Даже когда мы не желаем давать детям последнее слово, все равно можем предоставить первое слово, то есть возможность изложить свои доводы. Таким образом, когда дети спрашивают, можно ли (хорошо ли) делать то-то и то-то, имеет смысл ответить: «А как ты думаешь?» Это показывает, что с их точкой зрения считаются, и побуждает сыграть активную роль в рассмотрении возможных последствий их просьбы.
Вопрос, надо ли (и каким образом) позволять детям принимать решения, несколько усложняется при конфликте между братьями и сестрами
[185]. Многие родители вмешиваются преждевременно, а затем усугубляют ситуацию: принимают сторону одного ребенка против другого, несправедливо осуждают обоих или настойчиво пытаются выяснить, кто виноват. При этом они обрывают процесс, в ходе которого дети учатся договариваться и отстаивать свои решения.
Тем не менее я не вполне согласен с общим советом «позволить им разобраться самим». Во-первых, ребенок, который чувствует, что имеет законные основания для недовольства, может подумать: вы не вмешиваетесь, так как происходящее вам безразлично и вы равнодушны к его жалобе. Во-вторых, политикой невмешательства вы оставляете более слабого ребенка на милость более сильного или умного — и может создаться впечатление, что вы согласны с любым результатом, справедливым или нет.
Дайте ясно понять, что вам не все равно и вы сочувствуете детям. Выясните, что происходит. Если после этого сочтете, что дети должны найти собственное решение, не забудьте поинтересоваться, к чему они в итоге придут. Этот процесс позволяет всем участникам многому научиться. После поговорите с ними, чтобы помочь усовершенствовать навыки разрешения конфликтов, поразмышлять на тему справедливости и подумать, как они могли бы поступить в следующий раз. Но будьте осторожны: как указывает один детский психолог, «родительское вмешательство не гарантирует справедливости — оно лишь вводит в конфликт еще одного, более сильного участника, чье решение окончательно независимо от фактов»
[186].
Даже когда между детьми нет ссор и разногласий, старшие иногда пытаются принимать решения за младших братьев и сестер, указывать им, как поступать. Воспитание в духе работы над дается детям (как и многим взрослым) очень легко — нужно учиться как раз воспитанию независимости. Чтобы дать такую поддержку малышам, нужно защитить их от тех, кто пытается контролировать без необходимости.
Решаем вместе
Даже младенцам можно позволить делать выбор. Они имеют вполне ясные предпочтения: знают, когда хотят есть, как их лучше держать на руках, в каких местах лучше щекотать, во что хотят играть и так далее. Очень важно уметь распознавать сообщения ребенка и пытаться по возможности выполнять его запросы, а не настаивать на жестком режиме кормления и сна. И не играть с младенцем таким образом, который развлекает нас, но не слишком нравится ему
[187].
Дети постарше лучше выражают свои желания и, если они не удовлетворяются, имеют больше возможностей для проявления неудовольствия. Конечно, вместе со способностью организовать ситуацию таким образом, чтобы получить желаемое, появляется и возможность конфликта. Вот почему растущие навыки малышей часто вызывают у нас смешанные чувства. Было замечательно, когда моя дочь (на тот момент ей было 18 месяцев) догадалась, как включать и выключать игрушку; я гордился ее новым умением и даже испытывал некоторое облегчение от того, что теперь ей не придется так часто звать меня на помощь. Но сцена для столкновения интересов уже была готова. Я выключил шумную игрушку, она снова ее включила. У меня было всего два варианта: сделать по-своему или так, как хотела она. Либо я позволю ей включить игрушку, либо нет. (Я позволил.)
Когда ребенок становится старше, возможностей объяснять и обсуждать появляется еще больше. Это настоящий прорыв: вместо того чтобы выбирать между уступкой либо навязыванием своей воли, мы можем воспользоваться третьей возможностью — разобраться вместе. Обратите внимание: это не просто середина между полярными противоположностями, полной свободой с одной стороны и чрезмерным контролем с другой. Иногда оптимальная альтернатива черному и белому не серый, а, скажем, оранжевый цвет. Другими словами, возможность, которая определяет наши варианты, может существовать вне континуума. Нужно не просто выяснить, сколько вариантов выбора давать детям, какой процент решений им оставить, но и как помогать принимать решения (активно — и даже интерактивно).
Одно из ранних исследований, посвященных воспитанию, обнаружило, что дети становились более «активными, общительными и спонтанными», когда им давали много возможностей для принятия решений. При ближайшем рассмотрении, однако, оказалось, что одной свободы недостаточно. Требовался также «высокий уровень взаимодействия между родителем и ребенком»
[188]. В общем смысле это означает, что мы должны активно поддерживать у детей возможность выбирать и помогать им почувствовать, что они способны к самоопределению, по крайней мере до некоторой степени. Наша задача — подпитывать их чувство независимости и вместе обсуждать решение конкретных вопросов (время сна, момент вечернего возвращения домой, место отдыха всей семьи и так далее).
Представьте ребенка, который, на наш взгляд, проводит слишком много времени перед телевизором или компьютером. Недавно у меня были отдельные разговоры на эту тему с двумя мамами. Обе были недовольны, что в доме слишком много смотрят телевизор. Одна пожала плечами и риторически спросила: «Что тут поделаешь? В такое время живем». Другая, наоборот, чувствовала, что должна принять меры — и спрятала от дочери пульт дистанционного управления.
