– Что там написано? – толкнул Калачев задремавшего Аладдина. Тот потер глаза и прищурился на выцветшую надпись.
– Это название деревни, – неохотно ответил мальчик. – Нахтирк Кхабир.
– И что это значит? – не понял Саша.
– По-вашему будет «Пекло», – Аладдин откинулся назад и снова замолчал.
Деревня, которую они проезжали, выглядела вымершей. Видимо, времена процветания остались далеко в прошлом, а война закончила разрушительное дело, и теперь, после того как селение несколько раз переходило из рук в руки от правительственных войск к «зеленым» и обратно, целыми осталось всего несколько домов. Однако не все решились окончательно покинуть родной дом – в тени под навесом курили старики в выцветшей одежде, они молча проводили взглядом «форд» Джеффа, словно сидящие на дереве стервятники.
Среди руин играли худые неулыбчивые дети, три женщины в длинных одеждах и платках скрылись в чудом уцелевшем доме, едва услышали звук двигателя. Машина еще некоторое время петляла среди изрешеченных пулями хижин, пока не наткнулась на группу вооруженных мужчин в разношерстном камуфляже.
Один из них наставил ствол автомата на Джеффа и лишь после этого, посмотрев на номера автомобиля, коротко спросил что-то в рацию по-арабски, дождался ответа и кивнул. Боевик подошел к машине и внимательно поглядел взмокшему ирландцу в глаза, после чего указал рукой на узкую дорогу, ведущую за холм.
За поворотом журналисты наткнулись на массивные бетонные заграждения, за которыми виднелась высокая ограда поместья. По сторонам от ворот стояли два обшитых листами железа пикапа «тойота», со спаренными советскими пулеметами ДШК в кузове. Мрачные бородачи в черном, в чалмах и арафатках, направили стволы на пыльный «форд», и едва машина остановилась, ее со всех сторон окружили вооруженные боевики, которые громко спрашивали что-то, указывая оружием на заднее сиденье.
Джефф и Саша, повинуясь жестам охранников, вышли из машины с поднятыми руками и услышали, как Аладдин несколько раз громко повторил какую-то фразу на арабском, и в тот же момент один из боевиков дал команду опустить оружие. Мальчик подошел к нему и принялся что-то негромко объяснять, но боевик лишь отрицательно мотал бритой головой и указывал на заднее сиденье «форда». Аладдин равнодушно пожал плечами и повернулся к оператору.
– Машину дальше не пускают, до виллы придется идти пешком.
– Что?! – возмутился ирландец, вытирая мгновенно вспотевший на солнце лоб. – У нас же аппаратуры целая тонна! Пускай помогают тащить!
– Никто здесь тебе помогать не будет! – Глаза Аладдина неожиданно сверкнули злостью и презрением. – Это ты нас сюда притащил, я думаю, стоит самому потрудиться, за такой-то гонорар!
– Ах ты, мелкий… – Джефф изумленно выпучил глаза и сделал шаг вперед, нависая своей огромной фигурой над тщедушным переводчиком, но тот даже не шевельнулся в ответ.
– Ничего, дотащим вдвоем, я помогу. – Саша примирительно положил руку напарнику на плечо. – Он прав, мы знали, куда едем.
Журналисты принялись выкладывать на пыльную дорогу кофры с оборудованием, которые, к неудовольствию Джеффа, довольно грубо выпотрошили, после чего обыскали их самих. Напарники, чертыхаясь, с горем пополам распихали аппаратуру обратно и увешали себя ею, чтобы продолжить путь.
Боевики обступили их кольцом и, подталкивая прикладами, повели за чугунные кованые ворота виллы. Сзади раздались недовольный крик Аладдина и громкая ругань по-арабски. Калачев обернулся и успел рассмотреть, как маленького переводчика скрутили и повели в сторону от ворот. Саша дернулся было назад, попутно пытаясь объяснить:
– Это наш переводчик, он нужен нам здесь! Куда его повели?
Но вокруг были только бородатые лица боевиков, которые смотрели недовольно и тычками прикладов велели продолжать движение. Ему оставалось лишь бессильно смотреть, как закрываются ворота, перекрывая Аладдину путь внутрь.
Место, где они оказались, было роскошной виллой, построенной еще в мирное время. Скорее всего, раньше она принадлежала какому-то успешному бизнесмену или члену знатной семьи.
Теперь же внутри суетились вооруженные бандиты, а на стенах виднелись следы от пуль. Расположение поместья на краю утеса, которое раньше обеспечивало живописный вид, теперь существенно облегчало оборону базы боевиков.
Журналистов провели через засаженный деревьями, сильно запущенный двор к одному из флигелей. Потных, увешанных операторскими кофрами, их загнали внутрь и быстро потащили по коридорам. Саша успел заметить краем глаза: за одной из дверей на двух кроватях у стены спали одетые в камуфляж люди, а их автоматы стояли рядом у изголовья.
Дальше они миновали роскошный длинный холл, где вместо картин на стенах теперь остались только прямоугольные пятна. Потом мимо промелькнула просторная ванная, и журналистов впихнули в соседнюю с ней небольшую комнатку, судя по всему, имевшую ранее назначение гостевой спальни. Видимо, комнатка стояла нетронутой еще со времен прежних хозяев: на удивление в ней сохранились чистота и даже некоторый уют.
Диван был застелен желтым атласным покрывалом, в углу стоял резной секретер красного дерева, а вокруг стеклянного столика сгрудилось несколько кресел. Как только дверь захлопнулась за боевиками, Саша и Джефф облегченно бросили сумки и повалились на диван.
– Не слишком-то радушный прием! – Саша недовольно глянул на Джеффа.
– А чего ты ожидал? – огрызнулся тот. – Тебе платят колоссальные деньги! Как ты думаешь, за что? Ты не на курорте, твою мать!
– Хорошо, готовь камеру. – Калачев встал и принялся разбирать брошенную в беспорядке аппаратуру. – Давай уже покончим с этим поскорее.
– Погоди, дай отдышаться! – Ирландец откинулся на спинку дивана и выудил из потайного кармана маленькую фляжку. Он открутил пробку и махом залил в себя добрую половину. – Бег на жаре с полной выкладкой явно не самое мое любимое занятие. Чертовы ублюдки. Куда же они мальчишку повели?
Тем временем охранники вывели Аладдина за внешнюю стену и поставили спиной к яме, наполовину засыпанной бытовым мусором.
– Молиться будешь? – поинтересовался один из охранников, передергивая затвор своего автомата.
– Конечно! – ответил бесстрашный мальчишка и снял с себя рубашку и повернулся спиной к ним, демонстрируя татуировки. – Я же копт! Видишь мою веру глазами?
– Только недолго, – предупредил охранник, с интересом разглядывая изображение креста на груди Аладдина.
– Это будет самая короткая молитва, которую ты слышал в жизни, – заверил мальчик, сунул пальцы в рот и оглушительно свистнул.
Охранник, заподозрив недоброе, прицелился и выпустил в Аладдина очередь, которая отбросила его тело в яму.
Где-то неподалеку послышался свист, крики боевиков, потом несколько одиночных выстрелов и снова крики. Джефф и Саша подскочили как ужаленные, пытаясь разглядеть хоть что-то через витражное окно.
