– А теперь проверь-ка, жарко ли горит огонь, – сказала она.
Гретель поняла, что ведьма хочет её обмануть – она собиралась съесть на ужин их обоих!
– Но я не знаю как, – быстро догадалась ответить девочка. – Покажи, что делать!
– Глупая девчонка, – проворчала ведьма. – Отойди, покажу. Всё очень просто, нужно наклониться к печи поближе вот так и потрогать огонь паль… ААААААА!
Гретель со всей силы затолкнула ведьму в печь и заперла дверцу. Ведьма кричала-кричала, да и сгорела дотла. Когда она наконец затихла, Гретель освободила Гензеля из клетки. Перед тем как они покинули дом, Гензель нашёл на полке ведьмин горшок, полный рубинов и алмазов. Они с Гретель набили себе карманы драгоценными камнями и убежали в лес.
Долго дети бежали без оглядки прочь от пряничного домика. В конце концов они оказались на краю леса и увидели очень знакомые места.
– Гретель, гляди! Мы дома! – воскликнул Гензель.
Лесоруб услышал детей и скорее побежал их встречать. Он был так рад их видеть, что расплакался от счастья. Гензель и Гретель огляделись, но жены лесоруба нигде не нашли.
– Отец, а что стало с нашей мачехой? – спросила Гретель.
– В день, когда вы пропали, она заблудилась в лесу, и её съели волки, – сказал он. – Я так боялся, что то же случилось и с вами, но вы целы, а значит, всё хорошо!
Лесоруб крепко обнял детей и больше никогда не терял их из виду. Драгоценности они продали и купили новый дом, поближе к деревне по соседству. Уже не боясь никаких ведьм, Гензель и Гретель до отвала могли наедаться сластями. Вместе с отцом они переждали зиму и жили долго и счастливо.
Конец
Златовласка и три медведя
Пересказ народной сказки
Жили-были папа-медведь, мама-медведица и малыш-медвежонок. Заведено, что медведи живут в берлогах, но это семейство поселилось в красивом древесном домишке посреди леса. Он был маловат, но им в нём жилось очень славно.
Как и в любой семье, все медведи были разные и жить привыкли по своим удобствам. В гостиной у каждого из них было своё собственное кресло. Папа-медведь сидел в деревянном кресле-качалке у камина. Мама-медведица – в мягком кресле у окна. У малыша-медвежонка было своё маленькое креслице возле сундука с игрушками.
По ночам все трое медведей спали каждый в своей постели. У папы-медведя была большая кровать с жёстким матрасом. Мама-медведица любила спать в кровати среднего размера со множеством мягких подушек. Малыш-медвежонок спал в маленькой кроватке, которая приходилась ему впору вдоль и вширь.
Однажды утром папа-медведь приготовил своей семье на завтрак кашу, разлил её в три разные миски, и медведи уселись за стол позавтракать. Отец, мама и сын редко сходились во мнениях, но, попробовав кашу, они все согласились, что она слишком горяча.
– Может быть, прогуляемся, пока стынет каша? – предложил папа-медведь. – Давненько мы не гуляли всей семьёй.
Мама-медведица и малыш-медвежонок решили, что мысль чудесная, и все вместе они отправились пройтись по лесу.
В тот же день неподалёку от их жилища гуляла маленькая девочка из близлежащей деревни. За красивые золотистые кудряшки её прозвали Златовлаской.
Как ни удивительно, медведей Златовласка в лесу не встретила, хотя до их дома добралась вскоре после того, как они ушли. Такого жилища она никогда ещё не видала. Златовласка была девочкой любопытной и очень любила исследовать новые места, поэтому постучала, чтобы попроситься войти.
Постучала она сильно и очень удивилась, когда дверь распахнулась настежь. Медведи забыли запереть её за собой.
– Ау! Есть кто дома? – крикнула Златовласка, но отозвалось лишь эхо.
Не дождавшись ответа, Златовласка решила побродить по дому. Запах свежей каши привёл её на кухню, и на столе девочка увидела три миски.
– Каша! Моя любимая! – воскликнула она.
На прогулке Златовласка так проголодалась, что совсем забыла о приличиях. Она схватила ложку, без спросу попробовала кашу папы-медведя и тут же обожглась.
– Слишком горячая, – сказала Златовласка.
Она подвинулась и зачерпнула немного каши мамы-медведицы. Её миска стояла куда ближе к окну, и каша так остыла, что по вкусу уже даже на кашу была не похожа.
– Слишком холодная, – сказала Златовласка.
Она пересела дальше и попробовала кашу малыша-медвежонка. И улыбнулась, решив, что такой-то на вкус и должна быть каша.
– Самое то! – сказала она.
Кашу малыша-медвежонка Златовласка съела подчистую и стала искать, где бы передохнуть. Она вошла в гостиную и села в кресло-качалку папы-медведя. Оно было такое жёсткое, что ей стало больно в нём сидеть.
– Слишком жёсткое, – сказала Златовласка.
Она пересела в кресло мамы-медведицы. Оно оказалось таким мягким, что девочка чуть в нём не утонула.
– Слишком мягкое, – сказала Златовласка.
Выбраться из кресла медведицы ей удалось не сразу. А когда всё же вышло, Златовласка уселась в креслице малыша-медвежонка, и оно пришлось ей впору.
– Самое то! – радостно сказала девочка.
Только она откинулась на спинку кресла, как оно вдруг развалилось прямо под ней. Не успела Златовласка оглянуться, как оказалась на полу. Кресел она ещё никогда не ломала и очень испугалась.
– Наверное, я переела каши, – сказала девочка.
Больше удобных кресел на осталось, и Златовласка решила отдохнуть на кровати, тем более что после долгого дня прогулки она была не прочь вздремнуть. Девочка отправилась в спальню и легла на кровать папы-медведя.
– Слишком жёсткая, – сказала она.
Златовласка спрыгнула с постели и залезла в кровать мамы-медведицы. Как и кресло, её кровать была такой мягкой, что Златовласка утонула в ней и едва выбралась.
– Слишком мягкая, – сказала она.
В спальне осталась только кроватка малыша-медвежонка. Златовласка села на неё, чтобы увериться, что кровать её выдержит. Затем забралась под одеяло и улеглась поудобнее.
– Самое то… – пробормотала она, зевая, закрыла глаза и тут же крепко-накрепко заснула.
Вскоре с прогулки вернулось семейство медведей. Они радовались и веселились, пока не увидели, что дверь их дома распахнута настежь.
– Странно, помнится, дверь я закрывала, – сказала мама-медведица.
