Технические аналитики тогда еще были аутсайдерами на Уолл-стрит. Они собирались вместе в небольших клубах, где обменивались интересными идеями со светилами масштаба Уолтера Мэрфи (Walter Murphy) из компании Merrill Lynch. Фундаментальные аналитики относились к ним как к разновидности «вуду». Но и тогда, если в компанию фундаментальных аналитиков попадал какой-то технарь, все стремились поговорить с ним по той простой причине, что суждения технического аналитика отличались большей ясностью даже в тех случаях, когда они оказывались неправильными. Однажды, в 1982 году, Эрланджер выступил с докладом в одном из клубов, попытавшись объяснить причины своего бычьего настроя, хотя в то время такой взгляд шел в разрез с настроением большинства участников рынка. В зале находился ведущий брокер компании Advest. После выступления Фила он купил его программу и рекомендовал аналитика руководству своей компании в качестве сотрудника отдела исследований. Молодой брокер был на седьмом небе от счастья: ему уже не нужно будет заниматься клиентами и продажами! Он говорит: «По мне, так это было настоящей нирваной!».
Он неплохо поработал в Advest, снабжая трейдеров компании рабочими идеями. Такие периодические издания, как Wall Street Journal и USA Today процитировали Фила, когда он заявил, что поднявшийся до отметки 1200 пунктов индекс Dow Jones Industrials уже больше никогда не опустится ниже 1000. «Если сейчас это трудно воспринять как акт героизма, то тогда, поверьте, было непросто набраться мужества и сказать такое», – со смехом вспоминает он – «Грэнвилл тут же отреагировал, назвав мои слова типичным примером энтузиазма, наблюдаемого на вершине рынка парой своих фраз». Но, начиная с 1982 года, он стал бороться с растущим рынком, упрямо склоняя его к медвежьему взгляду на жизнь. В конце концов, его перестали слушать. Та же история случилась с новым гуру теории волн Эллиотта Робертом Пректером (Robert Prechter). Изучение их наследия привело Эрланджера к выводу о чрезмерной сложности и запутанности теории Ганна (Gann) и эллиоттовских волн – слишком многочисленные правила позволяли варьировать интерпретациями.
«Одно из моих самых главных убеждений состоит в том, что концепция должна быть простой, равно как и метод ее применения на практике. Чем более сложна и непонятна идея – тем выше шансы остаться в дураках. Такие «штучки», как индикатор относительной силы (Relative Strength Index – RSI), которым клянутся многие технические аналитики, работают только процентов 50 всего времени. Вам же требуются «всепогодные» инструменты, позволяющие улучшить показатели торговли».
В Advest Эрланджер разработал подход, названный им «большой, очень большой философией»: чем сильнее чувство страха при открытии позиции, тем более успешной она окажется. «Чем труднее, болезненнее принятие решения о входе в рынок, тем выше шансы на успех», – утверждает он – «когда у меня дрожат коленки, дела идут неплохо. А вот когда открывая позицию, я ощущаю себя всадником на белом коне, то, как правило, вскоре с него слетаю». Он любит повторять, что в человеческом мозгу присутствует нечто, принуждающее нас к неправильному течению трейдерской мысли, из-за чего мы приятно чувствуем себя в момент совершения неправильного действия и, наоборот, нервничаем, поступая верно. Мы должны неутомимо, непрестанно работать над распознанием этого дьявольского нечто в нашем сознании. Например, если вы обратитесь к трейдерам или инвесторам с вопросом о том, предпочитают ли они покупку акции при регистрации ею новой рекордной вершины или же на новом минимальном значении, то большинство сделает выбор в пользу покупки в нижней точке. Согласно теории Эрланджера, это и есть следствие усилий «дьявола», поскольку покупка на дне подобна попытке поймать падающий кинжал, тогда как покупка на пике – это покупка силы движения.
В Advest Эрланджер тестировал все компьютерные программы, появляющиеся на рынке, включая и первую версию Tradestation
[20], которая сейчас стала опорой Уолл-стрит. Однако прорыв в его торговом стиле, который позже стал торговой маркой Фила, произошел на другом участке инвестиционного фронта. Ему постоянно звонили журналисты и цитировали его в своих изданиях -он являлся голосом Advest. Как-то раз один из репортеров спросил его о коэффициенте коротких позиций за какой-то месяц. У него не было под рукой цифры, но он быстро ее вычислил, разделив текущий объем коротких позиций на средний дневной объем. В то время данные по коротким позициям акций публиковались самими биржами, а вот дневные объемы найти было непросто. После этого случая редакторы Wall Street Journal наводили справки исключительно у Фила, а с 1982 по 1988 год ежемесячная колонка по коротким позициям была отдана на откуп Эрланджеру.
В 1984 году ведущий обзорной части Wall Street Journal обратился к нему с просьбой объяснить механизм вошедших в моду коротких продаж с целью арбитража (arbitrage-related short selling). Эрланджер ответил, что на исследование этой проблемы у него уйдет недели две. Однако он готов к этому, если журналист обещает написать и опубликовать в своей колонке статью. Фил отправился на Нью-йоркскую фондовую биржу и, игнорируя заглядывавшего ему через плечо охранника, скопировал данные по коротким позициям за последние пять лет. Затем он ввел информацию по каждой бумаге в компьютер. Для этого ему пришлось ввести около 100 тысяч чисел.
Результат многих бессонных ночей не вместился в рамки газетной публикации, поскольку Эрланджер создал новый индикатор настроения рынка, названный им «коэффициентом коротких позиций, находящихся под угрозой» (At Risk Short Interest Ratio). В его распоряжении была единственная в мире база данных по коэффициентам коротких позиций для отдельных акций за последние пять лет. Будучи жадным, до подобной информации, Фил не мог отказать себе в удовольствии исследовать ее. Он вспоминает, что у него буквально отвисла челюсть, когда его взору предстала странная закономерность – каждый раз при многомесячном падении цены, доля коротких продаж по ней вначале резко возрастала, а затем стабилизировалась на высоких уровнях. После этого цена вступала в период консолидации, а затем – ралли, в процессе которого все короткие позиции могли исчезнуть. По словам Эрланджера, открывшаяся ему картина напомнила о святом Граале. Он начал анализировать акции по отдельным индустриям, таким как производство компьютеров или добыча меди. Везде было одно и тоже – резкий всплеск доли коротких позиций, который не являлся сигналом достижения самого дна, но когда короткие продажи достигали экстремальных объемов, следовало ожидать завершения значительной части падения.
Более того, пятилетние данные свидетельствовали о том, что доля коротких позиций колеблется от максимальных значений до нулевых и обратно, зеркально отражая флуктуацию цены акций. Так он пришел к двухфакторной модели прогнозирования цен, которая соединяла в себе поведение цены (относительная сила движения) и рыночный настрой (доля коротких продаж).
С философской точки зрения такая концепция имела смысл -небольшим объемам коротких продаж сопутствуют масштабные покупки с использованием маржинальных средств, поскольку быки испытывают восторг от той или иной бумаги. Последующее падение цены становится причиной неприятных болевых ощущений у большого количества участников рынка. Именно такие инвесторы, разочаровавшиеся в ценной бумаге, инициируют короткие продажи в огромных объемах. Эрланджер иронически называет свою двухфакторную модель «до боли простой», хотя она и требует обработки множества данных. По его словам, путь к успеху «усыпан раздавленными телами ленивых типов, поскольку, чтобы найти нечто стоящее, необходимо изрядно попотеть».
