К самому Гитлеру, кстати, у Гальдера было сложное отношение. Он, как кадровый германский офицер, не мог не видеть, что во главе государства стоит человек, не обладающий, мягко говоря, никакими познаниями в военной науке. У фюрера был кругозор ефрейтора, не более того, и мыслил он соответствующе. Может быть, он был великим политиком (недаром же стал рейхсканцлером!), но вот как военный специалист…
Начальник ОКХ был абсолютно уверен, что любой зеленый лейтенант, недавний выпускник пехотной школы, даст в военном искусстве фюреру сто очков вперед. Но при этом Гитлер позволял себе игнорировать рекомендации начальника Генштаба и опытных генералов. А иногда и приказывать им в ультимативной форме! Более того, Гитлер сам возложил на себя обязанности Главнокомандующего сухопутными силами Германии (отстранив генерал-фельдмаршала Браухича после зимнего провала под Москвой), начал единолично управлять огромным, сложным механизмом вермахта. И еще он жестко требовал от командующих армиями буквального выполнения своих директив…
Гальдер, разумеется, не поднимал «бунт на корабле», не шел на открытый конфликт с фюрером, но всегда крайне критически относился к тому, что тот предлагал. Пытался, конечно, по-своему скорректировать эти планы, перевести их в более-менее реальную плоскость, но, к сожалению, не всегда это удавалось. Особенно – в последнее время…
…А сейчас его время вышло. Гальдер понимал, что надо уходить, и, если честно, чувствовал даже некоторое облегчение от того, что уже не он будет нести ответственность за то, что происходит на фронте, за все провалы, которые, несомненно, произойдут… Но, пока он находился еще на своем посту, надо вести обычную жизнь. И продолжать вести дневник, записывать все…
…Гальдер вспомнил, как днем ранее рассматривал оперативные карты и вдруг ясно понял: под Сталинградом назревает настоящая катастрофа. Опытные генералы (и он в том числе) с самого начала предупреждали фюрера, что крайне опасно делить группу армий «Юг» на две части, что распыление сил не приведет ни к чему хорошему… Надо наносить удары последовательно, один за другим, перебрасывая в необходимое место все дивизии и концентрируя войска…
Однако Гитлер торопился, ему хотелось закончить войну с Россией уже в этом году, и желательно – до зимы. Для того следовало захватить Северный Кавказ, пробиться в Закавказье и оставить русских без нефти (заодно лишив их сообщения с Ираном)… А взятие Сталинграда (как и Ленинграда) имело для него не столько военное, сколько политическое значение (хотя и военное тоже). Гитлер рассчитывал на мощный идеологический эффект от своих летних побед: показать всему миру величие Третьего рейха и его вермахта…
На закономерное замечание Гальдера, что у русских еще достаточно сил, чтобы отстоять свои святыни и нанести ответный удар, фюрер самоуверенно заметил: наоборот, у большевиков почти не осталось резервов, в Красную армию берут («насильно загоняют!») совсем юнцов, Сталин может выставить максимум тридцать новых дивизий, и то весьма условных, не слишком боеспособных. Какие могут быть солдаты из мальчишек? Не стоит, мол, преувеличивать силы русских, и т. д., и т. п…
Однако начальник Восточного сектора армейской разведки полковник Гелен недавно сообщил Гальдеру, что только в июле в СССР были созданы пятьдесят четыре новые пехотные дивизии (кроме того – пятьдесят шесть танковых!), что только на Урале производится в два раза больше бронетехники, чем на всех заводах Третьего рейха и его союзников, вместе взятых… Общая же численность Красной армии эквивалентна 593-м дивизиям, большая часть которых пока находится в резерве… Это же невероятная, просто немыслимая сила! И она может вскоре оказаться на фронте… Эти цифры, разумеется, своевременно доложили фюреру, но он не обратил на них никакого внимания, просто отмахнулся, и все.
…Наибольшее беспокойство у Гальдера вызывало положение 6-й армии Паулюса. Ее наступление почти остановилось: 51-й армейский корпус, например, смог за месяц продвинуться всего на трех небольших участках. Вести бои в сильно разрушенном городе оказалось чрезвычайно трудно и затратно. Техники и средств на это уходило все больше, а результаты оказывались ничтожными, практически нулевыми: за десять последних дней в северной части Сталинграда немецкая пехота смогла преодолеть лишь триста метров. Это тридцать метров в сутки! В докладах Паулюса давно фигурировали не населенные пункты, а отдельные улицы и даже дома. Скоро, похоже, дело дойдет до этажей и квартир!
Русские сопротивляются отчаянно, безумно, каждый метр приходилось брать большой кровью. Основу их обороны составляли вкопанные в землю танки, которым активно помогали артиллерийские батареи и «катюши» из-за Волги… И победы, о которой так мечтал фюрер, пока даже не предвиделось!
Не менее тревожное положение было и у генерала Моделя в группе армий «Центр». Интенсивное движение поездов на железнодорожных участках от Москвы к Зубцово и от Бологого к Великим Лукам ясно показывало, что части Красной армии постоянно пополняются. Возможно, идет крупная перегруппировка, накопление сил перед очередным большим наступлением… В 9-й армии Моделя, наоборот, наблюдались усталость и пассивность, полки и дивизии продвигались вперед крайне медленно или же вообще стояли на месте…
«Русские хотят во что бы то ни стало перерезать железную дорогу на Вязьму, – думал Гальдер, – недавно под Сычевкой они высадили крупный десант – почти четыреста человек. Против него пришлось бросить 328-ю и 1-ю танковые дивизии, а это означает распыление сил, приготовленных для контрнаступления… Да еще партизаны постоянно беспокоят, активно действуют в тылу наших частей. С ними тоже приходится бороться, иначе они парализуют все движение по железной дороге и не позволят вовремя подвезти пополнение, продовольствие, технику, вооружение… Хорошо бы до зимы удержать позиции и сохранить силы, чтобы, в случае очередного наступления русских (а оно непременно произойдет!), не отходить в большой спешке. Надо бы действовать осторожнее, умнее, не допуская повала. Но это, похоже, уже проблема Курта Цейтцлера. Дай Бог ему успехов на новом месте!»
Генерал-полковник вздохнул и убрал тетрадь к двум уже полностью заполненным. Запер ящик письменного стола, однако ключ демонстративно оставил в замке. Зачем выказывать недоверие к своим адъютантам, будто бы он что-то от них скрывает? Это будет нечестно! Тем более что тот, кому надо, и так найдет способ прочесть. Хоть носи ключ на шее…
…Кстати, надо после отставки подумать, как обезопасить эти записи, ведь их почти наверняка захочет получить Гиммлер… Он собирает досье на всех, на кого только можно, в том числе и на генералов, а в дневниках есть много важного и интересного… Значит, нужно передать их на хранение надежному человеку, причем такому, о котором рейхсфюрер СС вообще не знает. И даже не подозревает…
* * *Оперативная сводка Совинформбюро за 27 сентября 1942 года
Утреннее сообщение 27 сентября
В течение ночи на 27 сентября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда, в районе Моздока и в районе Синявино.
На других фронтах существенных изменений не произошло.
