Со двора несло отвратительным смрадом – смесью выгребной ямы, горелой резины и старой солярки. Еще доносился аромат Тёплой Водицы и тухлого мясца. Это был тот самый запах, которого так не хватало в Далёке. Так пахнет свобода. Лучшего запаха не бывает, если привыкнешь.
Тимур вздохнул полной грудью и шагнул в неизвестность.
10-й до Эры Резины
У порога расселось существо чудовищного, по здравому смыслу, вида. Бомж накрутил на себя ворох бельишка, а за его спиной, под резиновым плащом, бултыхался громадный шар. Заметив выходящего, пугало вздело ручонки, опустило их перед собой, хлопнуло в ладоши и гнусаво заявило:
– Честная сделка, пришлец?
Не говоря худого, пришлец запустил черный мячик. Удар вышел точным, страдалец изобразил кульбит через котомку, сверкнув вьетнамками. Впрочем, тут же подхватился и ошарашенно уставился на чужака. Во лбу бомжа сияла глубокая вмятина, но помирать он не спешил.
– Как посмел ты, торбник, обратиться ко мне?
Вытаращив багровые зенки, обиталец ошарашенно пробормотал:
– Пришлец лютый… вернулся!
Тимур шагнул и, не выпуская сумку, подтянул тельце за грудки:
– Только не пришлец я теперь. Дошло?
Полузадушенный торбник вяло прохрипел согласие.
– Тимур я, Тимур Лютый! Передай Гласу.
Упав на землю, торбник попятился, елозя задом, багровые глазки превратились в крысиные семафоры.
– Прощения молю, приш… Тимур Лютый! – Он подскочил и, отвесив земной поклон, опрометью кинулся прочь.
Небо хмурилось, намекая на скорый дождь.
За ближними цехами взорвался истерический вопль и понесся по закоулкам Треугольника:
– Тимур Лютый вернулся!
На перекрестке заводских улиц возвращенец пристроил баул в укрытие, образованное рваной дыркой в кирпичной стене, и заорал во все горло, усилив звук рупором ладошек:
– Йежи! Вылезай, подлец!
Устроив достаточный шум, дожидаться Йежи Тимур не стал, а быстро исчез в схроне, сунулся в поклажу и приготовил сюрприз.
Поблизости зашуршали камешки, торопливые шаги приближались – и вдруг затихли. Йежи, видимо, не мог найти возмутителя спокойствия и осматривался. Вот оно – самое время.
Осторожно, чтоб не спугнуть удачу, Тимур одолел кирпичный край, прижался спиной к углу цеха, изготовился и прыгнул вперед.
– Па-баммм! – закричал он, вытягивая перед собой подарок.
Вито отшатнулась, но тут же приняла гордую осанку:
– Рад видеть тебя, Тимур Лютый!
От неожиданности Тимур смутился.
– Что это? – Вито сощурилась. – Виски? О, какая роскошь! Из Далёка? Дар цеху? Какое угощение!
Вместо того чтобы оказаться в руке вождицы, бутылка шарахнулась о стену, охнув глухим хлопком, янтарная жидкость обратилась грязным пятном на красных камнях, а в кулаке Тимура остался приличный осколок – «розочка» районной юности. Цветок опасный, как-никак последний аргумент в уличном споре. Тимур половчей перехватил бутылочное горлышко:
– Сейчас узнаешь, какое… – и резко выкинул вперед руку.
До лица бой-бабы скол не добрался, пырнув ветер, Вито прытко увернулась и отчего-то радостно закричала:
– Да ты не лютый, а бешеный!
Теперь намерился к правому глазу вождицы, чтоб стеклышко вошло глубоко, до самого мозга, а если будет промашка – так хоть просто исполосует рожу. Но его отвлекло мельтешение. Обнаружился Клайд в полной изготовке, звенья его могучего цепопика мелодично цокали. И слева произошла перемена – объявился молчаливый Бонни с шестогантом, на котором заметно прибавилось острых жал.
Завод встречал с привычным радушием.
Тимур швырнул «розочку» в Бонни, не мечтая попасть, а хотя бы выиграть важные мгновения, отскочил к стене и приготовил черный шарик. Будет мало – в ход пойдет топорик, а баллончик и нож пригодятся на крайний случай. Трое на одного – ничего нового, будни новостроек. Даже искры страха не пробежало, наоборот: так не хватало маленьких развлечений в скуке банковской рутины.
Вито подняла руку сигналом, лихие девчонки воткнули палки в землю. На драку месрезы не нарывались.
– Мы к тебе с миром! – торжественно заявила Вито и демонстративно укрыла молотильник плащом. – Важная весть тебе.
Тимур ловчее устроил в пальцах ударный мячик и проговорил:
– С миром? Так иди себе, куда шла…
– Тимур, держишь обиду? Но ведь ты проиграл Клайду в честном бою.
– Убирайтесь, наши уже торопятся сюда…
– Чингиз? – Вито недобро хмыкнула. – Занят он сильно теперь. Да и к чему нам Чингиз? Разве мы сами не решим? Разве в тебе мало силы? Знаешь, чего мы хотим?
– Не интересно. Проваливай.
Вито развела руки, словно орлица, которая принимала под крыло:
– Мы хотим, чтобы ты, Тимур Лютый, был с нами! Ты нам нужен.
Кажется, теперь его приглашали в банду по-настоящему. Когда смог пережить, найти выход и снова вернуться. Теперь нужен, а тогда – глупым пришлецом годился на мясцо. Особенная досада свербила по запайке колбасы, которую месрезы так коварно вытянули «вступительным взносом». Хоть Тимур и тешил обиду, но не забыл прихватить свободной рукой альпийский топорик:
– Что, в топку некого сунуть?
– Это было необходимо. – Вито стала похожа на школьную учительницу, которой пришлось наказать любимого ученика. – Нельзя было знать, что ты настоящий. Ты нам нужен!
– И что я за это получу?
– Все, что захочешь.
Обещание было заманчивым, Тимур демонстративно ослабил боевую стойку, повернулся спиной и, не торопясь, полез в дырку, потому что был уверен: месрезы не шелохнутся. И не ошибся. Вернувшись с сумкой за спиной, надетой как рюкзак, Тимур не нашел изменений в диспозиции. Троица мирно ждала.
– Я подумаю, – хмуро сообщил он.
Вито тяжко вздохнула и откинула плащ, демонстрируя молотильник:
– Нет, Тимур, думать некогда. Решай сейчас.
– А если откажусь?
– Тогда мы потеряем отличного месреза. – И хоть девочки не шелохнулись, в них явственно ощущалась готовность к бою.
Все-таки драки не миновать. И Тимур пошел напролом:
– Дай дорогу, останетесь целы.
Вито совсем опечалилась:
– Не надо, Тимур. Ты хоть и вернулся, но не сможешь устоять.
– Месрезы не должны охотиться днем. Разве не так?
– Все изменилось, Тимур, старого закона больше нет. Ты отличный боец, но еще не Салах. Мы не хотим отпускать тебя.
– А ты попробуй.
