Книга Дмитрий Донской, страница 65. Автор книги Николай Борисов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дмитрий Донской»

Cтраница 65

С обеих сторон — и Дмитрия Московского, и Мамая — «стояние на Оке» было внушительной демонстрацией сил. Два войска, разделенные зыбким течением Оки, хмуро глядели друг на друга из-под надвинутых на глаза железных шлемов.

Татары не пытались форсировать Оку. Вероятно, они имели соответствующие указания Мамая. Бекляри-бек не хотел рисковать престижем своих войск. Оборона «берега» была для русских более выгодной позицией, нежели сражение в чистом поле, где степняки могли использовать свои любимые приемы — притворное отступление, окружение противника гибкой петлей «облавы» и уничтожение его живой силы при помощи дальнобойных луков.

Итак, Дмитрий Московский стоял с войском на левом, московском берегу Оки. А на правом берегу горели рязанские деревни и гибли под татарскими саблями русские люди. Можно представить, какие проклятия посылали рязанцы Дмитрию Московскому и его неподвижному воинству. Такое поведение можно объяснить и даже оправдать, но нельзя забыть. Пройдет семь лет — и в трудную для Москвы годину рязанцы отплатят ей той же монетой…

Итак, летом 1373 года до войны Дмитрия с Мамаем оставался один шаг. Но этого шага ни Дмитрий, ни Мамай тогда не сделали.

Ни мира, ни войны…

В следующем, 1374 году (6882-м от Сотворения мира) из темных глубин летописания всплывает загадочное известие: «А князю великому Дмитрию Московьскому бышеть розмирие с тотары и с Мамаем» (43, 106).

В чем именно выражалось «розмирие»? Само по себе это слово допускает весьма широкое толкование. В древнерусском языке оно могло означать и разрыв дипломатических отношений, и войну, и междоусобицу (301, 219). Вероятно, сюда можно добавить и словарные значения слова «розница» — «ссора», «несогласие». Скорее всего, дело следует понимать так, что Дмитрий отказался платить дань как Мамаевой Орде, так и соперничавшим с ней татарам из Сарая и Заволжья (206, 71). Эту акцию — отказ повиноваться и платить дань — летописец и определяет общим понятием — «розмирие».

История мировой политики свидетельствует о том, что великие перемены обычно созревают исподволь, складываясь из множества мелких и неприметных на первый взгляд новшеств. Равным образом и освобождение Руси от степного рабства было не столько событием, сколько процессом. Подобно тому как отмена Юрьева дня поначалу была объявлена временной мерой, так и отказ платить дань степнякам Дмитрий, вероятно, представил как временную меру, вызванную чрезвычайными обстоятельствами — небывалым стихийным бедствием. Летом 1374 года русские земли посетила сильная засуха, сопровождавшаяся мором на людей и скот:

«Того же лета быша зной велицы и жары, а дожда сверху ни едина капля не бывала в все лето, а на кони и на коровы и на овцы и на всяк скот был мор велик. Потом же прииде и на люди мор велик по всей земле Русской» (42, 21).

Бедствие не миновало и степняков. Для них засуха была еще более губительным событием, чем для обитателей русских лесов и болот. «А у Мамая тогда во Орде бысть мор велик» (42, 21).

Вероятно, «мор» был вызван не только эпидемией чумы, обычно сопутствовавшей голодовкам, но также гибелью животных и людей от последствий засухи — бескормицы и недостатка влаги.

Избиение послов

С небывалой засухой в степях, по-видимому, связаны и еще два загадочных известия летописи, связанные общей темой.

Под 6882 годом (1 марта 1374 — 28 февраля 1375) Рогожский летописец сообщает:

«Того же лета новогородци Нижьняго Новагорода побита послов Мамаевых, а с ними татар с тысящу, а старейшину их именем Сараику рукама яша и приведоша их в Новъгород Нижнии и с его дружиною» (43, 106).

Блок сообщений 6883 мартовского года (1 марта 1375 — 28 февраля 1376) открывается новым известием о печальной судьбе ордынских послов.

«В лето 6883 месяца марта в 31 в Новегороде в Нижнем князь Василии Дмитриевич Суждальскыи посла воины своя и повеле Сараику и его дружину разно развести. Он же окаанныи, то уразумев, поганый, и не въсхоте того, но възбеже на владычень двор и с своею дружиною и зажже двор и нача стреляти люди и многи язви люди стрелами, а иных смерти преда и въсхоте еще и владыку застрелити и пусти на нь стрелу. И пришед стрела и коснуся епископа перием токмо въскраи подола монатии его. Се же въсхоте окаанныи и поганый того ради, дабы не один умерл, но Бог заступи епископа и избави от таковыя стрелы летящиа, якоже рече пророк: не убоишися от стрелы летящиа в день. Сами же татарове ту вси избиени быша, и ни един от них не избысть. А в то время быша князи на съезде» (43, 108).

Комментаторы толкуют это известие следующим образом. «Убедившись, что бекляри-бек не имеет сил и возможностей наказать москвичей за непослушание, союзники Дмитрия Московского также подняли головы. Так, например, в Нижнем Новгороде в 1374 г. было схвачено и перебито посольство Мамая, а сам посол Сары-ака с несколькими спутниками взят в плен» (265, 83).

Однако традиционный комментарий, в сущности, ничего не объясняет и оставляет без ответа целый ряд вопросов. Начнем с частностей.

Загадочная тысяча

Удивляет количество сопровождавших послов татар — около тысячи. Для посольства это слишком много, а для карательной экспедиции — слишком мало. (В 1363 году ордынского посла, привезшего ярлык Дмитрию Суздальскому, сопровождали всего лишь «тритьцать татаринов» (43, 74).)

Можно предположить, что «тысячу» составляли разного рода торговцы, обычно сопровождавшие посольство и пользовавшиеся его неприкосновенностью. Однако и для торговцев «тысяча» — слишком большое количество.

Эту чрезмерную численность посольства можно объяснить желанием Мамая произвести сильное впечатление на суздальского князя и отвратить его от союза с мятежным вассалом — Дмитрием Московским. Но прибытие на Русь тысячи вооруженных воинов с их грабежами и насилием могло привести к непредсказуемым последствиям. А непредсказуемости Мамай никогда не хотел.

Наконец, самое простое объяснение состоит в том, что татарская «тысяча» — толпа степняков, искавших на Руси спасения от бескормицы и бедствий суровой зимы. Такие случаи известны в русско-ордынских отношениях той эпохи.

Среди обстоятельств 1374 года не забудем и очередной «мор», воздействие которого на ход событий всегда остается реальной, но неизвестной величиной.

Сначала и потом

Теперь о самом событии — избиении татарских послов. Состоящее из двух частей описание Рогожского летописца напоминает два черепка разбитого кувшина. Весь «кувшин» можно представить следующим образом.

В 1374 году Дмитрий Московский вышел из повиновения своему давнему повелителю — бекляри-беку Мамаю. Вероятно, он нашел себе покровителей в стане врагов Мамая — ханов Синей Орды. Занятый степными войнами Мамай надеялся уладить отношения с Русью старым способом: разжиганием вражды между русскими князьями. В начале 1375 года, когда князья Северо-Восточной Руси пировали в Переяславле, в Нижний Новгород явился посол от Мамая. Зная о союзных отношениях Дмитрия Суздальского с Дмитрием Московским, Мамай искал случая расколоть этот союз и переманить суздальский клан на свою сторону. С этой целью посол должен был от имени Мамая и его марионеточного хана Мухаммада предложить Дмитрию Суздальскому (или его сыну Василию, оставшемуся в Нижнем Новгороде «на хозяйстве» на время отъезда отца в Переяславль) какие-то соблазнительные перспективы — ярлык на великое княжение Владимирское, снижение ордынской дани, военную помощь против князей-соперников и т. д.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация