Книга Дмитрий Донской, страница 113. Автор книги Николай Борисов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дмитрий Донской»

Cтраница 113

Существующий ныне Успенский собор в Коломне построен в 1672–1682 годах из кирпича и частично из белого камня. Он встал строго на месте древнего собора. При археологических исследованиях удалось обнаружить лишь фрагменты фундаментов и кладки собора 1379 года. Они позволили Н. Н. Воронину гипотетически реконструировать общий вид собора:

«Прежде всего возникает вопрос о типе здания: был ли это небольшой четырехстолпный храм или большой шестистолпный собор? Как показали наши разведки, он был меньше существующего; его северная стена шла параллельно стене последнего на расстоянии 1 м, точно так же и алтарная апсида оказалась внутри новых стен, заложенных на новом фундаменте. Можно, следовательно, думать, что также внутри существующего собора оказались южная и западная стены древнего. Но и при этом он был внушительным зданием, очень немногим уступая, например, Успенскому собору во Владимире (в его первоначальном виде 1158–1160 гг.). Внутренние размеры последнего равны 15,2x24,9 м, предполагаемые внешние размеры Коломенского собора примерно равны 15,6x25,38 м. Павел Алеппский (сирийский путешественник, посетивший Москву в 1650-е годы. — Н. Б.) с полным правом мог назвать его „великой“ и „величественной“ церковью. Следовательно, храм Донского был большим шестистолпным городским собором, первым в XIV в. (все московские соборы Ивана Калиты были четырехстолпными) и единственным во всем московском зодчестве XIV–XV вв. Характерно и само посвящение собора Успению, как кремлевского храма Калиты и как собора Андрея Боголюбского во Владимире. Но если собор Калиты следовал „образцу“ сравнительно небольшого Георгиевского собора 1230–1234 гг. в Юрьеве-Польском и лишь своим посвящением указывал на преемство значения владимирского епископского и митрополичьего собора, то собор Донского в Коломне впервые ставил задачу приблизиться и к масштабам центрального памятника великокняжеского Владимира. Возможно, что к этой мысли толкало и наличие во враждебной Твери большого шестистолпного Спасского собора» (116, 200).

Итак, по мнению Воронина, это был грандиозный для своего времени проект, предвосхищавший мечту Ивана III о перенесении в Москву символа древнерусской государственности — Успенского собора во Владимире. Потомки должны были помнить о величии дел великого князя Дмитрия Ивановича. Небесные силы должны были прийти к нему на помощь в новых подвигах. С этой целью в Коломенском соборе был устроен придел во имя святого Дмитрия Солунского — небесного покровителя московского князя Дмитрия Ивановича.

Храм был красив, статен и похож на пламя гигантской свечи. Основной объем здания был поднят на высокий подклет, в котором находилась усыпальница. С трех сторон собор окружала открытая галерея на арках, благодаря которой храм как бы парил в воздухе. Верх здания был увенчан тремя ярусами закомар и кокошников с килевидным завершением.

(Одни люди верят всему, что им говорят; другие, напротив, ставят за правило во всем сомневаться. Удовлетворив первых, мы должны не забыть и о вторых. Для их удовольствия отметим, что реконструкция Коломенского собора, предложенная Ворониным, не является общепринятой. Исследователи характеризуют этот собор как «очень неясный памятник со сложной строительной историей, у которого был собор-предшественник предположительно середины XIV в.» (232, 235). Печальная истина состоит в том, что археологические источники не менее обманчивы, чем письменные. Почти на тех же фрагментах фундаментов древнего собора, на которых Воронин строил свою реконструкцию, позднейшие исследователи определяли собор то как четырехстолпный, то как бесстолпный (231, 293).)

Помимо Успенского собора в Коломне времен князя Дмитрия Ивановича можно предполагать существование еще нескольких небольших каменных храмов: церкви Воскресения Христова в центре города, храмов Голутвина и Бобренева монастырей, церкви Иоанна Предтечи в загородной резиденции коломенских епископов селе Городище. Однако точных данных о времени их постройки и архитектурном облике не сохранилось.

