Дверь справа от него грохнула в стену, и на пороге возникла испуганная, запыхавшаяся Рипли, не обращая внимания на взгляды собравшихся.
– Оно здесь! Убило Клеменса! – она панически оглядывалась, всматриваясь в темные углы и дальние коридоры.
На шее Эндрюса вздулись вены.
– Лейтенант, с меня хватит. Немедленно прекратите болтать этот вздор! Немедленно! Вы поднимаете панику на пустом месте, без доказательств, и я этого не потерплю, слышите? Не потерплю!
Рипли сердито уставилась на него.
– Говорю вам, оно здесь!
– А я говорю, возьмите себя в руки, лейтенант! – он резко повернул голову вправо. – Мистер Эрон, немедленно отведите эту сумасбродку обратно в лазарет!
– Слушаюсь, сэр.
Эрон шагнул к Рипли, но остановился, увидев выражение ее лица. Рипли выглядела не слабее среднего заключенного. Пока он думал, что делать, лампы начали отчаянно мерцать. Заключенные орали, сталкивались, оглядывались в замешательстве. Эндрюс печально покачал головой.
– Я не потерплю подобной ерунды в моем учреждении. Слышите меня? Я не стану такого терпеть.
Тихий скребущий звук заставил его взглянуть вверх. Чужой свесился с потолка и поднял управляющего так же легко, как паук ловит муху. Спустя миг и хищник, и его жертва исчезли. В начавшемся столпотворении только Рипли и заключенный Морзе видели, как монстр втянул обмякшее тело Эндрюса в открытую вентиляционную шахту.
Рипли уселась в уголке и зажгла наркотическую палочку. Она невольно вспомнила Клеменса, и лицо ее застыло. Клеменс… Лучше было о нем не думать, забыть так же, как она забыла остальных мужчин, к которым привязывалась – и которых тут же утаскивали или убивали представители кажущейся несокрушимой инопланетной орды.
Но они не были несокрушимы. Их можно было убить. И пока Рипли оставалась в живых, именно такой, казалось, была ее миссия – уничтожить их, стереть с лица Вселенной. Пусть даже эту миссию она бы с радостью – с великой радостью – переложила на плечи кого-нибудь другого.
Почему она? Об этом Рипли задумывалась не впервые. Почему выбрали именно ее? Нет, не так. Никто ее не выбирал. Судьба не обрекала ее на жизнь, полную кошмаров и разрухи. Другие люди пытались противостоять чужим – и погибли. Только она продолжала страдать, потому что только она выживала снова и снова.
Она могла покинуть этот мир в любой миг. Лазарет хорошо снабжался, а содержимое шкафов было аккуратно размечено. Простой укол мог унести ее боль и страх. Покончить со всем этим было бы достаточно легко. Вот только Эллен не хотела сдаваться. Возможно, именно такова была цель ее жизни: просто выживать. Нет, судьба не относилась к ней как-то по-особенному. Не судьба была виновата в том, что Рипли оказывалась крепче остальных. Ей просто придется научиться с этим жить.
Еще одного человека не стало. Рипли не слишком его любила, но сожалела о его гибели. Эндрюс был человеком и заслуживал хотя бы достойной смерти.
За невероятно быстрым нападением чужого последовала мертвая тишина. Люди сидели на стульях или стояли, и все – смотрели: в пространство, на соседа, в себя. Как обычно, именно Диллон первым опустился на колени.
– Нам был дан знак, братья. То, как мы справимся с этой бедой, определит наши судьбы.
– Аминь, – отозвались хором несколько заключенных.
Комментарии некоторых других, к счастью, разобрать оказалось невозможно. Диллон продолжил:
– Возблагодарим Господа, Чей гнев обрушился на нас, ибо близится время суда. Грядет Апокалипсис. Приготовимся же. К милосердию Твоему взываем, да не покинет оно нас.
В дальней части столовой заключенные начали перешептываться, не обращая внимания на молитву Диллона.
– Оно было большое, – пробормотал Дэвид. – Огромное. И быстрое.
– Я его видел, придурок, – Кевин, не отрываясь, смотрел на дыру в потолке, откуда появился чужой. – Я тут стоял. Что я, по-твоему, слепой?
– Не, но я ж говорю, огромный он был.
Они настолько сосредоточились на воспоминаниях о том, что произошло меньше минуты назад, что даже не смотрели на Рипли.
Потом заключенный Уильям поднялся и посмотрел на товарищей.
– Ладно, ребята, и что нам теперь делать?
Остальные переглянулись, но никто не ответил.
– Так, а кто тут главный? Я хочу сказать, надо кому-то командовать, верно?
Эрон сглотнул и оглядел комнату.
– Кажется, я следующий по должности.
Морзе закатил глаза.
– Восемь-Пять хочет стать начальником. Бога ради, не морочь нам голову!
– Не называй меня так! – Эрон сердито взглянул на него. – Ни сейчас, ни когда-нибудь впредь!
Он поднялся и вышел вперед.
– Послушайте, я ни за что не смогу заменить Эндрюса. Даже притворяться не стану, что такое возможно. Вы, ребята, его не ценили. Знаю, порой он бывал крут, но ни с кем лучше мне работать не приходилось.
Диллона его речь совершенно не впечатлила.
– Хватит этой ерунды, – он перевел взгляд с помощника на худую женщину, сидевшую в дальнем конце столовой. – Как насчет тебя? Ты офицер. Покажешь нам, как людьми командуют?
Рипли коротко глянула в его сторону, затянулась наркопалочкой и отвернулась.
Тишину нарушил Уильям. Он указал на Диллона.
– Командуй ты. Все равно ты тут всем управляешь.
Тот быстро покачал головой:
– Ни за что. Я не командирского типа, только сам о себе забочусь.
– Чего этой гребаной твари надо? – громко спросил раздосадованный Уильям. – Этот ублюдок собирается нас всех прикончить?
Рипли вынула наркопалочку изо рта.
– Ага.
– Ну не прелесть ли, – саркастически проворчал Морзе. – А как нам его остановить?
Рипли с отвращением швырнула остаток наркопалочки на пол и поднялась.
– У нас нет никакого оружия, так? Ни смартов, ни импульсных ружей, ничего?
Эрон неохотно кивнул:
– Верно.
Рипли задумалась.
– Таких, как этот, я прежде не видела. Он крупнее, и ноги выглядят иначе. Прочие боялись огня – или хотя бы относились к нему настороженно. Пожалуй, это все, что я о них знаю, – она обвела взглядом столовую. – Эту зону можно запечатать?
– Невозможно, – ответил Эрон. – Разработанный шахтный комплекс занимает десять квадратных миль. Там шесть сотен вентиляционных шахт, которые доходят до поверхности. Это проклятое место просто огромно.
– Как насчет видеонаблюдения? Мы можем попытаться его найти. Я смотрю, тут везде камеры.
И снова помощник управляющего покачал головой:
