– Я попробую.
22-й до Эры Резины
В цеху поскрипывали голые кронштейны, ни одного свежего кокона заботливые хозяйки не запасли. То, что было – смели подчистую, праздник обжорства иссяк, обитальцы покинули улицы. Было на редкость тихо, но Тимур жался к стене, стараясь стать незаметным, Дохлик запаздывал, а торчать у всех на виду было рискованно: бесчисленные любители мясца, злые и голодные, скрывались поблизости. Нагретый мячик не покидал ладонь.
Объявился приятель нежданно, проходя мимо, кивнул незаметно, указав следовать за ним. Очень похоже на приемчик грозного Салаха.
Тимур думал о ней всю Ночь. Мирный характер не входил в число ее достоинств. Машка запросто могла выкинуть любой фокус. Но почему она связалась с бандой отпетых ублюдков? Наверное, чтобы выжить. Еще вчера, кажется, учила его быть зверем, и вот показала блестящий пример. Но зачем помогла скрыться? Почему не отпустила, как Батый Аттилу? Да, что тут, мужская душа – потемки, а женская – мрак. Что там прячется, лучше не знать. Особенно у бывшелюбимой.
А вдруг Чингиз разгадал, что она помогла?..
Огромные стены Пустого цеха возвышались отвесной скалой. Внутрь Димка не повел, а свернул к ближайшей арке, за которой оказалась развилка дворов. В глубине одного из них нашлась дырка в стене, они насквозь прошли цех, наполненный металлической рухлядью, и вылезли через окно. Место показалось смутно знакомым, особенно пожарная лестница зигзагом.
– Жди здесь, – сказал Дохлик и стремительно исчез.
Усевшись на кирпич, Тимур стал заниматься именно этим.
Похолодало, кожанку пронизывал осенний ветер. Тимур плотно застегнул летный шлем.
Поблизости объявился сгорбленный бедолага. Чудак напялил столько тряпок, что потонул в них, а голову укутал мотком резиновых лохмотьев, сеток и обрывков гардин. Сильно припадая на левую ногу, обиталец ковылял напрямик. Для черного мячика интереса он не представлял, так что Тимур лениво гаркнул:
– Пошел отсюда!
Лохмотник не внял, а подбирался ближе. Может, глухой или за свертком не слышит? Тимур замахал на него, как на муху, делая страшное лицо и показывая, что сейчас кинет что-нибудь тяжелое. Пантомима того не спугнула, незнакомец заулыбался и был уже совсем близко.
Тимур плюнул с досады и отвернулся.
– Здравствуй, пришлец лютый по имени Тимур. Ты искал меня?
Странный тип уселся, сложив ноги по-восточному и с любопытством разглядывая кожаную одежду Тимура.
Всесильный и страшный Темнец, на которого вели беспощадную охоту Чингиз с Салахом, обязан быть достойным противником, то есть грозным или страшным. Должны быть слуги-уродцы или хоть армия мрачных телохранитей, ну, хоть что-нибудь эдакое. Да и сам Темнец обязан воплощать что-нибудь величественное или хоть властное. А этот… посредственный серенький субъект, похож на старую галошу или порванный шарик. Нет в нем места для величия.
– Сомнения одолели? – вежливым и довольно приятным голосом спросил чудик.
– Чем докажешь?
Гость протянул грелку, в которой булькнуло:
– Тёпла Водица. Свежая.
Нестерпимо захотелось еще раз ощутить особый, манящий вкус крови, Тимур предательски облизнулся.
– Боишься отравы? – Чудик вылил в рот хороший глоток, струйка лилась, отскакивая от черного языка. – Теперь отведаешь?
Приняв грелку, Тимур принюхался: пахло чуть резковато. Как пахнет свежая кровь. Попробовал: у капельки оказался тот самый вкус. Сделал долгий глоток. Влага напоила удовольствием. Стал пить жадно, забыв, что его угостили. И опомнился, когда на дне ничего не осталось. Тимур рыгнул и смущенно вернул емкость.
– Спасибо, но это не паспорт, – упрямо заявил он.
Незнакомец скинул тюрбан: на вихрах белело пятно, как будто природа отметила его, чтобы всегда видеть. Но Тимур уже узнал: это был тот самый забывчивый помоечник из Пустого цеха.
– Что ты хотел?
– Не будешь обыскивать?
Гость засмеялся так искренно, что даже стало не обидно:
– Ты умный и везучий. Только такой пришлец смог бы дожить. Что ты хочешь?
Замешкавшись, Тимур все же выбрал лобовой удар:
– Предлагаю честную сделку: я готов сделать все, что угодно, если ты приведешь меня к Закройщику.
– Ах, вот что… – Гость был разочарован. – Закройщик найдет тебя, когда захочет. Моли кого-нибудь из противцев. Прощай…
Пришедший вскочил проворно, но Тимур быстро сообразил:
– Что можешь дать?
Странный субъект уселся в прежнюю позу так быстро, как будто сложился.
– Ответь, Тимур, о чем ты мечтал в Далёке? Чего хотел больше всего?
Вопрос, конечно, оказался неожиданный, но интересный. О чем может мечтать парень, переживший голодную юность и кое-чего добившийся в жизни? Да много чего… Ну, карьеру, дом свой, машину, яхту неплохо бы, телок классных, по миру поездить. Все как обычно.
– Для чего тебе все это?
Ответ казался таким ясным и понятным, что его не нашлось вовсе, Тимур растерянно промычал что-то нечленораздельное.
Лохмотник улыбнулся:
– Твоя жизнь была подчинена тому, чтобы получать удовольствия. Ты много работал, чтобы получать удовольствия. И ты их получал. И хотел все больше и больше. Ты брал кредиты и работал на них потому, что тебе нужны были удовольствия. Ты не знал, нужны ли они на самом деле, но ты рвался к удовольствиям. И тебе их давали. В еде, в сексе, в одежде, в машинах, в отпуске, в деньгах, в карьере – ты искал удовольствия. А когда они заканчивались, тебе нужны были новые. Ты не заметил, как стал наркоманом удовольствий. Ты стал рабом и пленником удовольствий и комфорта. У тебя на шее крепкий ошейник.
Это было так неожиданно, что Тимур смог выдавить только:
– И что?
– Хочешь снять ошейник? Хочешь стать свободным и счастливым? Хочешь стать самим собой?
– И что я буду иметь с этого?
– Тебе предлагают куда больше, чем должность директора банка.
Тимур потер виски, зажатые шлемом. Голове досталось снаружи за последние дни, а теперь ее разрывают изнутри идиотскими предложениями. Самое неприятное: это точно не розыгрыш.
– И какова цена вопроса?
– Заплатив удовольствиями, ты купишь безграничные свободу и счастье.
– Я должен подумать.
– Правильно. Назад пути не будет.
– Как мне найти тебя?
– У Забытого цеха. Найдешь его по запаху бензина. Приду с Ночью.
Не прощаясь, чудик взвился, накинул тюрбан и стремительно исчез.
Он слишком смахивает на резиновую куклу, чтобы быть Темнецом, решил Тимур. Может, его посланник, вестник, связной или проверяльщик. В лучшем случае – правая рука звезды. Не Темнец, нет, конечно. Жаль, ошибся Димка.
