– Сволочь, – вырвалось у нее.
– Аврора Кондратьевна, – с наигранной укоризной взглянула я на нее, – имейте же снисхождение к юности…
Мне не то чтобы хотелось уколоть ее… Я ей дала понять всю меру ее самодовольства, заставившего ее быть такой близорукой и которое льстиво нашептывало ей, что она может любую молодую заткнуть за пояс. «Неужели ты думала, – мысленно обратилась к ней я, – что такой легкомысленный смазливый юнец не возымеет желания втайне погулять от тебя?»
– Галина записала свои любовные игры с Антоном на пленку и решила устроить торг. Антон оценил важность сделки, но то ли не захотел, то ли не смог заплатить.
Антон беспокойно заерзал в кресле.
– Антон отнюдь не горел желанием потерять тот комфорт и достаток, в котором жил благодаря вашей нежной заботе. – Я с двусмысленной усмешкой посмотрела на Авдееву. Посмотрела так, чтобы у нее возникло сомнение относительно того, издеваюсь ли я над ее ханжеской самоуверенностью или сочувствую ее слепой сентименальности и болезненному пристрастию к молодым мужчинам. – И он, почувствовав себя загнанным в тупик, решает нейтрализовать Галину, а проще говоря, убить ее. Он не сомневался, что она – единственная, кто мог все рассказать вам, Аврора Кондратьевна, представив к тому же бесспорное доказательство его измены в виде пленки. Да, – вздохнула я, – решив пошантажировать Антона, Галина даже не представляла, на какого отчаянно смелого парня она нарвалась…
Я иронично посмотрела на Антона, потом на Авдееву. Кирсанов внимательно слушал, куря одну сигарету за другой.
– И ту информацию, Антон, которой ты с такой недопустимой для убийцы беспечностью поделился со мной, ты почерпнул не из разговора с Авророй Кондратьевной, а в разговоре с Галиной. Это она рассказала тебе о ссоре между Авророй Кондратьевной и господином Кирсановым… Антон неплохо все спланировал и, зная о готовящейся вечеринке, впрок закупил шампанского… – я лукаво посмотрела на Антона, – чтобы обеспечить себе надежное алиби. Ходил, мол, за шампанским, пока кто-то в потемках убивал Галину. А на самом деле это он убил ее. Скорее всего дело было так: он заранее договорился с ней, что передаст ей необходимую сумму денег на вечеринке. До того как погас свет, он сделал Галине незаметный для остальных знак, чтобы она вышла с ним из комнаты, где происходила та роковая игра в жмурки. Не догадываясь о том, что ее ждет, она вышла сразу после того, как погас свет. Антон, предусмотрительно нажавший на клавишу выключателя в коридоре, чтобы свет оттуда не упал в гостиную, хладнокровно всадил Галине кинжал в спину, а потом, воспользовавшись потемками и неразберихой, втащил тело в комнату, где бегали суматошные гости.
– Что ты несешь?! – взорвался Щебланов. – Аврора, не слушай ее, – умоляюще посмотрел он на свою покровительницу.
Но я знала, что она уже отринула его от себя. Такие, как Авдеева, не прощают тем, кто выставляет их в смешном виде.
– Заткнись! – крикнула она. – Дай послушать!
– Алиби отличное, – продолжала я, – я сразу вычеркнула Антона из числа подозреваемых. Я только что заезжала в киоск, мне сказали, что дербентского шампанского там не видели уже полгода. Я не поленилась – объехала еще несколько ларьков – результат тот же. Это шампанское, – я достала из сумки увеличенную фотографию, сделанную мной в одной из комнат особняка, – взгляните, – протянула я Авдеевой фото, – это шампанское было куплено Антоном заранее и спрятано в комнате на втором этаже. Я только сегодня заметила их на фотографии. А сделала я их незадолго до убийства Галины. Именно эти три бутылки он держал в руках, когда «вернулся» из ларька. Только он, заботясь о своем алиби, сам же себе и напортил. Не будь этого затаренного шампанского и не предложи он сходить за дополнительной порцией спиртного, это грязное убийство скорее всего осталось бы нераскрытым…
– Оно самое, – вновь обретшая свое гордое самообладание подтвердила Авдеева, разглядывая фото, – будь оно неладно!
– Но до трагического инцидента – я имею в виду убийство Галины – наш Фигаро изловчился и, незаметно подобравшись к Галиной сумочке, украл у нее ключи от квартиры. Зачем? Затем, что он решил проникнуть в квартиру к Галине с целью разыскать ту злосчастную кассету, на которой были запечатлены интимные сцены. Ту кассету, из-за которой Галя погибла.
– Изверг! – истошно завопила Авдеева, метнув на Антона полный свирепой ненависти взгляд.
– И вот, узнав, что Григорий собирается к родителям, он воспользовался его отсутствием и, беспрепятственно проникнув в квартиру Береговских, все там перерыл. Имитировав ограбление, наш пройдошливый юнец, – я с презрением посмотрела на подавленно притихшего Антона, – хотел еще раз обезопасить себя. Он нашел Галину сумочку, ту самую, с которой она приходила на вечеринку, и положил туда ключи. Захлопнул дверь – и был таков. Если бы Григорий не обнаружил пропажи еще в ту злополучную ночь, никто бы не узнал, как вор проник в квартиру. Но случилось так, что Григорий, вернувшись домой после вечеринки, неосторожно задел сумку, и та упала. Содержимое высыпалось, но ключей – Григорий хорошо это помнит – среди прочего не было. Его можно понять, ему было не до того, чтобы задаваться вопросом об их таинственном исчезновении. Но нашему «герою» не повезло. Кассеты он не нашел. Уже потом мы с Григорием нашли ее, она была спрятана в гараже. – Я достала из сумки прямоугольный сверток. – Вот она. Давайте посмотрим?
Антон вскочил как ужаленный и с грязными ругательствами бросился ко мне. Но вовремя подоспевший Кирсанов крепко схватил его за руки.
– Отдай, это не твое, падла! – орал Антон. – Она сама виновата, сука!
– Из-за нее ты убил Галину… – с полупрезрительной жалостью проговорила я.
– Убил, убил, – заверещал с новой силой Антон, – гадина! Отдай… Пусти ты, – попытался он вырваться из цепких рук Кирсанова.
– А вещички, принадлежащие Береговским, которые ты прикарманил, – я с отвращением взглянула на Антона, – подозреваю, что они припрятаны тобой где-нибудь в особняке. Ну, следствие разберется… Что ж, – устало сказала я, – теперь вы все знаете, – я посмотрела на онемевшую от изумления Авдееву, – но наш герой-любовник не остановился на этом. Узнав, что я предприняла расследование обстоятельств смерти Береговской, Антон решил убрать и меня. Он проследил меня до дома и в темном подъезде напал на меня с ножом…
– Ужас! – чуть не задохнулась от удивления и возмущения Авдеева.
– Но бог миловал, как говорится… Я обернулась, инстинктивно почувствовав опасность, и удар ножа вышел скользящим. Только шуба треснула. Валерий может подтвердить. Он обнаружил меня на лестничной площадке.
На этот раз Авдеева только молча закрыла рот рукой и посмотрела на Антона, как на какое-то чудовище.
– Что уставилась? – грубо обратился он к ней. – Не докажешь, не докажешь! – переведя безумный взгляд на меня, истерически захохотал Антон.
С невозмутимым видом я достала из сумки диктофон и показала его Антону.
* * *
– Ты действительно ее нашла? – спросил у меня Кряжимский, имея в виду кассету.
