– Я не знаю, – растерянно оглянулась на племянника Наташка. – Даже не представляю, как можно выпутаться. Я, конечно, слышала что-то подобное, но надеялась, что нас это никогда не коснется.
– Все так считают, – согласно вздохнула я.
– А я думаю, вы такие же, как они, – вдруг тихо и отчаянно заявил Тарас. – Конкуренты. Какой портал, куда идти? Разводите, как нубов. И язык какой-то смешной придумали.
– Тарасик? – обомлела Наташка, и в ее голосе ясно прозвучал плохо скрытый страх.
Я отчаянно пыталась придумать, как его успокоить, ведь убедить недоверчивого мальчишку теперь будет очень трудно. И отчетливо понимала, как слабы и бездоказательны все мои доводы, да и тех маловато. А показать наглядно не получится, нельзя нарушать указание Беса не тратить напрасно энергию. Но и сказать хоть что-нибудь просто необходимо, иначе эти несколько часов до трех ночи, на которые намечен наш уход, мальчишка будет жить в аду воображаемых ужасов.
– Ты молодец, рассуждаешь очень здраво, – опередил меня Зверобой. – Я и сам на твоем месте думал бы точно так же. Если бы меньше разбирался в людях. А в этих уверен, они не лгут. И вообще не способны на ложь, кроме белобрысого. Но на него, скорее всего, способности влияют, ну и ремесло.
– Что, – искренне огорчился Леттенс, – меня так легко разгадать?
– Нет. Но я же сказал – у меня опыт. А вам, – остро глянул он на Тарасика, – ничего доказать не могу, только посоветовать. Один раз в жизни поверьте в невозможное – и убедитесь, что чудеса бывают.
– Переведите мне, – потребовал Данерс, и я кратко пересказала ему суть происходящего. Несколько минут он сосредоточенно смотрел на мальчишку, упорно прячущего взгляд, потом заявил с непререкаемой уверенностью: – Варья, его нужно любым способом убедить, что мы не злодеи. Мальчик сейчас испуган, насторожен и вполне может сделать глупость. Попытается бежать, или поднимет шум, или дернется в сторону, когда откроется портал. Тебе хватит энергии показать ему что-нибудь убедительное? У меня не получится, создатель тут только ты. Но сначала объясни ему, что это магия.
– Тарасик, – вздохнув, приступила я к трудным переговорам, – мне твои сомнения понятны лучше всех. Когда месяц назад родной дед заявил мне, что мы из другого мира и пора возвращаться, я его чуть в больницу не сдала. Спорила и ругалась, ни во что не хотела верить. Но он маг и показал мне несколько таких вещей, которых просто не может быть… Пришлось признать его правоту. Я сама теперь маг, это бонус перехода, иначе трудно выжить в чужом мире. Но делать тебе какие-либо материальные вещи сейчас не стану: энергии тут мало, а они все равно останутся здесь. Лечить тоже не буду по той же причине – из перехода ты выйдешь абсолютно здоровым. Но вот сделать что-то для Зверобоя или создать иллюзорное изображение того мира вполне смогу.
– Кстати, вы хотели проверить мои способности, – деликатно напомнил сыщик.
– Открыть, – поправил его Леттенс и пристально, словно гипнотизируя, уставился в глаза мужчины. Но через минуту тряхнул головой, оглянулся на меня и возмущенно выпалил: – Варья, посмотри на него! Он тоже болен. Не пойму, чем, я же не целитель. Но еле терпит.
– Зверобой?
– Извини, но у вас же магии мало, а ты уже потратила…
– Я ей добавлю, – вызвался Леттенс, но снова вмешался инквизитор.
После коротких переговоров энергию отдал Дан, и вскоре я, не глядя на хмуро и недоверчиво ухмылявшегося Тарасика, стояла за спиной сыщика и всматривалась в его тепловой контур. Больное место нашлось довольно быстро – горячая точка над левой лопаткой.
– Похоже на незажившее пулевое ранение… рядом с сердцем… Зверобой, тебя пытались убить?
– Клиенты нервные, – усмехнулся он и нехотя добавил: – Я сюда из больницы ушел.
– И молчал! Снимай рубашку, это залечить мне по силам.
Под рубахой обнаружилась плотная повязка и висящая на ремешке кобура, которую сыщик мгновенно сунул за пояс, всем видом показывая, что ни на миг не собирается расставаться с оружием.
– Леттенс, можешь немного унять его боль? – осторожно подрезая ножницами бинты, попросила я, и через несколько секунд услышала облегченный вздох Зверобоя.
Как же он терпел такую немыслимую муку, этот невероятный мужчина?
Вскоре повязка упала на пол, открывая нашим взорам зеленоватые разводы огромного синяка и припухшие, не закрывшиеся до конца, страшные шрамы сквозного ранения.
– В упор стреляли, – почему-то шепотом выдохнул Тарасик, расширившимися глазами изучая рваную рану выходного отверстия. – И в спину.
– Такие только со спины и могут, – с презрительной ухмылкой выдавил Зверобой и смолк, пытаясь почувствовать происходящие в его теле изменения.
Вполуха слушая их рассуждения, я осторожно, полагаясь лишь на интуицию и ощущение исходящего от раны жара, чистила воспаленные ткани. А потом сращивала мышцы и убирала засевшие в них осколки кости.
– Господи… – увидав потекшую из раны мутную жидкость, всхлипнула Наташка и убежала, зажав ладонями рот.
– Ты все правильно делаешь, – ловко обтирая торс сыщика салфетками, похвалил Данерс, непонятно когда пришедший мне на помощь. – Осталось немного.
Это я и сама видела, однако уже чувствовала, как холодеет кожа на месте бывшего накопителя, предупреждая о пустоте резерва. И, неожиданно ощутив прилив тепла, как-то сразу поняла, кто снова поделился энергией. Бросила Дану благодарный взгляд и продолжила работу.
Через несколько минут рубцы на теле Зверобоя стали намного меньше и посветлели, и я, тайком облегченно вздохнув, смогла опустить руки. Теперь все заживет и само, мне же просто необходимо посидеть, а еще лучше – что-нибудь съесть.
– Вот! – Усадив меня на стул, Данерс придвинул тарелку с остывшей едой и махнул над ней рукой.
В нос ударил аромат горячего мяса, и на несколько минут я забыла и про магов, и про собственные обещания.
А когда подтерла хлебом соус и взглянула на гостей, осознала, что пропустила много интересного.
Леттенс сидел напротив набросившего рубаху сыщика и пристально всматривался в его глаза, словно пытаясь увидеть там нечто интересное, а Тарасик стоял рядом и почти счастливо наблюдал за этим действом.
Глава пятая
– Ты совсем засыпаешь, – вздохнул надо мной Данерс и уверенно потянул прочь.
А я и не сопротивлялась. Казалось, все волнения и события этого долгого дня, разделенного на два мира, вдруг обернувшись неимоверной усталостью, навалились на мои плечи.
Но уже в мансарде, лежа на старенькой тахте, обнаружила, что он никуда не ушел, а, достав подушку, устраивается напротив прямо на ковре. И лишь в этот момент сообразила, что отдых нужен не только мне.
А еще припомнила свое обещание рассказать про шеоссов и, вздохнув, начала говорить о том, как впервые появилась в лесу синих дубов.
