Об успехах и неудачах
Как я говорил в главе 5, многие дети чувствуют, что одобрение родителей зависит не только от их хорошего поведения, но и от их успехов. Именно поэтому важно выяснить, существует ли подобная динамика в вашей семье. Нужно понаблюдать, словно глазами постороннего человека, что мы говорим детям о необходимости хорошо себя проявлять, как реагируем, когда они преуспевают и нет, и как они откликаются на наши реакции. Иногда имеет смысл прямо спросить: «У тебя иногда бывает чувство, как будто я люблю тебя больше, когда ты получаешь хорошие оценки [или добиваешься успеха в спорте, или делаешь еще что-нибудь, чем я могу похвастаться перед друзьями]?» Естественно, этот вопрос имеет смысл задавать, только если ребенок уверен, что может быть с нами полностью откровенным. А это значит, что он, среди прочего, знает: мы можем выслушать все, что он скажет, не рассердившись и не уходя на оборонительную позицию.
Проблема во многих семьях заключается не только в том, насколько условной ощущается любовь, но и в том, какое внимание уделяется успехам и достижениям. Через несколько лет никого не будет заботить (возможно, никто даже не вспомнит), кто выиграл этот матч малой лиги или какую оценку по математике в четверти получил ваш ребенок. Но психологические последствия уверенности, что любовь родителей нужно заслужить, скорее всего, останутся с ним надолго и причинят много неудобств. Мы должны взвесить наши действия и мотивы. Посмотреть в зеркало и спросить себя: возможно, слишком давим на детей? И если уж на то пошло, видимо, их достижения для нас так важны, потому что нас греет их отблеск? Даже родители, охотно соглашающиеся со словами «Я просто хочу, чтобы мой ребенок был счастлив», иногда производят своим поведением совершенно противоположное впечатление.
Многие из нас знакомы с людьми, которые сейчас (или в прошлом) довольно успешны в традиционном смысле слова, но ведут откровенно несчастную жизнь. Мы также знаем людей, которые вроде бы не подавали никаких надежд, но все же добились успеха. Множество блестящих и состоявшихся взрослых были посредственными студентами, в то время как масса восходящих звезд в конечном счете бесследно сгорели. Один исследователь, более пятнадцати лет наблюдавший за карьерой бывших школьных отличников, пришел к выводу, что большинство из них просто «хорошо умеют учиться в школе. Это не те люди, к которым имеет смысл обращаться в поисках творческих прорывов… или выдающихся лидеров в той или иной области»
[177]. И даже если они вырываются вперед, то сохраняют неприязнь к родителям, которые обращали на них внимание, только когда они делали успехи.
Короче говоря, счастливые «по документам» люди не всегда счастливы. Наша обязанность — предупредить детей, к чему приводит пристрастие к пятеркам, деньгам и трофеям, а не способствовать формированию у них этих пристрастий. Мы должны ориентировать их (и самих себя) на те ценности, которые действительно имеют значение. То есть укреплять отношения, четко давая понять, что наша любовь абсолютно никак не зависит от их успеваемости. И пересмотреть свою реакцию на тысячи крошечных триумфов и неудач, наполняющих детство.
Возникают два вывода: во-первых, когда дети не справляются и чувствуют себя некомпетентными, они особенно нуждаются в любви — а не в нашем разочаровании. Во-вторых, опасность столь же велика, когда они добиваются успеха и мы осыпаем их положительными подкреплениями. Тем самым мы позволяем думать, будто наша любовь зависит от того, что они делают, а не от того, кто они есть, и им лучше продолжать в том же духе… иначе будет плохо.
Как бы ни было важно помочь детям добиться успеха, полезно помнить, что самые мыслящие и творческие люди — обычно те, кто получает удовольствие от того, что делает. Как правило, стремлением к совершенству движет интерес — и здесь я имею в виду интерес к самой задаче, а не желание быть успешным или превзойти остальных.
Огромное количество данных свидетельствует, что дети, озабоченные тем, насколько хорошо они справляются, часто получают меньше удовольствия от своего занятия
[178]. Этот печальный результат нередко становится причиной стресса, а кроме того, обладает парадоксальным свойством мешать детям проявлять максимум возможностей. Когда ученикам внушают беспокойство о качестве их работы («Насколько это хороший проект? Я соответствую стандартам? Неплохо я справился на этот раз?»), обучение превращается в рутину, а не повод для радостных переживаний. Это уже не ситуация, в которой нужно разобраться, — это дело, в котором нужно стать лучшим.
Вместо давления мы должны предлагать поддержку: мягкое руководство, поощрение, доверие к растущей компетенции детей, а также помощь, когда это необходимо. Вместо конкуренции мы должны предлагать возможность получить удовольствие и узнать что-нибудь новое, но так, чтобы для этого не требовалось никого побеждать.
Вместо повышенного внимания к школьным достижениям стоит проявлять живой интерес к тому, чему ребенок учится. Вопрос: «Как ты считаешь, почему вымерли динозавры?» — способствует интеллектуальному росту. Вопрос: «Почему за эту работу только четыре с минусом?» — нет. Если ребенок написал сочинение, имеет смысл сосредоточиться не на том, достаточно ли оно хорошо, а на его содержании (и на процессе создания). Родители могут спросить: «Как ты выбрал, о чем писать? Чему научился во время своего исследования? Почему приберег этот важный момент под конец? Твое мнение о теме изменилось, когда ты начал писать?»
И снова наиболее эффективный (и наименее деструктивный) способ помочь ребенку добиться успеха, будь то сочинение или катание на лыжах, игра на трубе или компьютерная игра, — сделать все возможное, чтобы помочь ему полюбить это занятие, обращать меньше внимания на то, насколько он успешен (или каковы его шансы на успех), и проявлять больше интереса к самой задаче. Другими словами, нужно больше подбадривать, меньше оценивать и всегда любить.
Учителя и родители: объединить усилия
Хотя некоторые исключительные учителя (как та, о которой я рассказывал выше) дают ученикам столь необходимую им безусловную поддержку, печальная реальность такова: во многих школах этого не происходит. И если уж на то пошло, в них нет никакой возможности соблюдать принципы, описанные в предыдущей главе. Школьная атмосфера складывается из наказаний и поощрений, опирается на сложные системы управления поведением, признание для тех, кто слушается, и санкции для тех, кто этого не делает. Детей не учат быть отзывчивыми членами коллектива, принимать этичные решения, критически мыслить — а просто следовать указаниям. В худших случаях собственно обучение отходит на второй план и вперед выступает поддержание порядка. Такая атмосфера крайне неблагоприятна для детей.
Я часто слышу от родителей, что они изо всех сил пытаются создать дома атмосферу работы с детьми, но затем в какой-то момент осознают, что каждое утро отправляют их в школу, где царит принцип работы над. (Впрочем, я слышал и от разочарованных учителей о прямо противоположных ситуациях: «Мы проводим в классе демократические собрания, чтобы вместе решить проблему, а потом дети идут домой, где ими снова манипулируют с помощью звездных карт и тайм-аутов!») Очевидно, лучше всего, когда родители и учителя помогают детям стать хорошими людьми — и еще лучше, когда они активно поддерживают усилия друг друга.
