Устроили под старой елью небольшой костер, стали готовить ужин (он же – обед). Трофим показал, где собиратели хранят посуду – котелок, ложки, кружки. Там же – небольшой запас крупы и соли… Их оставляют для своих, чтобы лишнее не таскать. Кто знает – найдет, а другим не надо. Недалеко от полянки бил крохотный родничок с очень холодной и вкусной водой.
Сварили кашу, добавили банку свиной тушенки (немецкой, трофейной). Развели немного спирта, выпили, помянули геройски павшего старшего сержанта Василия Зайцева. Минуту помолчали, подумали – каждый о своем.
При свете электрического фонарика, пока готовилась каша, Матвей полистал немецкую брошюру, найденную в панцере. Увы, это оказалась не инструкция, а всего лишь рекомендации по уходу за двигателем. Но, если разобраться, тоже ценная вещь, может дать многое. Для наших специалистов наверняка будет интересна… Что же, группа сходила не зря, кое-что важное все же добыла.
После ужина лежали на мягком мхе и курили. Распределили время дежурства: Трофиму, как самому молодому и неопытному, поручили легкие, первые часы, остальным – по очереди. Матвей Прохоров взял на себя наиболее трудное, предрассветное время, когда невыносимо хочется спать. Особенно после долгого, утомительного дня…
Костер потушили, белесый туман с болота окутал поляну, поглотил и шалаш с разведчиками. Клочковатая влажная «вата» нависла над землей, сырость начала забираться под маскхалаты. Как ни крутились, как ни завертывались, но все продрогли до костей… Матвей даже обрадовался, когда пришла его очередь дежурить. Сейчас побегаем, согреемся, разомнемся…
Наскоро ополоснул лицо в болотной воде и начал делать зарядку: нагибался, приседал, махал руками и ногами. И согрелся, и остатки сна прогнал, опять стал бодрым и энергичным. Решил обойти островок – поверить на всякий случай. Взял с собой автомат, две гранаты и пошел дозором. Тоже своего рода разминка – чтобы быть в хорошей форме…
Утренний лес был темен и тих – даже птицы не пели. Ни одна не подавала голоса, словно вымерли все. Матвей подумал: неужели всех их распугала война? Неужели ушли и улетели все лесные обитатели? Но потом вспомнил: когда шли через болото, в одном месте он заметил следы лося. Наверное, он по старой памяти зашел – полакомиться ягодами…
Повезло сохатому, что до сих пор жив, а то мог легко погибнуть – от случайной пули или же минного осколка. Да и немцы подстрелили бы без раздумья – как охотничью добычу (вкусная добавка к армейскому рациону). Кормили гитлеровцев, конечно, хорошо, сытно, но лосятина – редкий деликатес. Кстати, уток они тоже видели издалека, и даже, кажется, серых цапель. А еще здесь в здешних борах наверняка водятся рябчики и тетерева… «Эх, походить бы с ружьишком в здешних местах!» – мечтательно подумал Матвей. Но это уже после войны, когда с фрицами окончательно покончим.
…Внезапно раздалось шумное «пррр!», и из-под ног Прохорова выпорхнула большая серая птица. Тетерев, понял Матвей. Сначала присел от неожиданности, замер, а затем поднялся и улыбнулся – надо же, лесной птицы испугался! Вот до чего война довела…
Хотел было идти дальше, но вдруг услышал чьи-то голоса. Кто бы это мог быть в такой ранний час и в такой глуши? Туман, словно вата, гасил звуки, но Матвей прислушался и разобрал – немцы! Как они добрались до островка? Трофим ведь уверял, что чужому здесь никак не пройти…
Вскоре эта загадка разрешилась: послышалась и русская речь. Кто-то (скорее всего, местный крестьянин) показал гитлеровцам дорогу. Привел прямо к полянке, где остановились на ночлег разведчики…
Гитлеровцы, судя по всему, решили не ждать в засаде на краю леса, а перехватить группу, не дать уйти к Синявино. Что же, план верный: на болоте не так много сухих мест, пригодных для ночевки, если все их знать…
Главное, найти проводника. Нашли, и он вывел точно на островок – видимо, сам когда-то собирал клюкву, знал про шалаш. Матвей зло сплюнул: вот гад! Потом подумал: гитлеровцы наверняка запугали крестьянина, вынуди их вести… У него же, скорее всего, большая семья, дети, вот и заставили. Иначе бы его и всю семью… У фрицев это запросто – нелюди, сволочи!
