Таким образом, в оценке активов будет присутствовать определенная эмоциональная наценка, связанная с тем, какую историю вам рассказывают об этом активе его график и другие связанные с ним информационные потоки.
Можно говорить об «эмоциональных метках», которые вмешиваются в оценку активов и создают иррациональные наценки и скидки. Далее мы пройдемся по списку возможных эмоциональных меток, использующих слабые места участника, и проследим, каким образом они искажают оценку.
Метка успеха, «хорошая история»
Эту метку приобретает все, что имеет позитивный публичный имидж. Может быть, это успешный бренд, или это компания, выпустившая прорывной продукт, или это просто актив, последовательно показывающий динамику лучше рынка и ставший популярной темой в околобиржевом инфополе.
Люди любят активы с «хорошими историями», потому что они дают простой способ укрепить их собственное эго, просто добавив соответствующий актив себе в портфель. Вы приобщились к «хорошей истории», и это дает вам некоторый повод для гордости и позитивно сказывается на самооценке.
Кроме того, действие этой метки опирается на склонность человека выводить будущее из прошлого. Если все было хорошо до сих пор, кажется интуитивно верным предполагать, что и дальше все будет хорошо. Наблюдение «цена растет» часто незаметно трансформируется в ожидание «цена будет расти и дальше». Так метка успеха использует человеческую склонность к линейной экстраполяции и формирует избыточные позитивные ожидания.
Если актив каким-то образом рассматривается как «хорошая история», то его ценообразование может быть искажено дополнительным спросом со стороны той части публики, которая поддалась очарованию растущего графика и решила использовать разворачивающуюся в реальном времени историю успеха для укрепления своего эго.
Рынок акций может стать одной большой «хорошей историей» после нескольких лет стабильного роста и может ждать перетока средств инвесторов из секторов инвестиционного ландшафта, показавших менее впечатляющие результаты.
Метка супершанса, «отблеск триумфа»
На рынке попадаются такие активы, которые содержат потенциальное «обещание» исключительной силы: горячие рынки, сектора или отдельные акции с потенциалом. Быстро растущие компании, которые уже выросли в разы или даже десятки раз и которые будто бы не собираются останавливаться. Компании, отягощенные серьезными проблемами, но которые теоретически имеют потенциал мощного восстановления, если проблемы будут решены.
Этот потенциал кратного роста для многих будет выглядеть исключительно привлекательно. Когда сделка обещает некий супершанс, вокруг этой ситуации возникают сильные эмоциональные эффекты.
Внутреннее напряжение, которое часто не осознается, делает крайне привлекательным сценарий прыжка по направлению к окончательному решению своего конфликта с миром, в ослепительную реальность мстительного триумфа. Возможность одним махом перепрыгнуть сразу несколько шагов и стать ближе к этому вожделенному моменту приобретает исключительную эмоциональную ценность.
Метка супершанса задевает струны внутреннего напряжения, бьет по психологической потребности разрешения внутреннего конфликта и связанной с ним тревожности.
Это тот механизм, который делает лотерейные билеты с большим выигрышем настолько привлекательными для широкой публики. Тот же самый механизм, которым пользуются авторы «нигерийских писем», чтобы получить контроль над своими жертвами.
Любой лотерейный билет, в принципе, годится на роль «отблеска триумфа». Эмоциональная наценка может оказаться настолько высокой, что более объективные оценки возможности уйдут на второй план или вовсе будут проигнорированы.
Если вокруг актива формируется нарратив «уходящего поезда», «шанса, который случается один раз в жизни», можно быть уверенным, что эмоциональная наценка будет высока. Это впечатление может создаваться и ценовым графиком, если он выглядит как улетающая в небо экспонента.
Активы и ситуации, нагруженные меткой супершанса, будут вызывать компульсивные, вынужденные действия какой-то части участников, для которых остаться в стороне оказывается просто невозможно. Они отбросят все сомнения и прыгнут в то, что кажется им последним вагоном поезда, уходящего в светлое будущее.
Метка провала, «плохая история»
«Хорошая история» по мере своего развития обычно обрастает несбыточными ожиданиями. Когда неумолимая логика возврата к среднему наконец обрушивает эту массу ожиданий, «хорошая история» превращается в «плохую историю».
Покупка «хорошей истории» – это не столько инвестирование капитала, сколько инвестирование собственного эго. Когда же история вдруг превращается в «плохую», эго подвергается удару. Простой и доступный способ снизить связанную с этим боль – выбросить актив из портфеля и забыть неудачную авантюру как страшный сон.
Актив, нагруженный рухнувшими ожиданиями, приобретает мощную негативную эмоциональную метку. Он становится токсичным для самооценки участника, владение им вызывает дополнительный дискомфорт, никак не связанный с рационально обоснованными оценками его дальнейших перспектив. Его ценообразование может оказаться искаженным, потому что массовый провал ожиданий вызывает компульсивные, вынужденные реакции массы людей, пытающихся убежать от боли, вызванной провалом чересчур позитивных ожиданий.
Метка ужаса, «тень черного лебедя»
Человек на фондовом рынке вынужден действовать в условиях высокого риска, но это вовсе не означает, что ему удалось преодолеть свое неприятие риска. Просто «обещание», которое держит его на рынке, вынуждает его переступать через свои страхи ради будущего триумфа. Но неприятие риска никуда не делось, страх перед будущим по-прежнему прячется где-то в глубине.
Участник рынка обычно разрывается между желанием использовать рыночные возможности и страхом подвергнуть опасности свою игру, в которую он инвестировал не только капитал, но еще и свое эго. Сильные потери – это чувствительный удар по представлениям о себе как о человеке исключительных финансовых талантов.
По этой причине средний участник рынка оказывается крайне восприимчив к предсказаниям близящихся ужасов, а «черный лебедь» – весьма популярная фигура биржевой мифологии. Не требуется больших усилий, чтобы возбудить паранойю. Люди легко верят в непосредственную близость рецессий, коррекций, обвалов и прочих крахов. Подобного рода идеи отлично распространяются по инфополю просто за счет эмоционального заражения. Поэтому, если напугать участника достаточно сильно, то он бросит свои фантазии о триумфе и побежит от риска со всех ног.
Этот эффект создает своего рода «эмоциональную скидку» на такие активы, нарратив вокруг которых провоцирует ощущение надвигающейся опасности, «тени черного лебедя». Чем сильнее инфополю удается напугать публику, тем больше оказывается эмоциональная скидка на попавшие в эту тень активы.
Метка безопасности, «тихая гавань»
