– Я же не идиот, – проворчал Далинар. Он всегда уделял внимание тактике боя; ему просто не нравились бесконечные совещания и бессмысленные обсуждения.
Впрочем… даже они теперь казались терпимее. Может, он просто привык. Или все дело в разговорах Гавилара о династии. Становилось все более очевидным, что эта кампания – тянувшаяся вот уже несколько лет – имела своей целью вовсе не простой грабеж.
– Принеси мне голову Каланора, – приказал Гавилар. – Сегодня нам нужен Черный Шип.
– Просто спусти его с цепи.
– Ха! Еще не родился тот, кто сможет посадить его на цепь.
«Разве ты не это пытаешься сделать? – тотчас же подумал Далинар. – Женишь меня, ведешь разговоры о том, что мы теперь „цивилизованные“? Подчеркиваешь все мои недостатки, от которых мы должны избавиться?»
Он прикусил язык. Закончив объезжать ряды, они расстались, кивнув друг другу, и Далинар направил коня к своему элитному отряду.
– Приказы, сэр? – спросил Риен.
– Не путаться под ногами, – отрезал Далинар, опуская забрало. Осколочный шлем плотно закрылся. Элитный отряд погрузился в молчание. Далинар призвал Клятвенник – меч павшего короля – и стал ждать. Враг пришел, чтобы остановить разграбление Гавиларом сельской местности; им придется сделать первый шаг.
Последние несколько месяцев были потрачены на нападения на незащищенные города. Эти мелкие стычки не приносили удовлетворения – зато поставили Каланора в ужасное положение. Продолжая отсиживаться в крепости, он позволял уничтожать все больше своих вассалов. И они уже задавались вопросом, зачем платить Каланору налоги. Кое-кто, опережая события, послал гонцов к Гавилару, сообщая, что сопротивления не будет.
Регион был на грани того, чтобы присоединиться к владениям Холинов. И потому великому князю Каланору пришлось покинуть свои укрепления, чтобы вступить в битву здесь. Далинар поерзал в седле, выжидая и планируя. Очень скоро наступил долгожданный момент: войска Каланора двинулись через равнину осторожной волной, подняв щиты к небесам.
Лучники Гавилара выстрелили. Люди Каланора были хорошо обучены; они удержали строй под смертельным ливнем. И вот уже они столкнулись с пехотой Холинов: подразделением настолько тяжело вооруженных солдат, что они с тем же успехом могли быть каменными. В то же самое время с обоих флангов выступили маневренные отряды лучников. Снабженные легкой броней, они перемещались очень быстро. Если Холины победят в сражении – а Далинар был уверен в победе, – это случится благодаря новой тактике, которую они использовали на этом поле боя.
Вражеская армия оказалась окружена – стрелы косили штурмовые отряды с флангов. Их ряды растянулись, пехота попыталась достичь лучников, но это ослабило отряды по центру – тем здорово досталось от тяжелой пехоты врага. Обычные отряды копейщиков ввязались в битву с противником еще и для того, чтобы рассредоточить его, а не только причинить вред.
Так развивались события в масштабе всего поля боя. Далинару пришлось спешиться и послать за конюхом, чтобы тот выгулял животное, пока сам он ждал. Внутри он сражался с Азартом, который побуждал его немедленно отправиться в битву.
В конце концов он выбрал отряд холиновского войска, у которого дела с противником шли плоховато. Сгодится. Он снова забрался в седло и, пришпорив коня, пустил того в галоп. Момент был правильный. Далинар это чувствовал! Он должен ударить сейчас, когда битва балансирует между победой и поражением.
Трава впереди него изгибалась и пряталась волной. Как будто подданные кланялись. Может, это его последняя битва за Алеткар. Что потом? Бесконечные пиры с политиками? Брат, который не захочет ни с кем воевать?
Далинар открылся Азарту и отбросил все эти тревоги. Он обрушился на строй вражеских солдат, словно Великая буря – на стопку бумаги. Они с криками бросились перед ним врассыпную. Далинар, размахивая осколочным клинком, убил дюжину с одной стороны, а потом с другой.
Глаза сгорали, руки безвольно падали. Далинар вдыхал радость завоевателя, наркотическую красоту разрушения. Никто не мог перед ним выстоять; все они были трутом, а он – пламенем. Отряд мог бы объединиться и броситься на него, но они слишком испугались.
А разве возможно иное? Люди болтали о том, как обычным воинам удалось победить осколочника, но, несомненно, это выдумки. Изощренная уловка, которая должна была вынудить солдат сражаться, да и осколочникам не приходилось гоняться за ними.
Он ухмыльнулся, чувствуя, как спотыкается конь о тела, собирающиеся грудой у его копыт. Пришпорил зверя, и тот прыгнул – но при приземлении что-то сломалось. Конь закричал и рухнул, сбросив Далинара.
Далинар вздохнул, оттолкнул коня и встал. Зверь сломал спину; осколочный доспех был слишком тяжелым для обычного живого существа.
Группа солдат предприняла контратаку. Смело, но глупо. Далинар расправился с ними широкими ударами осколочного клинка. Потом светлоглазый офицер заставил своих людей навалиться на Далинара сообща и поймать его в ловушку если не благодаря своим навыкам, то массой. Приходилось вертеться между ними, и доспех наделял его энергией, клинок – точностью, а Азарт… о, Азарт давал ему цель.
В такие моменты он понимал, для чего появился на свет. Далинар впустую тратил время, слушая чужую болтовню. Он впустую тратил время на все, кроме этого – предельного испытания человеческих возможностей, требования чужих жизней на острие клинка. Черный Шип послал их в Чертоги Спокойствия в полной боевой готовности.
Далинар не был человеком. Он был судией.
Во власти Азарта, он рубил неприятелей одного за другим, чувствуя в битве странную музыку. Как будто удары его меча следовали какому-то неслышному барабанному ритму. Края поля зрения заволокло красным, и в конце концов красная завеса накрыла весь пейзаж. Она двигалась, перемещалась, как кольца угря, и вздрагивала в такт ударам его клинка.
Он пришел в ярость, когда чей-то зов отвлек его от битвы:
– Далинар!
Он не откликнулся.
– Светлорд Далинар! Черный Шип!
Голос был похож на скрип кремлеца, играющего песню внутри его шлема. Он повалил пару мечников. Они были светлоглазыми, но их глаза выгорели, так что это уже не имело значения.
– Черный Шип!
Да что ж такое! Далинар повернулся на звук.
Неподалеку стоял мужчина в холиновской синей форме. Далинар поднял осколочный клинок. Человек попятился, вскинув руки без оружия и продолжая звать Далинара по имени.
«Я его знаю. Это…»
Кадаш? Один из капитанов его элитного подразделения. Далинар опустил меч и тряхнул головой, пытаясь избавиться от жужжания в ушах. Только потом он увидел – по-настоящему увидел, – что его окружало.
Мертвецы. Сотни и сотни мертвецов, с иссохшими углями вместо глаз, в рассеченной броне и с изломанным оружием, но зловеще нетронутыми телами. Всемогущий… скольких он убил? Далинар поднял руку к шлему, повернулся и окинул взглядом округу. Среди тел робко пробивались травинки, проталкиваясь меж руками, пальцами, рядом с головами. Он накрыл равнину таким плотным слоем трупов, что траве непросто было отыскать пространство, чтобы подняться.