Хорошо, что ему пришла мысль обойти островок (как чувствовал!), а то бы… Взяли бы тепленькими. Хотя нет, он же не спал, значит, был бы бой, отстреливались до конца. Но все равно все погибли бы… Надо срочно предупредить ребят, пусть уходят!
Матвей осторожно, чтобы ни один сучок не хрустнул, отступил назад, лег на траву. С собой у него – немецкий автомат и две гранаты, для боя вполне хватит. А там посмотрим… Интересно, сколько человек у немцев? Вряд ли много, толпой, понятное дело, по болоту не ходят. Наверное, полтора-два десятка, но, ясное дело, самых опытных. Новичков брать разведгруппу не пошлют, значит, старые волки, понимающие, что к чему. Готовы к упорному, кровавому бою…
Весь расчет гитлеровцы строили на том, чтобы напасть внезапно – тогда можно обойтись минимальными потерями. Задумка была хорошая: на большую облаву нужно много сил, и все равно результат не гарантирован: у каждого куста солдата не поставишь, а несколько человек вполне могут просочиться незаметно… Пролезть буквально под носом! И совсем другое дело, когда идет небольшая, но хорошо подготовленная группа, чтобы нанести верный удар…
Матвей решил: надо в первую очередь выбить проводника, без него немцам обратную дорогу не найти. И по болоту преследовать не смогут… А потом – максимально задержать гитлеровцев, дать возможность ребятам уйти… В принципе, это не так трудно, позиция у него хорошая, даже, можно сказать, отличная: он фрицев видит, они его – нет, кусты загораживают. Тропинка, по которой пойдут немцы, узкая, вдоль берега: с одной стороны – болото, с другой – колючий кустарник. И никуда они от него не денутся…
Прохоров достал гранаты, вытянул из рукояток запальные шнуры и приготовился кинуть в фашистов, когда появятся…
* * *
Но идти гитлеровцы почему-то не спешили: остановились и стали о чем-то спорить, показывая при этом на проводника. Прохоров прислушался, разобрал: они думали, что тот специально заводит их в глубь болота. Один из немцев, очевидно, переводчик, нервно повторял: «Партизанен». И грозил проводнику на ломаном русском: «Тебя убить, если обмануть! Твоя семья, дети – тоже убить! Твоя деревня – сжечь!»
Крестьянин жалобно ныл, оправдывался, уверял, что дорога эта верная, другой здесь нет. Полянка с шалашом – вон она, совсем близко, всего пара минут. Самое удобное место для ночлега, другого здесь нет, вокруг – одна топь. Если ваши диверсанты где-то и спрятались, то только тут, больше им негде…
Матвей усмехнулся: да, это явно не Иван Сусанин! Даже близко нет. Прикинул: момент для начала самый удобный, немцы сгрудились все вместе, стоят у него на виду. Спорят, обсуждают что-то, но идти дальше боятся: а вдруг это и правда ловушка? Заведет их этот мужик под огонь… Кто их, русских, знает! Доверять-то никому нельзя…
«Ну что ж, будет вам сюрприз!» – решил Матвей. Подполз ближе и, размахнувшись, метнул одну за другой обе гранаты – чтобы по возможности накрыть группу. И тут же дал короткую очередь по проводнику, и еще – по немцу-переводчику. Резкий автоматный треск разорвал лесную тишину, затем дважды глухо взорвались гранаты. Гитлеровцы мгновенно упали на траву (опытные уже!) и открыли ответную стрельбу, завопили: «Партизанен, партизанен!»
