– По-моему, я ее вижу, – сказал Оуэн.
Он был прав. Впереди на просеке их все еще ждал внедорожник с пустыми черными окнами. У них получилось.
– Я поведу, – сказала Грейс и помчалась к машине.
Пошарив по карманам, она остановилась с вопросом, который ей не хотелось задавать.
– У кого ключи?
Никто не ответил, и Грейс обнаружила, что ей становится трудно дышать. Они не забрали у Гриффина ключи. Она дернула дверь со стороны водителя, понадеявшись, что там, возможно, не заперто или что Гриффин оставил ключи в замке. Но было заперто.
– Придется возвращаться? – спросил Оуэн.
Ему было трудно уходить оттуда, где погиб Гриффин, и Грейс не хотела, чтобы ему пришлось переживать все снова в темноте.
– Я схожу, – ответила она. – Я знаю дорогу. Вы, ребята, оставайтесь тут.
– По-моему, лучше держаться вместе, – сказала Наталия.
Грейс тоже думала об этом, но чувствовала: если пойдут все, это займет много времени – больше, чем они могли себе позволить.
– Все будет в порядке, – сказала она. – Будьте тут и…
Ослепляющая вспышка света ударила Грейс в лицо, и она подняла руку, чтобы прикрыть глаза. Затем зажегся еще один фонарь, еще и еще. Они зажигались со всех сторон и приближались.
– Должен сказать, – произнес знакомый голос, – вы заставили меня долго ждать. Я уж было подумал, что это не ваша машина.
Это был Исайя. В панике, Грейс едва не сорвалась с места, повинуясь рефлексу. Но разум удержал ноги под контролем, поскольку она поняла, что их окружили и далеко ей не уйти. Это было бы не так важно, если бы они не забыли ключи.
– Где ассасин? – спросил Исайя, и в свете фонарей появился его высокий силуэт.
Никто ему не ответил.
– Стало быть, это был смертельный выстрел, – сказал Исайя. – И у кого же из вас кинжал?
И снова никто не сказал ни слова.
– Давайте приглушим свет, – произнес он. – Возможно, это поможет им взглянуть на ситуацию более трезво.
Лучи фонарей опустились в землю, и Грейс увидела агентов, которые их держали, а между ними – еще больше агентов, которые молча целились в них. Исайя, облаченный в обмундирование «Абстерго», подошел ближе, и его зеленые глаза выглядели бледными в искусственном свете.
– Если вы заметили, я не взял с собой Трезубец, – сказал он. – Сегодня вы не умрете. Определенно, я этого не хочу.
– Вы хотите устроить собственный Рагнарек, – сказал Оуэн. – Вы хотите, чтобы погибли все.
– Нет, – ответил Исайя. – Вовсе не этого я хочу. Но, чтобы мир возродился в более совершенной форме, умереть должны многие. Скорбите ли вы по хлопьям отмершей кожи, которую сбросила змея? Горюете ли о гусенице, когда она становится бабочкой?
– Думаю, мой учитель истории назвал бы это ложными аналогиями, – возразила Грейс. – Мир не линяет, а люди – не кожа. А гусеница не умирает, чтобы стать бабочкой.
Исайя кивнул, почти поддерживая ее слова.
– Ты еще раз напомнила, насколько вы тут все исключительные. Еще одна причина пощадить вас, потому что мне, вообще-то, не хотелось бы, чтобы особенные люди погибли. Не больше, чем уничтожитель насекомых желает смерти особенным муравьям, – он уставился на Грейс. – Такая аналогия вас устраивает?
– Где Шон? – спросила Наталия.
Исайя улыбнулся.
– Ваши преданность и верность вызывают восхищение.
– Где он? – повторила Наталия, но Грейс и Оуэн четко понимали, что ответа не будет.
– Что вы с нами сделаете? – спросила Грейс.
Исайя щелкнул пальцами, и группа агентов плотнее сжала кольцо вокруг, все еще держа оружие наготове.
– Я собирался просто оставить вас здесь, – сказал Исайя, – после того, как получу кинжал, разумеется. Но, думаю, можно забрать вас с собой. Вы можете быть полезны, спасибо вашему происхождению. Но если вы будете сопротивляться, придется вас убить. И хотя я не хочу вашей смерти, поверьте, я не буду о вас сожалеть.
Ноги Грейс затряслись – от холода и от страха, но она надеялась, что Исайя этого не видит. На этот раз она была слишком близка к гибели – смерть была прямо здесь, в считаных минутах или даже секундах от нее, как это было с Гриффином. Смерть смотрела на нее десятками стволов. Агенты, целившиеся в нее, смотрели на нее так, будто она была лишь мишенью и не более. Она могла с таким же успехом быть картонкой, и какой бы щит Минерва ни дала ей, против пуль он был бесполезен.
– Кинжал у тебя, Грейс, не так ли? – сказал Исайя.
Она не чувствовала своего тела, только думала о Дэвиде и о родителях.
– Коул, обыщите.
Один из агентов приблизился к Грейс, и она узнала женщину по кодовому имени. Ротенбург, двойной агент, тамплиер, которая помогла ей удрать из Эйри с Монро. Но теперь, когда эта женщина смотрела на Грейс, ее это все, кажется, не волновало. Хавьер был прав – скорее зомби, чем рабы.
– Не двигайся, – сказала Коул, и хотя Грейс не хотелось повиноваться, какая-то часть ее сознания, которая отвечала за выживание, заставляла ее стоять спокойно. Коул залезла в карман Грейс и вытащила кинжал, который тут же вручила Исайе.
Он вытащил кинжал из салфетки, положил на ладонь и сжал рукоятку.
– Место, где находился зубец – вам оно показалось настолько же занятным, как и мне? – спросил он.
Они проиграли. Они потеряли все. У Исайи были все три части Трезубца – именно этого Минерва боялась все эти тысячи лет.
– Вы кое о чем забыли, – сказал Оуэн.
– Весьма маловероятно, – ответил Исайя. – Но расскажите.
– Явление Могущества, – Оуэн ухмыльнулся, и это выглядело убедительно. – Монро определил его, и оно может остановить Трезубец. Ваше супероружие будет бесполезно.
И что он только делал? Пытался запугать Исайю? Выкрутиться с помощью блефа или вроде того? Или показать последний козырь, который у них остался?
– Явление Могущества? – Исайя склонил голову набок и слегка нагнулся, чтобы взглянуть Оуэну в глаза, приблизив лицо почти вплотную. – Ты врешь.
– Нет, – ответил Оуэн, выдерживая взгляд Исайи. – Не вру.
Прошло несколько секунд, прежде чем Исайя подался назад.
– Значит, Монро, наконец, сумел. После стольких-то лет.
– Сумел, – ответил Оуэн. – Так что, как я уже сказал, ваш Трезубец…
– Не волнуйся, – прервал Исайя. – Я об этом позаботился. Без Шона вашего Явления Могущества не будет.
Затем он кивнул сам себе.
– Я передумал, Оуэн. Вы совершенно бесполезны. Фактически, вы можете представлять опасность для меня, – он отвернулся. – Коул, покончи с ними.
