Глаза у него возбужденно заблестели – этот блеск она заметила еще на другом конце зала и периодически поощряла многообещающими взглядами. До тех пор, пока он не подошел к ней, чтобы пригласить на танец.
Отвратительно просто. До смешного предсказуемо.
Рука директора, лежавшая у нее на талии, сползла ниже. Пришлось собрать силу воли в кулак, чтобы не сбросить эту руку с себя, а продолжать улыбаться.
– Не сомневайтесь, мисс Вандериз.
Она была красива, молода и по уши в деньгах. Как раз в его вкусе.
Очень жаль, в ее вкусе были его «ролексы» за двести тысяч долларов. Выбрать его из толпы было легко. Обручального кольца нет, расхаживает по залу, будто ему тут все принадлежит. Он уже знал, кто она: за последние две недели Холли регулярно видели в лучших ресторанах и бутиках Готэма. И, кроме того, автоматический пропуск в это общество ей купил ее достаточный и общеизвестный доход.
Миф, что богатые женятся на секретаршах и стюардессах, изжил себя, – протянула Талия на одном из первых уроков. – Богатые доверяют только богатым.
Нисса преподавала мечи и дисциплину, а Талия – все остальное. Маски, принятые в обществе. Правила. Варианты, как их обойти.
Теперь богатые выбирают жен из своего круга, – объясняла Талия. Господи, кажется, больше всего на свете ей нравилось слушать себя.
Директора, наследницы. Чтобы объединить власть – завладеть большим. И вам нужно научиться соответствовать.
Селина научилась. И эта часть подготовки была ничуть не легче, чем тренировки у Ниссы.
Ногти, волосы, кожа, тело, макияж – первые знаки, – перечисляла Талия, когда они сидели за ее туалетным столиком в школьном корпусе. Она осмотрела короткие, неровные ногти Селины.
Во время подготовки ты будешь носить перчатки, чтобы отрастить ногти. Но не слишком длинные. И никаких заусенцев.
Она дала Селине плоскую баночку с бледно-розовым кремом.
Это для кутикул. И для губ. Наноси утром и на ночь.
За этим последовал целый комплекс из кремов, гелей и масок для лица и волос.
Макияж должен быть легким, но искусным. Не для мужчин, а для женщин, которые все мгновенно заметят. И заподозрят. Нужно расставлять акценты, а не привлекать к себе внимание. Если захочешь рискнуть, прояви чувство меры. Выбирай: глаза или губы.
Талия учила ее обращаться с оружием иного рода, чем то, которым орудовала Нисса. Показывала ей иной способ открывать закрытые двери, не требующий спецприспособлений.
Нисса и Талия: две стороны одной темной монеты. Одна научена проливать кровь и биться, другая – политик и стратег. Вместе они стояли во главе штаб-квартиры Лиги в Италии и следили за подготовкой девушек, которых они набирали.
Это – оружие и знаки отличия, которыми они пользуются на своей войне, – мурчала Талия, припудрив лицо Селины золотистым хайлайтером. – И мы тоже ими воспользуемся.
Селина позволила руке директора опуститься еще чуть ниже и слегка улыбнулась. На них сейчас многие смотрят. Хотят узнать, что за новая светская дива среди них. Вальс зазвучал громче – забился в исступлении, подходя к концу.
Она знала, что он сейчас всецело занят своей рукой, скользящей по ее спине. Она немного изогнулась, притворившись, что ей это нравится – нравится, как он неуместно ее лапает. Хотя к ее горлу подступила тошнота, а кровь в жилах закипела.
Ты научишься говорить и танцевать, как и все они. Когда ты разговариваешь с другими послушниками в столовой, я хочу, чтобы ты изъяснялась так же, как и в разговоре с бароном. Когда ты идешь на занятия, я хочу, чтобы ты плыла по коридору так, будто ты на балу.
А что с танцами? – спросила Селина.
Через три дня Талия отвезла ее в карнавальную Венецию. На большой бал-маскарад. Селина взяла с собой простое черное платье с эффектным вырезом на спине. Еще она захватила черно-золотую маску, которую ей дала Талия. На всякий случай.
Когда вальс подошел к концу, Селина отогнала воспоминания о том бале. Рука директора опустилась еще ниже, а ее пальцы пробежались по его толстому запястью, слегка царапнув.
Она смотрела ему прямо в глаза, чтобы он отвлекся на ее томный взгляд, вызывающе алые губы и не заметил, как с его запястья соскользнули часы в тот самый момент, когда она высвободилась из его объятий.
– Надеюсь, вас я увижу раньше, – коварно проворковала она директору низким голосом.
Насмешливая улыбка оттенила ее слова, обещавшие встречу, она повернулась к нему спиной и ушла, оставив своего кавалера на танцевальной площадке. Ей не терпелось стереть прикосновения этих рук с тела и продышаться от запаха мускусного одеколона.
Они и в самом деле отбросы, такие же жалкие, как и в Ист-Энде. Только одеты получше.
Эта мысль лишь усилила удовольствие от спрятанных в потайном кармане платья часов.
Подходя к мраморному бару, она считала шаги, а на лице у нее растянулась безучастная улыбка. Но криков не было – а незаметный взгляд через плечо подтвердил, что директор продолжал смотреть на нее, танцуя уже с другой.
Отвлечен и ошеломлен. Все так же, как и тогда в парке.
Но гораздо веселее.
Улыбаясь самой себе, Селина наклонилась к бармену.
– Два бокала шампанского. – Воздух прорезал глубокий мужской голос.
Селина скосила глаза и посмотрела на того, кто подошел и встал с ней рядом.
Облаченный в парадную форму морской пехоты, которая сидела на нем как влитая, Люк Фокс натянуто улыбнулся.
Селина улыбнулась в ответ. Вечно он на шаг впереди.
– Три бокала, – попросила она бармена сладким голосом. Тот кивнул и удалился.
Селина обернулась, чтобы посмотреть, как в центре зала вальсирует толпа: формальная часть уже закончилась, и гости щебетали друг с другом, смешавшись.
– Держусь подальше от морепродуктов.
Он поднял темную бровь:
– Разумный выбор.
Эти два слова не вдохновляли продолжать разговор. Особенно когда он бросил бармену несколько купюр и взял два бокала с шампанским руками в белых перчатках.
Селина взяла свой, не смея взглянуть на умело спрятанный потайной карман на платье – удостовериться, что «ролексы» не топорщатся. И браслет от «Картье» – его она сняла с женщины, с которой столкнулась в очереди к бару с морепродуктами. И кольцо от «Гарри Винстона» – снятое с той ведьмы, которая так презрительно посмотрела на Селину, когда они пожимали друг другу руки.
Селина кивнула на второй бокал шампанского в руке у Люка:
– Для твоей девушки?
Чудесно. Возможно, она утешит его, когда он узнает, что картину украли.
