– Визит прекрасной дамы? – ухмыльнувшись, спросил Виталька.
– Да какой там дамы, – отмахнулся Дима Клещев. – Так, один тип.
Но Виталька Белоусов лукаво подмигнул нам.
– Тетя Нина! – вдруг рявкнул Дима Клещев во всю глотку, так что у меня заложило в ушах. Вскоре на лестнице послышались шаги, и тетя Клещева показалась в дверях подвала. – Тетя Нина, срочно собирайтесь в город и купите там сыра, печенья, оно, по-моему, кончилось, ну и еще чего-нибудь, что считаете нужным. Не возвращайтесь раньше, чем через два часа, понятно? Так надо!
Тетя Клещева и по совместительству его домохозяйка безропотно кивнула и вышла из подвала. Мы слышали ее удаляющиеся на лестнице шаги.
– Лихо ты с родной теткой, – сказал Виталька. – Надо, так сиди, не надо, так вали… Но Дима Клещев сделал вид, что не слышит этих слов. Повернувшись к своему портативному компьютеру, он снова стал щелкать на нем какими-то клавишами, в результате чего экран вскоре погас, и Клещев закрыл папку компьютера.
– Ладно, ребята, потрепались и будет, – проговорил Дима Клещев, обращаясь уже к нам. – Пора и честь знать.
На этот раз ничто не помешало ему встать с подушек, и нам ничего не оставалось, как последовать его примеру.
– Ты что же, Диман, так вот и выпроводишь нас, даже чаем не напоив на дорогу? – у говорившего эти слова Витальки Белоусова вид был отчаянно грустный, будто он не пил чай уже несколько дней.
– Извини, старик, – Дима Клещев широким жестом пригласил нас к выходу из подвала. – Некогда! Дела, заботы. Бизнес, понимаешь ли… А что, собственно, тебе еще от меня нужно? – спросил он уже серьезным тоном. – Ей-богу, все что знаю, я уже сказал. Поезжайте сами в цех и обо всем порасспросите. Там тип один есть, вроде как менеджер этого цеха, я его предупредил, он вам все расскажет и покажет.
Дима Клещев был, конечно же, прав: в его особняке нам делать было уже совершенно нечего. Поэтому мы направились к выходу из дома, толстый и голый его хозяин следовал за нами по пятам, шлепая по полу босыми ногами, пыхтя как паровоз и отдуваясь при подъеме по лестнице.
Бесстыдство Клещева и в самом деле было феноменальным. Проводив нас до выхода, Дима не постеснялся выйти на улицу и, стоя голышом на крыльце, смотрел, как мы садились в машину. Даже махнул нам рукой вслед, когда мы выезжали за ворота, отчего его пухлое тело неприлично сотряслось и заколыхалось. Впрочем, кроме нас и старушки-соседки из особняка напротив, некому было созерцать Димину обнаженную натуру, местность вокруг шикарных особняков была по-прежнему пустынна.
Уже выехав на асфальтовую дорогу, мы обогнали тетю Нину. В город за покупками она ехала на велосипеде.
Глава 8
Железнодорожная станция Зоринский, где находился клещевский цех по производству противокомариных таблеток, также располагалась на городской окраине, но совсем в ином месте, нежели особняк его хозяина, так что ехать туда пришлось прилично, и без Виталькиной машины наше путешествие заняло бы не один час. С ним же мы были на месте через двадцать минут.
С довольно приличной, ровной асфальтовой дороги мы снова свернули на какой-то щебенчатый проселок, проехали мимо сумрачно высившегося недостроенного остова какого-то промышленного здания и остановились на неширокой щебенчатой же парковке возле высокого, увитого колючей проволокой забора, за которым, несомненно, и находился принадлежащий Клещеву цех.
Из окна Виталькиной машины мы все трое не без уважения рассматривали автоматически открывающиеся ворота для въезда на территорию цеха, видневшееся сквозь их решетку прочное, наверное, главное строение, похожее на амбар или овощехранилище, – длинное, приземистое, с треугольной, крытой шифером крышей.
– Ну, ребята, как вам это нравится? – спросила я своих спутников. – Как, по-вашему, можно отсюда постороннему человеку что-нибудь беспрепятственно вынести?
– Вряд ли, – отозвался мой супруг Володька. – Если прапеллин был взят отсюда, это сделал наверняка кто-нибудь из своих.
– Однако неплохо Дима тут все оборудовал! – одобрительно улыбнувшись, заметил Виталька Белоусов. – В прежние времена, когда мы тут лабораторию содержали, никакой колючки на заборе, никаких ворот не было. Сам сарай на амбарный замок запирали, и все.
– Воображаю, каких открытий вы тут понаделали! – заметил ехидно муж. – Наверное, и гореть приходилось, правда?
– А то! – Виталька усмехнулся, не иначе как с ностальгией вспоминая этот ушедший в прошлое кусок жизни. – Три раза выгорало все на хрен, сами едва живые выбирались оттуда. А в один прекрасный день мы чуть не потравились все насмерть. Мы же там разные варианты синтеза пробовали. И вот однажды чисто случайно пошел у нас синтез фосгена, отравляющего вещества – ну, помните, Дима только что говорил? – его в армии используют как химическое оружие. И вот пошел у нас из колбы фосген, а он же без вкуса, без запаха, и понять не успеешь, что произошло, а ты уже труп. И тут, как назло, электричество вырубилось, вентиляция заглохла, а фосген идет, и мы, как дураки, стоим, смотрим! Чудом каким-то Дима Клещев первым почуял неладное, крикнул: «Ребята, тикай!» Успели мы, хватило сил выползти наружу прежде, чем сознание начали терять. Потом неделю сюда не ходили, молоком отпаивались.
Тем временем из ворот нам навстречу вышел некий мужчина, несмотря на жару, в синей камуфляжной куртке. Очень любезно он помог мне выбраться из машины и сказал:
– Вы Ирина Лебедева, верно? Мне Дима звонил, предупредил, что вы приедете. Я менеджер его цеха, зовут меня Борис. Проходите, пожалуйста, мы вас ждем.
Я полагала, что оба моих спутника последуют за мной, но, к моему удивлению, и Виталька, и мой супруг смущенно мялись возле машины.
– Понимаешь, Ирина, – заговорил наконец Володька, – нам обоим уже в университет пора.
– Ну да! – вторил ему Виталька Белоусов. – Сейчас уже начало девятого, а в девять часов начинает работу приемная комиссия.
Я покорно вздохнула. Мои друзья в самый ответственный момент оставляли меня ради своих дел, и по этому цеху я должна была бродить одна, без защитников, без провожатых.
– Да вы не беспокойтесь! – воскликнул Борис, по выражению моего лица догадавшись о моих мыслях. – У нас здесь люди воспитанные, культурные, ничего с вами не станется! Пожалуйста, проходите!
Ладно! – подумала я, следуя приглашению менеджера клещевского цеха. Если со мной все же что-то случится, виновата в этом буду не я.
Цех по производству противокомариных таблеток внутри был похож на овощехранилище еще больше, чем снаружи. О прежней принадлежности его к агропромышленному комплексу говорили и многочисленные, сохранившиеся, несмотря на пожары, стальные полочки, крюки на стенах, оставленные там, где они никому не мешали. Зато сложная и хорошо продуманная вентиляция овощехранилища была не только не демонтирована, но, напротив, еще более расширена и усовершенствована. И неспроста – я это поняла сразу, как вошла в цех. Виталька Белоусов не случайно говорил, что по запаху вовсе не неприятные, немного напоминающие дешевый одеколон пары прапеллина только в принципе безвредны для здоровья человека, но дышать ими каждый день по восемь часов добром не кончится. Чтобы хоть как-то нейтрализовать действие вещества на работающих в цехе, которых я насчитала не менее четырех человек, и гудел под потолком мощный вентиляционный насос, постоянно обновляющий и освежающий спертый воздух помещения.
