Именно Дмитрия Московского новгородцы признали великим князем Владимирским. Одной из главных причин про-московских настроений новгородцев была дружба тверичей с Ольгердом — злейшим врагом Новгородской республики. Литовские связи Михаила Александровича рано или поздно должны были больно задеть новгородцев. Именно это и произошло весной 1372 года.
Михаил Тверской направил один из литовских отрядов, возвращавшихся из набега на Кашин, в сторону Торжка. Этим маневром он уменьшал бедствия собственных земель от прохождения «союзников». Но одновременно создавал угрозу южным областям Новгородской республики и главному городу этого региона — Торжку.
Мы уже приводили слова Рогожского летописца: «А князь Кестутии от Кашина поиде с Литвою на Новоторжьскую волость, мимо Торжек» (43, 100). Тверской сборник добавляет: «И многу учиниша пакость» (44, 431).
В Торжке приближение литовского войска вызвало смятение. Воскресенская летопись сообщает, что вместе с литовцами к Торжку подходил и сам Михаил Тверской. Угрожая новоторжцам полным разгромом, он заставил их признать себя великим князем Владимирским и принять в городе своих наместников (39, 19; 55, 124).
Вскоре после ухода литовцев крепость Торжка, состоявшая из земляных валов, бревенчатых стен и каменных башен, пострадала от пожара (238, 91). В условиях постоянной военной угрозы новоторжцы решили восстановить цитадель как можно быстрее и, вероятно, с некоторыми улучшениями. С этой целью они обратились за помощью к новгородцам. И те не оставили их призыв без ответа. Южные ворота Новгородской республики должны были иметь прочные затворы…
В Торжок отправилась делегация новгородских бояр, которые должны были осуществить обновление крепости. Вероятно, они привезли и необходимые для строительства денежные средства. Обновление новоторжской крепости служило вызовом Михаилу Тверскому. Следуя в фарватере новгородской политики, Торжок не мог долго оставаться под властью Твери. Именно перспектива скорого разрыва с Тверью (а значит, и нападения Михаила Тверского) заставляла новоторжцев позаботиться о надежных укреплениях.
Тверские наместники в Торжке всеми силами сопротивлялись новгородским планам. У них были сторонники среди наиболее дальновидной части горожан. Но «партия мира» оказалась слабее «партии войны». Новгородские порученцы, прибыв в Торжок, первым делом изгнали тверских наместников из города и тем самым фактически объявили войну Михаилу Тверскому. Новоторжцы поклялись быть заодно с новгородцами. Как обычно в ту эпоху, политический переворот сопровождался грабежом. Разъяренная толпа кинулась грабить и бить находившихся в городе тверских купцов.
Узнав о случившемся, Михаил Тверской велел немедля собирать полки…
Битва у ворот
В летописях сохранилась особая «Повесть о взятии града Торжьку». При переписке в различных летописных центрах ее событийное ядро обросло подробностями и эмоциональными оценками. Приводим для начала версию Рогожского летописца — взгляд из Твери.
«Того же лета, заговев Петрову говению (22 мая 1372 года. — Н. Б.), приехаша Новогородци в Торжек и укрепишася с новоторжьци крестным целованием заодин и съвещаша зол съвет и заратишася (начали войну. — Н. Б.) с князем с великим с Михаилом с Александровичем, наместника его съслаша, а тферич изнимаша и биша, а лодьи их пограбиша» (43, 101).
Тверской редактор Свода начала XV века явно не одобряет действий новгородцев и новоторжцев, рассматривая их как мятеж против законного правителя — великого князя Михаила Александровича. Он вставляет в событийную канву рассуждение на библейскую тему: «Господь гордым противится, а смиренным благодать дает» (43, 101). Знакомый с законами церковной риторики читатель тверской повести понимает: новгородская «гордость» вскоре будет наказана, а исполненный смирения Михаил Тверской станет победителем. Так оно и происходит.
«Князь же великии Михаило Александрович укреплься силою крестною и възложи упование на Бога и на Пречистую Матерь и на помощь великаго архангела Михаила, съвокупя с собою тферьскую силу и иде ратию к Торжьку, месяца маиа в 31 день, на память святаго мученика Еремея, в понедельник ста у Тръжку в пол обеда. И нача смирением слати к новогородцем и к новотръжцем: кто моих тферич бил и грабил, тех ми выдайте, а яз у вас не хочю ничего, а наместника моего посадите. И жда их покорениа чистосердечнаго до полудни, враг же диавол вверже в ны котору (мятеж. — Н. Б.) и възмяте весь град злобою не покоритися князю великому Михаилу, спусти их на злое то дело на кровопролитие. И послаша с высокомыслием к князю к великому. А сами новогородци с новоторжьци похвалившеся силою своею и мужьством, въружася, выехаша из города битися с князем с великим с Михаилом. И моляся великому Спасу и архангелу Михаилу на первом суиме (схватке. — Н. Б.) победи их князь великии Михаило, и воеводу их убиша Александра Аввакумова с другы. И ту видевше новогородци смятошася страхом и трепетом, овии побегоша на поле к Новугороду, а инии назад в город. Бежащих многых исколота, а иных бояр новогородскых и людии много изнимавше приведоша во Тферь» (43, 101).
Из этого рассказа можно заключить, что Михаил Тверской, осознав, какие тяжелые последствия может иметь для него потеря контроля над Новгородом и Торжком, действовал быстро и решительно. Собрав небольшой отряд, он стремительным маршем направился к Торжку.
Убедившись в том, что силы Михаила Тверского невелики, новгородцы и новоторжцы настолько осмелели, что решились на внезапную вылазку из крепости. Эта поспешность могла иметь и другую причину: раздоры среди самих горожан, тайные интриги «партии мира» заставляли «партию войны» поскорее начать сражение. Михаил Тверской, по-видимому, предвидел (а может быть, и провоцировал) именно такое развитие событий. В схватке у ворот он направил все свои силы туда, где находился предводитель новгородско-новоторжского войска воевода Александр Аввакумов. Гибель предводителя вызвала панику среди непривычных к войне горожан. Тверичам оставалось только убивать сопротивлявшихся и захватывать пленных.
Битва окончилась, едва начавшись. Победа Михаила Александровича Тверского удивительно напоминала победу его деда, Михаила Ярославича Тверского над новгородцами и новоторжцами в феврале 1316 года. И тогда и теперь боевой опыт тверичей оказался сильнее пылкого патриотизма новоторжцев.
Михаил Тверской в этом скоротечном сражении блеснул несомненным полководческим талантом.
Расправа
Итак, битва под стенами Новоторжского кремля закончилась, едва начавшись. Но сама переполненная народом огромная крепость оставалась неприступной. Самым действенным способом ее захвата был поджог. Обычно защитники города, предвидя возможность пожара, заранее сжигали все деревянные постройки вокруг крепости. На сей раз этого почему-то не произошло. Михаил Тверской явился под стенами Торжка так внезапно (или жители города оказались такими беспечными), что деревянная застройка посада осталась на месте. Нападавшие поспешили воспользоваться этой оплошностью осажденных. Они подожгли посад с подветренной стороны, чтобы ветер понес пламя в сторону крепости. Вскоре ворота охваченной пламенем крепости распахнулись и осажденные кинулись наружу прямо в руки тверичей.
