Откуда было нападение, они не видели, мешали густые кусты, поэтому палили наугад, во все стороны. Пули яростно засвистели над Матвеем, сбивая листву, срезая ветки, но его не задели: успел откатиться в сторону и спрятаться за елью. Опять чуть высунулся и дал еще одну короткую очередь – ориентируясь на звук. И начал потихоньку обходить фрицев, подбираясь к ним с другой стороны. Точнее – оползать, поскольку двигаться приходилось исключительно по-пластунски.
Начало боя было удачным: Матвей убил проводника и немца-переводчика, а еще, судя по крикам, ранил двоих человек. Отлично, теперь добавим огоньку! Гитлеровцы залегли, спрятались, кто куда, идти вперед боялись: неизвестно, сколько там партизан. Вдруг целый отряд? Все-таки попали они в ловушку! А все этот проклятый русский…
Палили во все стороны, но отходить не спешили. Лежали, стреляли и чего-то ждали. Это было на руку Прохорову: каждая выигранная минута – это уже победа. Ребята наверняка давно вскочили, значит, успеют уйти, спастись. А он – потом, как получится…
…Матвей еще дважды менял позицию, бил из автомата, создавал видимость большого отряда. Мол, нас здесь много! Гитлеровцы огрызались, стреляли на каждый шорох, но пока никаких активных действий не предпринимали. Интересно, сколько времени им понадобится, чтобы понять, что здесь всего-навсего один человек?
…Сзади раздался шорох, и Матвей резко обернулся. Хорошо, что не выстрелил сразу – это были Колядов, Ткачук и Мишкин. Упали рядом на землю, вскинули автоматы…
– Уходите! – зашипел на них Прохоров. – Я прикрываю!
– Нет, командир, – покачал головой Колядов, – только вместе. Сейчас с фрицами разберемся и все уйдем…
«Вот упрямые!» – подумал Матвей. Но спорить не стал – глупо, да и некогда было. Нужно стрелять, а не рассуждать. Ладно, вместе – так вместе. Стали бить по немцам из четырех стволов, это уже больше походило на партизанскую группу…
Гитлеровцы пришли в себя и начали понемногу переходить к активным действиям: предприняли попытку обойти засаду. Чтобы, если получится, прижать «партизанен» к болоту. Прохоров легко разгадал этот маневр и приказал: «Ладно, постреляли – и уходим! Пусть фрицы за нами побегают. По болоту…»
Отползли, поднялись и, пригибаясь, побежали. Заскочили на полянку, забрать оставшиеся вещи, и прежде всего – немецкую брошюрку, потом рванули прямо к болоту. Гитлеровцы стреляли им вслед, пуль не жалели, но ни в кого не попали – мешали деревья.
Добежали до края, остановились – дальше была топь. Трофим нашел нужное место, показал – нам туда, в самую глубь болота. По пояс, а то и выше в холодной, ржавой воде. Зато гитлеровцы за нами не полезут, испугаются…
Так и вышло: немцы выскочили к болоту и резко встали: проводника убили, а без него соваться в трясину… Обратно бы нам выбраться – пока еще светло. Постояли, поговорили и повернули назад. Решили: может быть, удастся перехватить русских в другом месте, у Синявино? Там это намного проще – сухое место. И сил будет больше – можно привлечь хоть целый пехотный батальон. В общем, дали вдогонку (просто так, от злости) пару длинных очередей и повернули назад…
…Но одна из пуль все-таки нашла свою цель – Ткачука. Иван шел последним, прикрывал группу, вот и получил в спину. Вскрикнул тихо, взмахнул руками и упал в черную воду. Неудачно – в самую трясину. И начал быстро погружаться…
Федор Колядов бросился к нему, хотел помочь – но не смог, рукой было не достать, протянул длинную палку, чтобы Иван ухватился… Но Ткачук был уже без сознания, уходил в вязкую жижу. И погрузился почти без звука, лишь пузыри, лопнув, всколыхнули черную поверхность, когда все закончилось…
Смерть от случайной пули. Что ж, на войне это частое явление. Не знаешь, где и что тебя настигнет… Судьба, одним словом!
* * *
Оставшуюся часть пути шли молча – экономя силы. Да и говорить, в общем-то, было не о чем – только что потеряли двоих своих товарищей. Вчера – Василия Зайцева, сегодня – Ивана Ткачука…
Трофим Мишкин время от времени останавливался и по каким-то своим приметам поворачивал то влево, то вправо, но уверенно вел группу по зыбкой, болотной жиже. В некоторых местах холодная, черная вода доходила даже не до пояса – гораздо выше, по самую грудь. Тогда одна рука, с автоматом, высоко вверх, чтобы не окунуть его случайно в вонючее болото, другая, с длинной палкой – вперед, нащупывая зыбкий путь. И, таким образом, – через самые опасные места: очень осторожно, проверяя каждый свой шаг, гуськом, друг за другом… А вокруг – гнилая трясина, зеленая, с буро-рыжими проплешинами и бездонными «окнами». На редких низеньких островах – кривоватые деревца с жидкими веточками. Да, без Трофима Мишкина им бы ни за что не пройти…
Однако всякая дорога, как известно, кончается, закончилась и эта. Выползли на твердую землю, упали на траву, сняли сапоги, вылили ржавую воду. Отжали нижнее белье, брюки, гимнастерки, маскхалаты. Отдышались, чуть отдохнули – и опять бегом. Но теперь, к счастью, по хорошему, сухому лесу. Трофим Мишкин, как всегда, впереди, показывая путь, за ним – Матвей Прохоров, дальше – Федор Колядов.
Через какое-то время тропинка стала заметно подниматься вверх – значит, скоро Синявинские высоты. А там плотно сидят гитлеровцы…
…Лес неожиданно кончился, впереди открылась плоская, невзрачная равнина с редким кустарником. Голая, простреливаемая насквозь. Значит, вышли к Синявино, обогнуть не получилось… Гитлеровцы – вот они, совсем близко. Окопались, укрепились, ощерились стволами. Это их главный пункт обороны, в нем намертво стоит 366-й пехотный полк.
Отличная позиция: полный круговой обзор, видимость на несколько километров. Немцы поставили на высотках крупнокалиберные орудия и минометы, били далеко. А еще соорудили около Синявино надежные доты и дзоты, многочисленные огневые точки, блиндажи. И траншеи – в полный рост, три линии. Все подступы обнесли «колючкой», между рядами – минные поля. Незаметно проскочить почти невозможно.
Если бы ночь, то еще попытались бы, рискнули, но сейчас же – самый день. И дождик, как назло, перестал капать, тучи разошлись, показалось солнце. Не слишком яркое, в легкой дымке, но, тем не менее, достаточно светлое. Для гитлеровцев – очень хорошо, видимость просто замечательная, а вот для нас…
Но повернуть назад уже нельзя – трясина, через которую только что с большим трудом пробрались. Идти через нее еще раз – сил уже нет. Если же повернуть на юго-восток, к Келколово, то там их наверняка ждут. Причем еще со вчерашнего дня… Значит, каким-то образом надо проскочить мимо Синявино, выйти к Рабочему поселку № 6, а от него – вдоль узкоколейки к поселку № 1. По старым заброшенным торфяникам – там будет уже легче, хотя снова по колено (а то и выше) в холодной воде. Ладно, пусть так, но главное – уйти от высот. А там пускай нас ищут!
* * *Из дневника начальника Генштаба ОКХ Франца Гальдера:
«2 сентября 1942 года, 438-й день войны. Обстановка на фронте. Переправа на Тамань удалась; успешные действия под Сталинградом. Войска 2-й танковой, 9-й и 18-й армий отразили удары, которые противник снова пытался нанести частью своих сил.
