Она выронила осколочный клинок и упала на колени.
– Шаллан? – спросил Узор, поднимаясь с пола вблизи от того места, где исчез клинок.
– Надо спускаться.
– Сейчас?
Она кивнула:
– Но сперва… ступай и найди Адолина. Скажи, чтобы взял солдат.
Узор загудел:
– Ты ведь не пойдешь туда одна, верно?
– Нет. Обещаю. Ты сможешь вернуться?
Узор утвердительно зажужжал и умчался прочь, превратившись в рябь на каменном полу. К удивлению Шаллан, на стене вблизи от пролома обнаружились ржавые пятна и останки древних петель. Выходит, к этому месту вела потайная дверь.
Шаллан сдержала слово. Ее тянуло к той черноте, но она не была глупой. Ну, как правило. Она ждала, зачарованная ямой, пока не услышала голоса в коридоре позади. «Он не должен увидеть меня в одежде Вуали!» – вспомнила девушка и начала возвращение к себе. Как долго она простояла тут на коленях?
Она сняла шляпу и длинный белый плащ Вуали, спрятала их за мусором. Из окутавшего ее буресвета соткалось изображение хавы поверх брюк, руки в перчатке и узкой блузы на пуговицах.
Шаллан. Она опять стала Шаллан – невинной, веселой веденкой. Той, кто за словом в карман не лезет, пусть даже никто не хочет ее слушать. Основательной, но порой чрезмерно старательной. Она могла быть этой девушкой.
«Это ты, – закричал кто-то внутри ее, когда она надела новую личину. – Это настоящая ты. Разве нет? Почему ты рисуешь это лицо поверх другого?»
Она повернулась, когда невысокий жилистый мужчина с седыми висками и в синей униформе вошел в комнату. Как же его зовут? Она провела много времени рядом с Четвертым мостом на протяжении последних недель, но все еще не запомнила всех по именам.
Следующим появился Адолин в холиновском осколочном доспехе синего цвета, с поднятым забралом, с клинком на плече. Судя по звукам, доносящимся из коридора, – и лицам гердазийцев, заглядывающих в комнату, – он привел не просто солдат, но Четвертый мост целиком.
А значит, и Ренарина, который громко притопал вслед за братом, одетый в сланцево-серый осколочный доспех. Ренарин выглядел куда менее хрупким в полной броне, хотя лицо у него по-прежнему оставалось не солдатским, пусть даже он перестал носить очки.
Узор приблизился и попытался взобраться по ее иллюзорному платью, но потом распознал обман и попятился, удовлетворенно жужжа.
– Я его нашел! – доложил он. – Я нашел Адолина!
– Вижу, – сказала Шаллан.
– Он пришел ко мне, – объяснил Адолин, – в тренировочном зале, крича, будто ты нашла убийцу. Сообщил, что, если я не пойду с ним, ты, скорее всего, – тут я цитирую – «пойдешь и сделаешь какую-нибудь глупость, не позволив мне посмотреть».
Узор загудел:
– Глупость. Очень интересно.
– Тебе бы стоило однажды посетить алетийский двор, – добавил Адолин, подойдя к дыре. – Итак…
– Мы отследили существо, которое нападает на людей, – пояснила Шаллан. – Оно убило человека на рынке, а потом пришло сюда.
– Су… существо? – переспросил один из мостовиков. – Не человека?
– Это спрен, но не похожий на всех, кого я видела. Он может некоторое время изображать человека – но в конце концов становится чем-то еще. Изломанное лицо, искореженная фигура…
– Скар, на твою подружку похоже, – заметил один из мостовиков.
– Ха-ха, – сухо отозвался Скар. – Эт, может, скинем тебя в дырищу и проверим, насколько она глубока?
– Получается, этот спрен, – проговорил Лопен, приближаясь к дыре, – убил великого князя Садеаса?
Шаллан поколебалась. Нет. Существо убило Переля, копируя убийство Садеаса, но кто-то другой прикончил великого князя. Она посмотрела на Адолина. Тот, судя по мрачному выражению лица, думал о том же.
Спрен явно более серьезная угроза – он совершил множество убийств. И все же ей было неприятно признавать, что расследование ни на шаг не приблизило их к обнаружению того, кто убил великого князя.
– Мы, наверное, прошли мимо этого места раз десять, – буркнул солдат позади. Шаллан вздрогнула: голос был женский. В самом деле, она перепутала одну из разведчиц Далинара – невысокую женщину с длинными волосами – с еще одним мостовиком, хоть форма у нее и была другой. Женщина изучала следы клинка, которым Шаллан пробивалась в это помещение. – Тефт, ты помнишь, как мы разведывали этот самый изгиб коридора снаружи?
Тефт кивнул, потирая заросший подбородок:
– Ага, Лин, ты права. Но зачем прятать такую комнату?
– Внизу что-то есть, – прошептал Ренарин, склонившись над дырой. – Что-то… древнее. Вы ведь это чувствуете? – Он посмотрел на Шаллан, потом – на остальных. – Это место странное; вся башня странная. Вы же это заметили?
– Малый, – сказал Тефт, – ты у нас знаток странностей. Поверим тебе на слово.
Шаллан обеспокоенно взглянула на Ренарина – не оскорбится ли? Юноша лишь ухмыльнулся, а другой мостовик похлопал его по спине – невзирая на доспех, – в то время как Лопен и Камень начали спорить о том, кто из них самый странный. Шаллан изумилась, сообразив, что Четвертый мост признал Ренарина. Пусть он был светлоглазым сыном великого князя, одетым в осколочный доспех, – для них он стал всего лишь еще одним мостовиком.
– Итак, – вмешался один из мостовиков, красивый мускулистый парень с руками, которые казались слишком длинными для его тела, – полагаю, мы спускаемся в этот жуткий склеп, обитель ужаса?
– Да, – подтвердила Шаллан. – Кажется, его имя Дрехи.
– Шквал побери, прелестно, – буркнул Дрехи. – Тефт, какие указания?
– Пусть светлорд Адолин решит.
– Я привел лучших людей, которых смог разыскать, – сообщил Адолин, обращаясь к Шаллан. – Но кажется, мне стоило взамен привести целую армию. Уверена, что хочешь сделать это сейчас?
– Мы должны. И… я не знаю, была бы какая-то польза от армии.
– Ладно. Тефт, устрой нам усиленный арьергард. Не хочется мне, чтобы какое-нибудь чудище подкралось сзади. Лин, мне нужны точные карты – останови нас, если слишком сильно отклонимся от твоего рисунка. Я хочу в точности знать свой путь к отступлению. Парни, мы пойдем очень медленно. Будьте готовы слаженно и осторожно отступить, если я прикажу.
Члены отряда заняли свои места. Потом наконец-то начали спускаться единой шеренгой, в которой Шаллан и Адолин оказались почти в середине. Ступени выступали из стены и были достаточно широкими, чтобы разминуться с теми, кто поднимался, так что опасности упасть не было. Шаллан старалась ни с кем не соприкасаться, чтобы не выявилось, что платье на ней иллюзорное.
Отзвуки их шагов терялись в пустоте. Вскоре они оказались наедине с вневременной терпеливой тьмой. Света сферных фонарей не хватало, чтобы ее разогнать. Это напомнило Шаллан мавзолей, высеченный в холме возле ее особняка: там с давних времен членов Дома Давар превращали в статуи при помощи духозаклинателей.
