– Эллен. – Алекс коснулся ее спины. В его дрогнувшем голосе было столько боли!
Эллен повернула голову и виновато взглянула в карие глаза на мертвенно-бледном исцарапанном лице.
– Прости, – еле выговорила она и резко вдохнула.
– Все хорошо. – Алекс несмело убрал с ее лица растрепавшиеся волосы.
– Нет, нет. – Она завертела головой, по щекам побежали ручейки слез.
«Нет ничего хорошего и… и… его нет… его нет!»
Эллен плакала навзрыд, до боли в горле. Сердце трепыхалось в груди, рвалось назад – в город, где остался Дима. Его будто вырвали у нее изнутри, и теперь она истекала кровью.
– Эллен, успокойся.
Алекс потянул ее к себе, и она с радостью уткнулась в его плечо. Всхлипывая, она надеялась, что связь спасет ее душу от дикой боли, но энергии было ничтожно мало.
– Успокойся, остановись, слышишь?
Алекс поглаживал ее по спине.
– Успокойся, Эллен, успокойся. Олег! – с отчаянием вскрикнул он.
Она знала, что тот ей не поможет. Она сама забрала у него силы, и, пока он восстановит энергию, ее разорвет на мелкие кусочки.
«Кричать. Остается только кричать!»
– Остановись, Эллен, остановись, – просил Алекс, целуя ее в макушку.
«Кричать. Остается только кричать! И задыхаться, задыхаться…»
– Остановись, отдышись. Дыши, Эллен, дыши, родная!
– Остановись, отдышись, ты сильнее всех, ты справишься, – словно из другой реальности прошептал Алекс.
«Он не мог этого сказать. Не мог. Я сошла с ума».
– Остановись, отдышись. Ты сильнее всех, ты справишься, – повторил он.
Эллен замерла. Отпустила его футболку, за которую цеплялась, словно за спасательный круг в бушующем океане. Медленно отстранилась и взглянула в глаза, полные любви, тепла и заботы, знакомые глаза, дорогие ее сердцу.
Он произнес слова, которые никто не знал, кроме ее родителей. Эллен даже Диме о них не говорила, настолько они священны.
«Алекс читает мысли, как Генриетта? Как он узнал?» – гадала она, не отрывая от него взгляда.
– Мама говорила тебе эту фразу, когда случались приступы, – тихо сказал Алекс. – Первые месяцы после рождения ты часто задыхалась. Она подозревала, что это поглощение.
Эллен яростно смахнула слезы и облизнула соленые губы. Тело колотило ознобом, беззвучные всхлипы сотрясали ее грудь.
– Эллен… – Алекс тяжело вздохнул и замолчал.
Он словно решался сказать что-то очень важное, а потом… улыбнулся. И в эту секунду Эллен уже знала, какую тайну он ей откроет. Его лучезарная улыбка и ямочки на щеках, до безумия знакомые, настолько похожие…
– Я… я твой брат, Эллен, – наконец сказал он и протяжно выдохнул. – Как же легко стало.
Эллен смотрела в карие глаза, не зная, что сказать.
Верила ли она ему? Да, верила! Она столько раз завороженно впивалась в него взглядом, не в силах оторваться, но не понимала, почему. А ведь он так похож на маму! Раньше она и не думала сравнивать их, но теперь она видела ее в нем.
– Скажешь что-нибудь? – робко спросил Алекс.
Эллен не находила слов. Она посмотрела в зеркало и встретила изумленный взгляд Олега.
– Пожалуйста, не молчи. – Алекс протянул к ней руку, но не осмелился коснуться.
Эллен медленно покачала головой.
– Ты мне не веришь… Но это правда! Только по маме. У нас одна мать. Клянусь, это правда.
«Стоп! Нет!» – Эллен будто волной с ног сшибло.
– Какая? – с трудом пролепетала она.
– О чем ты? – Алекс нахмурился.
– Какая мама? Которая из них?
На его лице появилось еще больше недоумения, и Эллен поспешила объяснить:
– Которая из мам? Моя, которая умерла, или твоя, которая в «Элите»? Я слышала ваш разговор с Георгием Марковичем и знаю, что твоя мама жива, но ты так похож на мою…
Эллен терялась в догадках, каждая секунда без ответа казалась ей мучительным часом. Она так боялась узнать, что ее воспитывала неродная мать!
Алекс наконец сообразил:
– Все не совсем так. Да, наша мама – та, которая в «Элите», но, Эллен…
Какой же мучительной была эта пауза.
– …это одна и та же женщина. Мама не умерла, она в «Элите», и мы должны вытащить ее оттуда.
– Зачем ты это говоришь?! – возмутилась Эллен. – Это не может быть правдой. Я видела, как она спрыгнула в реку. Были свидетели. Я плакала над ее гробом! Ты врешь!
– Эллен, я бы никогда не стал такое выдумывать. Это правда. Ты видела только то, что тебе внушили. Она не прыгала в реку. Не прыгала!
– Внушили? – Ее неверие дрогнуло.
– Да, внушили.
– Но ведь ее тело нашли…
– Ты его не видела.
– Нет, прошло две недели, дядя сказал…
Эллен замолчала.
После того дня он прилетел в Ростов заниматься ее поисками. Папа был в полной растерянности, Эллен – вообще не в себе. Виктор подключил нужных людей, и маму искали ежедневно. Через две недели ее тело нашли. Но Виктор не пустил отца на опознание, чтобы якобы поберечь его нервы. Гроб, естественно, был закрытый. Виктор занимался организацией похорон. Все делал Виктор, опечаленный брат и заботливый родственник. Папа был ему так благодарен за то, что он не оставил их семью в трудную минуту.
– Виктор. Зачем он так с нами? Дядя все время был на стороне «Элиты»? – с ужасом прошептала Эллен.
– Нет, – Алекс вздохнул, – не совсем так. Виктор не просто сторонник «Элиты». Он и есть «Элита». Он ее возглавляет, а мы с тобой – его единственные наследники.
Эллен остолбенела.
– Поэтому он меня ищет? А как же ты?
– Тебя он ищет, потому что догадывается о проснувшейся силе. Павел не должен был ему звонить. Виктор считал, что ты как второй ребенок лишена способностей. Мама его в этом убедила. Теперь он знает правду. К тому же ты чистый сенсер в пятом поколении, его гордость. Я ему не нужен, потому что я – грязное пятно в чистом роду, полукровка.
– Полукровка? Выходит, что Георгий…
– Да, – подтвердил догадку Алекс, – не одна ты росла с неродным отцом. Моему настоящему отцу не дали дожить до моего рождения. Георгий воспитывал меня с трех лет. Они с мамой полюбили друг друга, когда были в «Элите», но это не я их совместный ребенок, а…
– Нет! Не говори, я не хочу, – вскрикнув, Эллен закрыла ладонью рот Алекса.
