Третье исследование еще немного подняло ставки. Специалисты изучали группы дошкольников, отличавшихся особым непослушанием. Одним матерям предложили играть с детьми как обычно, а другим дали задание «участвовать в любой деятельности, которую выберет ребенок, при этом позволять ему контролировать характер и правила взаимодействия». Кроме того, их попросили воздержаться от команд, критики или похвалы. (Заметьте, похвала тоже оказалась под запретом, вместе с другими формами манипуляции.) После того как игра закончилась, мамы по просьбе экспериментаторов дали детям несколько команд, связанных с уборкой игрушек. Результат: дети, менее контролируемые в ходе игры — то есть те, кому давали право голоса, — более охотно выполняли инструкции своих матерей
[64].
Какими бы поразительными ни казались результаты этих экспериментов, проблемы традиционной, основанной на контроле дисциплины становятся еще более очевидными, если взглянуть, как дети вели себя после того, когда взрослый выходил из комнаты. Один исследователь заинтересовался не только тем, кто из малышей послушается, когда его попросят что-то сделать (убрать игрушки), но и тем, кто послушается, когда его попросят чего-то не делать (не играть с определенными игрушками). Ответ на оба вопроса оказался одинаковым: просьбу выполнили те дети, чьи матери поддерживали их, обращались с ними приветливо и в целом избегали силового контроля
[65].
На этом доказательства не заканчиваются. Пара психологов изучала причины возникновения у детей искреннего, «заинтересованного» послушания, в противоположность вынужденному подчинению «ситуативного» типа. Еще два психолога хотели выяснить, что побуждает ребенка следовать указаниям взрослого, но не матери или отца
[66]. В обоих случаях лучшие результаты показали те дети, чьи родители обращались с ними уважительно и чутко, а не те, чьи родители придавали особое значение контролю.
Одна из причин, почему тяжеловесный делай-что-я-говорю подход обычно не слишком хорошо работает, такова: мы действительно не можем контролировать детей — по крайней мере, там, где это имеет реальное значение. Очень сложно заставить ребенка съесть эту пищу, а не ту, пописать здесь, а не там, и просто невозможно вынудить заснуть, перестать плакать, а также слушать нас или уважать. Эти вопросы становятся для родителей самым большим испытанием именно потому, что задействуются уже заложенные границы влияния одного человека на другого. С грудными детьми, а позднее с подростками цель контроля в конечном счете оказывается иллюзией
[67]. К сожалению, это не останавливает нас от попыток выработать новые, более хитроумные и действенные стратегии, чтобы заставить детей слушаться. И когда наши методы терпят неудачу, мы воспринимаем это как подтверждение, что нужно… усилить нажим.
Диаметральные противоположности
Есть некий парадокс: именно те родители, которые сильнее всего стремятся контролировать своих детей, в итоге имеют самый слабый контроль над ними. Но это еще не все. Гораздо важнее то, что основанный на авторитете подход не просто неэффективен — он деструктивен, хотя на первый взгляд может показаться, что он работает. Как однажды сказал мне Томас Гордон
[68], создавший «Тренинг родительской эффективности»: «Автократическая среда делает людей больными».
Конечно, не все болеют одинаково. Психотерапевты давно поняли, что одна и та же причина может иметь сильно отличающиеся следствия. Например, некоторые люди, испытывающие сомнения в собственной ценности, ни в чем не уверены и принижают себя. Другие, испытывающие те же сомнения, производят впечатление высокомерных и самовлюбленных: пытаются напыщенностью компенсировать низкую самооценку. Таким образом, противоположные проявления личности могут иметь общий корень.
То же происходит, когда родители настаивают на абсолютном контроле. Одни дети в результате становятся слишком уступчивыми, другие, наоборот, чересчур непокорными. Давайте рассмотрим каждую из этих реакций по отдельности. Многие родители мечтают иметь детей, которые всегда делают то, что им говорят. Но я уже упоминал во введении: когда дети запуганы и послушны, это не очень хороший знак. На работе мы посмеиваемся над сотрудниками, которые смотрят в рот начальству и всегда и во всем с ним соглашаются, — так что же заставляет нас думать, что подобное поведение у ребенка стоит считать идеальным?
В 1948 году журнал Child Development («Развитие ребенка») опубликовал результаты одного из первых научных исследований на эту тему. Было обнаружено, что у контролирующих родителей дети дошкольного возраста обычно «тихие, хорошо воспитанные, уступчивые». Но вместе с тем мало взаимодействуют со сверстниками, и им словно не хватает любопытства и оригинальности. «Авторитарный контроль… обеспечивает послушание, но делает это ценой личной свободы», — заключил экспериментатор
[69].
Более четырех десятилетий спустя, в 1991 году, тот же журнал опубликовал итоги исследования с участием 4100 подростков. Цель была прежней: выяснить, насколько они благополучны в психологическом и социальном планах, а затем сопоставить полученные сведения с их воспитанием. Оказалось, что дети авторитарных родителей часто набирают высокие баллы за «послушание и соответствие стандартам взрослых». Но, добавляли ученые, «за это молодые люди, по всей видимости, платят уверенностью в себе — как в своих силах, так и в социальных и академических способностях. Общая закономерность позволяет предположить, что эту группу молодых людей принудили к послушанию силой авторитета»
[70].
