Я чуть не подскочила. Вот тебе раз!
– Как долго? – изобразив равнодушие, спросила я.
– Около недели. Она была от него в восторге, – Альбина опять многозначительно покосилась на Вадима, но тот был по-прежнему невозмутим, хотя от моего взора не укрылась тонкая складка, мелькнувшая на долю секунды между его низкими бровями. Досада, ревность, боль, сожаление?
– Они встречались у него? – сделала я предположение.
Альбина замкнулась. Неужели ее болтливость имеет пределы? Или Альбина испытывала неосознанное чувство вины перед погибшей подругой?
– Да говори, чего уж, – вздохнул Вадим, – хочешь, я даже подскажу, когда это было… Двадцать пятого и двадцать седьмого. Я прав? Катька дома не ночевала.
Я с жалостью посмотрела на этого симпатичного «мазохиста».
– Позавчера она тоже должна была с ним встретиться, – после небольшой паузы продолжила Альбина, – не знаю, виделась она с ним или нет. Но дома ее не было, я ей звонила. Она обещала рассказать, как все прошло.
Я краем глаза посмотрела на Вадима. На этот раз он поморщился как от боли. В глубине его глаз я даже увидела что-то похожее на отчаяние. Или я ошибалась?
– Свидание было назначено на день или вечер?
– На вечер. Катька сказала, что все просчитала: утром у нее прием, вечером она встречается с Харольдом, а на следующий день у нее выходной. Так что и отдохнуть сможет.
Мне было тяжело смотреть на Вадима. Я заставила себя приковать свои взоры и все свое внимание к лицу Альбины, но голос его проигнорировать я не могла.
– Просчитала, – с горечью повторил он вслед за Альбиной, – да просчиталась.
Он вымученно и глухо засмеялся собственному, довольно жестоко прозвучавшему в данных обстоятельствах каламбуру. Мне стало не по себе.
– А того мужика, портрет которого я в начале разговора дала, ты не знаешь? Плотный, среднего роста, с острым носом, в черной кожаной куртке и тирольской шапочке, – напомнила я, введя дополнительные детали.
Альбина выпятила губы и пожала плечами.
– А среди клиентов у нее никого похожего на этого мужика не было?
– Да нет. Вообще-то я всех ее клиентов не знаю. С некоторыми знакома, но это в основном состоятельные мужчины, с ними Катька имела… – замялась Альбина, – …личные отношения, – нашла она подходящее выражение.
Я заметила, что она снова скосила глаза на Вадима.
– Не стесняйся, – с невеселой иронией отозвался он, – выкладывай. Спала, одним словом.
– Она тебе ничем не обязана была, – с агрессивной энергией вступилась за подругу Альбина, – что ты мог ей дать кроме…
– Что «кроме»? – неожиданно громко закричал вдруг разозлившийся Вадим.
– Кроме секса. Она мне рассказывала, что ты в постели вытворяешь, – скороговоркой произнесла Альбина и затаила дыхание.
Вадим встал и задергался в истерическом смехе.
– Значит, вот до каких границ простиралась ваша хренова доверительность?! – с горечью воскликнул он. – А ты, значит, попробовать захотела.
Он снова как умалишенный затрясся от хохота. На его глазах выступили слезы.
– Что ты мелешь, идиот! – заорала Альбина. – Ну, точно, сумасшедший!
Вадим бросил на нее свирепый взгляд и завопил:
– Дура, ты думаешь, отношения между мужчиной и женщиной только в этом заключаются?!
– А если нет, – с едкой иронией сказала моментально успокоившаяся Альбина, – тогда что же ты за Катьку переживал? А? Погуляла бы она с этим немцем да к тебе бы и вернулась.
Она неотрывно, с неприкрытой враждебностью смотрела на Вадима. Он медленно встал и, не говоря ни слова, направился к двери, бросив мне на ходу:
– Ты как хочешь, а я с этой дрянью разговаривать больше не могу. Спасибо за чай, – саркастично поблагодарил он.
– А тебя никто и не просил со мной разговаривать, и чаем я тебя поить не обязана, – опять перешла на крик Альбина.
– Подожди меня у машины, – сказала я Вадиму, когда он уже открывал дверь, – я тоже сейчас иду.
– Даю тебе не больше пяти минут, – на удивление резко отозвался он.
– Он и с вами так разговаривает, – изобразила сочувствие на лице Альбина, когда дверь за Вадимом захлопнулась, – невозможный тип, – кокетливо улыбнулась она и вздохнула, – и что Катька в нем нашла? Хотя понятно… Когда около тебя столько мужиков богатых увивается, ради разнообразия может и на бессребреников потянуть.
Она двусмысленно улыбнулась. Я проигнорировала ее замечание, дабы оградить себя от истерики, подобной нервному смеху Вадима.
– А что Катька, кроме того, что восторгалась этим немцем, еще о нем рассказывала? – поинтересовалась я.
– Ну-у, – жеманно вытянула губы Альбина, – что он из Лейпцига, но собирается переехать в Гамбург. Там у него друзья… Он ведь здорово на Катьку запал, – продолжила она доверительным тоном, сделав серьезное лицо, – планировал в свой следующий приезд встретиться с ней. Она намекнула, что он, может, и предложение ей сделает.
– Так прямо с первого раза? – недоверчиво усмехнулась я.
– Я тоже засомневалась… – таинственно посмотрела на меня Альбина.
– А может, они давно друг друга знали? Просто Катерина только недавно сообщила тебе о своем увлечении? – предположила я, хорошо отдавая себе отчет, какую бурю противоречивых чувств: обиды, раздражения, злобы, зависти, ненависти – поднимет мое предположение в ее душе. Как, Катька, выходит, что-то все-таки утаивала от меня, – взбеленится Альбина, – а я-то ей доверяла, всем с ней делилась… И так далее.
– Да нет, – подавив неуверенность, решительным тоном произнесла Альбина, – Катька все мне рассказывала.
– Ну ладно, продолжим. Что еще говорила Катерина об этом немце?
– Что антиквариатом интересуется. Серьезно интересуется. Бизнес делает. Ему ведь в Гамбург переселяться надо, а это, как сказала Катька, влетит ему в копеечку.
– Ясно, – на минуту задумалась я, – что еще?
– Все, кажется, – Альбина встала и опять начала прохаживаться по комнате, все время поглядывая на часы.
– А в чем заключается его антикварный бизнес? – решила полюбопытствовать я напоследок.
– Покупает здесь вроде какие-то вещи, а у себя там продает.
– Ну что ж, спасибо большое. Если будет что-то новое, непременно сообщу. До свидания.
– До свидания, – равнодушно отозвалась Альбина, даже не удосужившись проводить меня до прихожей и открыть дверь.
Слава богу, замок у нее несложный.
Глава 7
Харольд Михалик – крутилось у меня в мозгу, пока я крутила баранку, поглядывая на мрачный профиль Гончара, – этот бард-журналист, положивший на меня глаз в «Немецком доме», был любовником Катьки. Ну и что? Мало ли у нее было любовников? С ее внешностью завести себе кавалера было плевым делом. То, что Михалик начал клеить меня – просто совпадение. Чем ему еще здесь заниматься? Отправил материал в свою газетенку или – где он там работает? – и развлекайся. Что еще Альбина про него говорила? Да, занимается антиквариатом. Коллекционер? Нет, кажется, что-то было насчет перепродажи. Деньги ему, видите ли, нужны! В Гамбург он собирается. Наверняка пересылает через знакомых дипломатов.
