– Нет, они не в ту сторону. Вот… и вот.
– Может, это бродяга?
– Если бы он пошел туда, мы бы его видели, – сказала Джейн.
– Он мог уйти раньше, – сказал Деннистон.
– Но мы же его видели! – сказала Джейн.
– Пойдем по следу, – предложил Димбл. – Вряд ли мы зайдем далеко… Если следы оборвутся, вернемся на дорогу, будем искать ворота.
Вскоре глина сменилась травой, следы исчезли. Они дважды обошли ложбину, не нашли ничего и вернулись на дорогу. Было очень красиво, на небе сверкал Орион.
2
Уизер почти не спал. Когда это было необходимо, он принимал снотворное, но такое случалось нечасто, ибо и днем и ночью он жил жизнью, которую трудно назвать бодрствованием. Он научился уводить куда-то большую часть сознания и соприкасался с миром едва ли четвертью мозга. Цвета, звуки, запахи и прочие ощущения били по его чувствам, но не достигали души. Манера его, принятая с полвека тому назад, работала сама собой, как пластинка, и он препоручал ей и беседы с людьми, и рутину заседаний. Так слагалась изо дня в день знакомая всем личина, а сам он жил другой, собственной жизнью. Он достиг того, к чему стремились многие мистики, – дух его освободился не только от чувств, но и от разума.
Итак, он не спал, когда Фрост покинул его и ушел к Марку. Всякий, кто заглянул бы в кабинет, увидел бы, что он сидит за столом, склонив голову и сцепив руки. Глаза его закрыты не были. Не было и выражения на лице, ибо находился он не здесь. Мы не знаем, страдал ли он там, наслаждался или испытывал что-нибудь иное, что испытывают такие души, когда нить, связующая их с естественным течением жизни, натянута до предела, но еще цела. Когда у его локтя зазвенел телефон, он сразу взял трубку.
– Слушаю, – сказал он.
– Это Стоун, сэр, – послышалось в трубке. – Мы нашли то место.
– Да…
– Там ничего нет, сэр.
– Ничего нет?
– Да, сэр.
– Вы уверены, дорогой мой, что не ошиблись? Вполне допустимо…
– Уверен, сэр. Это склеп. Каменный, но есть и кирпич. В середине – возвышение, вроде кровати или алтаря.
– Правильно ли я вас понял? Вы говорите, что там ничего нет и ничего не было?
– Нам показалось, сэр, что недавно туда лазали.
– Прошу вас, выражайтесь как можно точнее.
– Понимаете, сэр, там есть выход… такой тоннель, он ведет к югу. Мы по нему пролезли. Он выходит наружу далеко, уже за лесом.
– Выходит наружу? Вы хотите сказать, что имеется вход… Отверстие или дверь?
– В том-то и дело, сэр! Наружу мы вышли, но никаких дверей там нет. Похоже, что их взорвали. Точнее, вид такой, словно кто-то оттуда вылетел. Мы совсем замучились.
– Так, так… Что вы сделали, когда вышли?
– То, что вы сказали, сэр. Я собрал всех полицейских, какие были поблизости, и послал их искать этого человека.
– Ага, ага… Как же вы его описали?
– Точно так, как вы мне описывали, сэр: старик с длинной или грубо остриженной бородой, в мантии или другой необычной одежде. Мне пришло в голову, сэр, что он может быть и без одежды.
– Почему же вам это пришло в голову?
– Видите ли, сэр, я не знаю, как долго он там пробыл, но я слышал, что одежда может рассыпаться при соприкосновении с воздухом. Вы не думайте, я понимаю, что дело не мое. Но мне показалось…
– Вы совершенно правильно полагаете, – сказал Уизер, – что малейшее любопытство с вашей стороны может привести к тяжелым последствиям. Для вас, для вас, я пекусь о ваших интересах… учитывая ваше… э-э-э… щекотливое положение…
– Большое спасибо, сэр. Я очень рад, что вы со мной согласились насчет одежды.
– Ах, насчет одежды! Сейчас не время обсуждать этот вопрос. Что же вы приказали своим людям, если они найдут это… э… лицо?
– С одной партией, сэр, я послал моего помощника, отца Дойла, он знает латынь. Кроме того, я позвонил инспектору Рэнгу, как вы мне сказали, и поручил ему еще несколько человек. В третью партию я включил нашего сотрудника, который знает валлийский язык.
– Вы не подумали о том, чтобы самому возглавить одну из партий?
– Нет, сэр. Вы сказали, чтобы я сразу звонил, если мы что-нибудь найдем. Я не хотел терять времени.
– Понятно, понятно… Что ж, ваши действия можно истолковать и так. Вы хорошо объяснили, как бережно, если вы меня понимаете, нужно обращаться с этим… э-э-э… лицом?
– Очень хорошо, сэр.
– М-да… Что ж, в определенной степени я могу надеяться, что сумею представить ваши действия в надлежащем свете тем из наших коллег, чьего расположения вы так неосмотрительно лишились. Вы меня поймите, мой дорогой! Если бы мне удалось склонить на вашу сторону, скажем, мисс Хардкасл или мистера Стэддока… убедить их в ваших… а… э… вам не пришлось бы беспокоиться о своем будущем и своей… э-э… безопасности.
– А что мне сейчас делать, сэр?
– Мой молодой друг, помните золотое правило. В том исключительном положении, к которому привели ваши прежние промахи, губительны лишь две ошибки: с одной стороны, вам ни в коей мере нельзя терять инициативы, предприимчивости. С другой стороны, малейшее превышение своих полномочий, малейшее нарушение границ вверенного вам круга действий может вызвать последствия, от которых я не сумею вас защитить. Если же вы избежите и той и другой крайности, вам беспокоиться не о чем.
Не ожидая ответа, он повесил трубку и позвонил в звонок.
3
– Где же эти ворота? – сказал Димбл.
Дождь перестал, было много светлее, но ветер дул так сильно, что приходилось кричать. Живая изгородь, мимо которой они шли, металась на ветру, и ветви ее хлестали по звездам.
– Мне казалось, тут ближе, – сказал Деннистон.
– И суше, – сказала Джейн.
– Правда, – сказал Деннистон, останавливаясь. – Здесь много камней. Мы не там, где были.
– Мне кажется, – мягко сказал Димбл, – мы там же. Когда мы вышли из рощицы, мы свернули немного левее, и я помню…
– А может, мы вылезли из лощины с другой стороны? – предположил Деннистон.
– Если мы сейчас пойдем иначе, – сказал Димбл, – мы будем кружить всю ночь. Не надо. В конце концов мы выйдем на дорогу.
– Ой! – воскликнула Джейн. – Что это?
Все прислушались. Из-за ветра казалось, что быстрые, мерные удары раздаются далеко, но почти сразу большая лошадь пронеслась мимо них. Они отскочили к изгороди. Грязь из-под копыт окатила Деннистона.
– Остановите ее! – кричала Джейн. – Остановите! Скорей!
– Зачем? – спросил Деннистон, вытирая лицо.
