Испугавшись, Эллен нащупала ручку на двери и вышла в коридор. Прижалась к стене и огляделась. Она не понимала, где находится. Все было таким ненастоящим и незнакомым, будто во сне. Ей казалось, если лампы погаснут, то ее навсегда поглотит мрак. Свет в конце коридора моргнул, словно говоря: «Так и есть». Эллен вздрогнула. Ноги сами понесли ее к лестнице. Зайдя в комнату, она щелкнула светильник в душевой и взглянула на свое отражение. На нее смотрели чужие глаза. Ее были карими, теплыми, а в этих – черных – застыли холод и безразличие.
«Это сон, – подумала Эллен, – надо просто проснуться!»
Она взглянула на кабинку, вспомнила жаркие объятия, страстные поцелуи, дыхание в унисон, желание – одно на двоих…
– Дима…
Эллен охватил ужас, когда перед глазами вспыхнул образ лежащего на полу парня.
Страх за Диму сражался с обидой на него.
«Так ему и надо!» – ликовала одна часть разума, безразличная и безжалостная, желающая вернуться и высосать его никчемную жизнь. Другая, влюбленная и жалостливая, не раз подводила к двери, хотела проверить, пришел ли Дима в сознание и не нужна ли ему помощь.
Эллен разрывало на части. Она старалась понять, какая из ее личностей настоящая. Металась по комнате от одной к другой, осознавая, что сходит с ума.
Чувствуя, что теряет себя.
Обессиленно упав на кровать, она впервые молила, чтобы скорее пришел сон.
17
Звук будильника кромсал мозг, будто бензопила. Эллен нащупала его на тумбочке и выключила. Голова раскалывалась, в ушах стоял невыносимый гул. Эллен накрылась подушкой, но шум не прекратился. Тогда она выбралась из укрытия и присела.
В один ком смешались десятки звуков. Сосредоточившись, Эллен услышала дыхание дома: стуки, скрипы, шаги, шорохи, даже голоса. Обостренный слух без труда улавливал каждую мелочь.
Проявление способности не напугало ее, а, наоборот, показалось вполне естественным, только несвоевременным. Она закрыла глаза и ухватилась за желание отключить шум. Постепенно все стихло. Голова больше не трещала по швам, зато сердце заживо горело в груди, ведь вместе с Эллен проснулись разочарование и обида.
«Он притворялся», – вернулась мысль.
Эллен рухнула на подушку и уставилась в потолок.
«Ты сильнее всех, ты справишься» – так сказала бы мама.
– Да! – твердо произнесла Эллен и поднялась с кровати.
Она не имела права подвести мать, не могла расклеиться и проявить слабость. Только не из-за какого-то самовлюбленного мальчишки!
«Сейчас ты переоденешься, соберешься и спустишься вниз с гордо поднятой головой, – приказала себе Эллен. – Никаких слез и страданий! И только попробуй не улыбнуться этому обманщику! Пусть видит, что ты сильная, и знает, что ты не одна из… Такой больше нет!»
Эллен храбрилась, однако понимала, что выглядеть безразличной будет непросто, ведь она любит Диму. Он молнией ворвался в ее жизнь и сердце, но вырвать его оттуда по щелчку пальцев невозможно.
По пути в столовую она разнервничалась. Во-первых, боялась встречи с Димой. Не знала, как реагировать, если тот вообще решит сделать вид, что ничего не было. Во-вторых, – и этот страх был намного больше – переживала, что его может вообще не оказаться на завтраке.
Вдруг вчера она сделала что-то плохое?
Глубоко вдохнув, Эллен вошла в помещение. Димы за столом не было.
Зато ее заметил Алекс. Он быстро поднялся и заторопился к ней. Без приветствий схватил Эллен за локоть и вытащил в коридор.
– Твоих рук дело? – с возмущением спросил он.
– Что с ним?
– Значит, твоих, раз знаешь, о чем я. Что ты творишь?! Что случилось? Поссорились?
– Что с ним, ты скажешь? – не унималась Эллен.
– Живой. Но если бы я не нашел его вовремя, то, может, как раз сейчас копал бы яму в лесу. – Вздохнув, он продолжил. – Я спускался от Вики и заметил открытую дверь. Дима валялся без сознания посреди комнаты. Мы его полночи откачивали! Теперь понимаешь, что тебе нельзя быть с ним? Одна ссора – и чем все закончилось?
– Мы не ссорились, – прошептала Эллен.
– Кстати, он не сдал тебя. Сказал, что стало плохо, хотел позвать на помощь, но у двери вырубился. Только мы с Викой слышали, как во втором часу ты возвращалась к себе. Откуда – догадаться было несложно. Вряд ли и остальные поверят в Димины сказки. – Алекс скрестил руки на груди.
– Мне нужно к нему, – отрешенно произнесла Эллен и повернулась уйти, но он схватил ее за руку.
– Он в медкабинете. Слушай, я знаю, ты просила меня даже в сторону твою не смотреть, но ты же знаешь, я не могу. И ты не сможешь. Просто… – Он замолчал и подождал, пока мимо пройдут девушки. – Если я могу тебе чем-то помочь, обращайся в любое время суток, когда угодно.
– Мне не нужна нянька, я сама могу справиться.
Алекс хмыкнул.
– Тебе так кажется. Еще и месяца нет, как ты в фазе. Это только начало. Все будет только хуже, и рядом должен быть кто-то более сдержанный, чем он.
– Это мне решать.
Эллен не хотела продолжать бессмысленный разговор, поэтому, не дожидаясь, пока Алекс скажет что-то еще, зашагала к выходу.
То, что он лез в ее жизнь с советами и указаниями, безумно раздражало. Какая-то дурацкая связь не дает ему такого права! Она пожалела, что не сказала ему это в лицо.
* * *
Эллен торопливо поднялась на второй этаж, где находился медкабинет, и только возле двери остановилась. Зачем она здесь? Что она ему скажет? Что вообще можно сказать после того, как она чуть его не убила? Извиниться? Смешно…
Эллен несмело постучала.
– Входите, – ответил Кирилл Андреевич, заботливый местный доктор.
Эллен открыла дверь. В этой комнате, к счастью, ей не приходилось бывать, но на первый взгляд она ничем не отличалась от остальных спален.
Сердце Эллен дрогнуло, когда она посмотрела в глаза Димы, лежащего на кровати. Она торопливо перевела взгляд на Кирилла Андреевича.
– Доброе утро.
– Здравствуй, – приветливо сказал он и обратился к Диме: – Я оставлю вас, схожу на завтрак. Не вставать!
Кирилл Андреевич закрыл стеклянные дверцы шкафа, забитого какими-то коробочками, баночками и пачками таблеток, и вышел из комнаты. Эллен присела на кресло в углу, подальше от Димы. Он с грустью посмотрел на стул у кровати, с трудом приподнялся и поправил одеяло.
– Рад, что ты наконец-то пришла меня выслушать.
Вид бледного, обессиленного Димы немного пошатнул решительный настрой Эллен, но она мигом взяла себя в руки.
– Я не слушать пришла, а извиниться за то, что ты оказался тут. Мне жаль, прости.