Среди знатоков средневекового русского зодчества нет единомыслия относительно масштабов каменного строительства в эпоху Дмитрия Донского. Современные исследователи этой темы приходят к выводу о том, что «к каменному строительству в Московском княжестве в воинственную эпоху Донского можно с достаточной уверенностью отнести возведение всего трех каменных построек — собора Чудова монастыря в Москве, Успенского собора в Коломне и стен Московского Кремля» (154, 23). Напомним читателю, что собор Чудова монастыря строил митрополит Алексей, а Кремль — весь московский боярский корпус. Таким образом, собственной постройкой князя Дмитрия остается один лишь собор в Коломне.

Катастрофа

Приход строителей из Симонова монастыря осенью 1379 года и последовавший за этим авральный режим работы стали бедствием для Коломны. На стройке собора воцарились спешка и неразбериха. Великий князь требовал любой ценой закончить храм летом 1380 года и выиграть строительное соревнование с Владимиром Серпуховским. В результате с Коломенским собором случилось то, что сто лет спустя случится и с новым Успенским собором в Московском Кремле: своды и часть стен рухнули. В Москве причиной неудачи зодчих (по мнению Аристотеля Фиораванти) стала слишком жидкая известь. Вполне вероятно, что и в Коломне причина была та же: низкое качество извести, приготовленной наспех и неумело. Возможно, известь была слишком разбавлена вороватыми подрядчиками.

Летописец не рассуждает о причинах катастрофы, а только сообщает сам факт. Летом 1380 года, в жаркий июльский день, «падеся церковь камена на Коломне, уже свершениа дошедши, юже создал князь великии Дмитрии Иванович» (43, 138).

А рядом с известием о катастрофе, «в пандан», летописец сообщает об освящении собора в Серпухове: «В лето 6888 месяца июня (надо: июля. — Н. Б.) в 15 день, в неделю, священа бысть зборнаа церковь во имя Святыя Троица в граде Серпохове, юже созда христолюбивый князь Володимер Андреевич» (43, 138).

Дмитрий Московский был потрясен вестями из Коломны. Это был несмываемый позор. Все недруги и завистники Москвы потешались над самоуверенным московским князем, задумавшим встать вровень с великим строителем Андреем Боголюбским. Многие связывали падение Коломенского собора с гневом Божьим на гордеца и выскочку Митяя, с именем которого было связано это строительство. Иные высказывались и относительно греховности самого великого князя Дмитрия Ивановича…

Положение казалось отчаянным. Дмитрий понимал, что любая война с Ордой начнется от Коломны — южных ворот Москвы. С каким настроением пойдут на битву воины, глядя на руины собора — верный знак Божьего гнева на москвичей и их самонадеянного князя?

В итоге решено было сделать вид, что ничего особенного не произошло: убрать рухнувшие камни сводов, навести над проломом временную крышу и освятить храм. А 15 августа, на престольный праздник, провести в уцелевших после катастрофы стенах Успенского собора первое торжественное богослужение.

Но как ни старались московские витии во главе с коломенским владыкой Герасимом восхвалять в своих проповедях княжеское благочестие, как ни напрягали голоса московские певчие, привезенные в Коломну на праздничное богослужение, — ощущение смутной тревоги, возникшее после падения собора, осталось. В толпе говорили: дело не в строительных просчетах. Что-то недоброе, роковое тяготеет над всеми замыслами внука Ивана Калиты. Погиб пораженный гневом Божьим княжеский любимец Митяй. Теперь Небеса отказывались принимать московский дар — белокаменный собор. Всё это наводило на горькие мысли даже самые беспечные головы. Неспокойно было на душе и у самого великого князя. Победа над Бегичем в битве на Воже придала ему силы, наполнила уверенностью в себе. Падение собора пошатнуло эту уверенность.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация