное место; он еще подыщет оружию дом. Пока Черный Шип просто хотел, чтобы меч был рядом. Время пришло.
Он взял перо и начал писать.
За три недели Холин многому научился, хотя все еще ощущал неуверенность, выцарапывая каждую букву. Он трудился над этим целый час, пока не вернулась Навани. Она прошествовала через комнату и распахнула двери балкона, впуская свет заходящего солнца.
Его сын женился. Адолин не был тем человеком, каким его считал Далинар, но такое ведь простительно? Он окунул перо в чернильницу и продолжил писать. Подошла Навани и положила руки ему на плечи, поглядывая на его труд.
– Вот. Скажи, что ты думаешь, – попросил Далинар, передавая ей написанное. – Я столкнулся с проблемой.
Когда Навани читала, он с трудом сдерживался, чтобы не ерзать от волнения. Это было так же плохо, как в первый день обучения с мастерами-мечниками. Супруга кивнула, улыбнулась и сделала ряд заметок, объясняя ошибки.
– Так в чем проблема?
– Не знаю, как написать «я».
– Мы же изучали, забыл? Вот так. – Она написала несколько букв. – Нет, постой. Ты использовал это много раз в своем тексте, значит явно умеешь писать.
– Ты сказала, что в официальном женском письме у местоимений есть род, и я подумал, что «я», которому ты меня научила, означает «я, женщина».
Навани замерла, вертя перо в пальцах:
– Ох. Точно. Я хочу сказать… получается… М-да. Не думаю, что мужское «я» существует. Можешь воспользоваться нейтральным, как ревнитель. Или… ох, нет. Я дура. – Она написала комбинацию глифов. – Вот что пишут, когда приводят цитату от первого мужского лица.
Далинар потер подбородок. Большинство слов в письменной речи были такими же, как и в разговоре, но небольшие дополнения, которые не читались вслух, изменяли контекст. И это не учитывая подстрочных примечаний – скрытого комментария от автора. Навани с некоторым смущением объяснила, что его никогда не зачитывают мужчине, который попросил о чтении.
«Мы отняли у женщин осколки, – размышлял он, разглядывая клинок, что висел на стене над столом. – А они лишили нас грамотности. Интересно, кто остался в выигрыше?»
– А ты подумал, – спросила Навани, – как Кадаш и остальные ревнители отреагируют на то, что ты научился читать и писать?
– Меня уже отлучили от церкви. Они не смогут сделать больше.
– Они могут уйти.
– Не думаю, что они так поступят. На самом деле я надеюсь… что смогу достучаться до Кадаша. Ты видела его на свадьбе? Он читал писания древних богословов, пытаясь найти обоснования для современного воринизма. Он не хочет мне верить, но скоро у него не останется другого выхода.
Навани взглянула на него скептически.
– Вот, – указал Далинар. – Как мне выделить слово?
– Вот такими пометками, выше и ниже слова, которое хочешь подчеркнуть.
Он благодарно кивнул, опустил перо в чернила и переписал тот текст, что показал Навани, внеся нужные изменения.
Самые важные слова, которые может сказать человек: «Я способен на большее». Не каждый понимает значимость этих слов. Я человек и понимаю, поэтому я их сказал.
В древнем кодексе Сияющих рыцарей говорится: «Путь прежде цели». Некоторые могут сказать, что это обыкновенная банальность, но все не так просто. Во время путешествия придется столкнуться с болью и неудачами. Следует принять, что нам предстоят не только шаги, которые ведут вперед. Есть еще моменты, когда мы спотыкаемся. Испытания. Осознание того, что близится провал и мы причиним боль окружающим.
Но если мы остановимся, если примем человека, в которого превращаемся, когда падаем, путешествие закончится. Тогда неудача станет нашей целью.
Любить путешествие означает не принимать такой конец. Я убедился на собственном болезненном опыте, что самый важный шаг, который человек может сделать, – это всегда следующий.
