– Так, я побежала, – вскочила Наташа, – а то вторую джезву проморгаю.
Она заливисто засмеялась, глядя на меня, словно призывала меня разделить с ней ее суматошное веселье.
Однако в ней есть что-то эксцентричное… Может, это нервное? – подумала я.
Наташа принесла кофе, разлила по чашкам.
– Да вы не стесняйтесь, – сказала она с набитым ртом, – пейте, ешьте. – Она кивнула мне, как заговорщице.
Я чувствовала женскую солидарность с ней, но не могла проникнуться ее веселой беззаботностью. Я решила пока не говорить ей, что случилось с Галиной. Из тактических соображений. Ее обезоруживающая наивность, конечно, могла в любом затеплить искру приязни, и все-таки я ощущала себя несколько не в своей тарелке, немного растерянной перед каскадом ее безотчетной чарующей теплоты.
– Мило у вас, – польстила я Наташиному самолюбию.
– Пестрит, конечно, но мне нравится, – просто ответила она, – это я на деньги Валеры купила. Он оставил мне. Благородный, – последнее слово она произнесла с какой-то горькой насмешкой.
– А из-за чего вы расстались? – как бы между прочим спросила я.
– А Валера разве… А, ну да, вы же только пару дней…
«Что за детская забывчивость?» – подумала я.
А Наташа уже продолжала:
– Это целая история, – вздохнула она, но не грустно и обреченно, а как человек, переживший какой-то неприятный момент в жизни и сумевший с достоинством преодолеть печальные последствия. – Галка тоже здесь была замешана, вы не подумайте, я не виню ее, вообще никого не виню, даже себя, – она снова улыбнулась, как будто вспоминала забавную историю. – Я ведь знала, когда за Валерку выходила, что он Галину любил, но что-то у них не ладилось, они частенько ссорились, а потом снова мирились. А с Кирсановым я познакомилась, когда он проводил у нас презентацию своей косметики – знаете, наверное.
Я молча кивнула.
– Когда Кирсанов сделал мне предложение – через несколько месяцев после знакомства – я уже была в курсе их отношений. Но он сказал, что с Галиной все кончено и он любит меня. Я, конечно, не смогла отказать ему – красивый, богатый, все такое, и мы поженились. Однажды она зашла к нам вечером, вроде что-то узнать у Валерия, мы пообщались, и как-то незаметно она стала, так сказать, подругой семьи. Сначала я настороженно относилась к ее визитам, а потом увидела, что Валерка особого внимания ей не уделяет, и успокоилась. Мы даже с ней подружились. Однажды она пришла днем, когда Валерки не было дома, я тогда не работала, – пояснила Наташа, – с бутылкой шампанского. Давай, говорит, выпьем, что-то на душе тоскливо. Ну, распили мы эту бутылку, она говорит, я еще схожу. Я решила пойти вместе с ней, а она обрадовалась, как будто этого и ждала. Дошли до ларька, уже веселые были, она предложила к Кольке зайти – это приятель Валеркин, тоже частенько к нам заглядывал по-соседски. Я согласилась. Взяли шампанского и бутылку «Смирновской» и завалились к Кольке. Он обрадовался, быстренько на стол сообразил, и мы как-то незаметно, смехом-смехом эти две бутылки тоже уговорили. Я чувствую, одна до дома не дойду, шепчу Галке, мол, пошли – проводишь меня и у нас останешься, даже не подумала, что, может, она у Николая хочет остаться – Колька холостой еще тогда был. Потом Галка куда-то отлучилась, я думала, в туалет пошла, жду ее, жду… Это после я узнала, что она потихоньку улизнула от Кольки. А я помню себя почему-то в ванной – кто-то меня моет, гладит губкой – приятно так, знаю, что не Валерка, а сделать ничего не могу. Да, честно говоря, и не хотелось ничего делать – до того хорошо было. Короче, очнулась я в кровати вместе с Николаем. В прихожей звонок надрывается. Колька еле поднялся – тоже прилично набрался, я даже до сих пор, поверишь – нет, не знаю, трахнул он меня или нет. Открыл он, значит, дверь, а там Валерка. Представляешь? – Наталья тихонько хихикнула. – Прошел он молча в спальню, посмотрел, убедился, что это я в Колькиной постели, а не кто-то другой, и молча ушел. В общем, со мной развелся, как я его ни убеждала, что все случайно вышло, и к Кольке больше ни ногой.
– А что же Галина? – спросила я, дослушав до конца эту душещипательную историю.
– А что Галина-то? – Наталья пожала плечами, надкусывая печенье. – Я ее спрашивала после, что ж ты меня бросила, не видела, что ли, какая я была? А она сказала, что вспомнила о какой-то встрече и поэтому ушла. А ты, говорит, когда я уходила, вполне нормальная была. Я говорю, ты хоть бы мне сказала, что уходишь-то, а она будто бы шепнула мне на ушко, и я вроде бы ей ответила, что сама дойду. Ой, я вас заговорила совсем. – Она всплеснула руками. – Что же вы не едите ничего? На диете, наверное, сидите? Угадала? – Она весело подмигнула мне, протягивая руку за очередным печеньем.
– Угадали, – кивнула я, хотя даже не представляла себе, как и каким местом на эту самую диету садиться.
– А с Галей вас тоже Валерий познакомил? – полюбопытствовала она.
– Можно и так сказать, – вяло проговорила я, доставая сигарету из пачки.
– Кажется, вы говорили о каком-то происшествии, – неожиданно вспомнила она.
– Да, – решила я наконец сказать ей о смерти Галины, – с Галей случилось несчастье, она…
Звонок в дверь не дал мне закончить фразу.
– Ой, кто это? – удивленно воскликнула Наташа. – Извините.
Она положила надкусанное печенье и поспешила в прихожую. Я услышала ее «кто там» и следом звук отпираемых замков. Я догадалась, что нежданный гость Наталье знаком. Она впустила пришедшего, стала запирать дверь. Я едва не остолбенела.
– Не ожидал тебя здесь увидеть, – Кирсанов, не снимая пальто, прошел в гостиную и присел на стул. – Что ты здесь делаешь? – Он с неприязнью уставился на меня.
– Я не обязана тебе отчитываться в своих действиях. – Я отвернулась от него.
– Знакомьтесь, – влетела в комнату Наташа и замерла. – Ах, да, я совсем забыла – вы же…
Видно, она почувствовала напряжение, воцарившееся в гостиной, и замолчала.
– Ты уже в курсе? – хмуро посмотрел на нее Кирсанов. – Насчет Гали?
– Я хотела ей сказать, – встряла я, – но ты позвонил.
– Извините, помешал, – ядовито усмехнулся Кирсанов и посмотрел на свою бывшую жену. В его взгляде не было ни ненависти, ни укора, а только лишь сожаление. – Галя умерла, – негромко сказал он, – я заезжал с утра, хотел тебе сказать, но тебя уже не было.
– Умерла?! – тихо воскликнула Наташа, прижимая пальцы к губам.
– Вы здесь поговорите, – я поднялась с голубого диванчика, – а мне пора. Спасибо и до свидания. – Я кивнула Наташе и направилась к выходу.
– Нет уж, ты подожди, – Кирсанов вскочил со стула и преградил мне путь, – мне с тобой тоже поговорить нужно.
Его серые глаза горели холодной ненавистью, он часто дышал, от этого его тонкие ноздри трепетали.
– Говори, если нужно, – я постаралась сохранять самообладание, хотя, честно говоря, было немного страшновато.
