– Можно тут. Не слишком далеко от дороги.
Женщина-Кошка на удивление мягко опустила ноги наемницы на землю.
Люк выдохнул и осторожно положил голову Тигрис. Звуки поглощал холодный ночный ветер, который плясал в верхушках деревьев и раскачивал сосны так, будто они танцевали, опьянев.
Она посмотрела на наемницу. И не сводила с нее взгляд так долго, что Люк уже открыл панель на рукаве костюма, чтобы незаметно вызвать ГДГП. Он успел нажать две первые цифры и…
Пространство между ними заполнил нежный шепот, в котором он узнал арабский.
Сначала Люк подумал, что Тигрис все еще жива.
А потом понял, что красивые напевные слова произносит она. Женщина-Кошка.
Она говорила по-арабски почти безупречно.
Он не слышал, чтобы кто-то так хорошо говорил на этом языке с тех пор, как вернулся. В ее речи слышался легкий американский акцент, точно такой же, как и у него, когда он сам произносил арабские слова.
Молча он убрал руку с панели на рукаве. Сбросив вызов.
Женщина-Кошка закончила и встала на колени, чтобы закрыть глаза Тигрис рукой, затянутой в перчатку.
Поднявшись, она еще несколько долгих секунд смотрела на труп женщины, прежде чем сказала:
– Она тренировала меня в Лиге.
У Люка все мысли вылетели из головы.
Значит…
Женщина-Кошка подняла голову, луна осветила линзы ее шлема.
– Я – гул. И она тоже. Была до сегодняшнего дня.
Она размяла пальцы в перчатках, будто стряхивая с них следы наемницы.
– Так себя называют наемницы в Лиге. Когда подготовка завершена, наше последнее задание – вырыть себе могилы на будущее и прочитать последние молитвы. Мы ложимся в землю и остаемся там от заката и до рассвета. А когда мы поднимаемся из могил на следующее утро… превращаемся в гулов. В видения.
Он не стал спрашивать, скольким удалось вернуться к своим могилам, чтобы занять пустующие ямы в земле.
Значит, она не просто ловкий вор.
А профессиональная наемница.
Из Лиги Убийц.
– Молитва, которую я только что прочитала, – продолжила она, обращаясь скорее к себе, чем к нему, – это последний обряд. Который причитается любой из нас.
– И, тем не менее, ты ее сегодня убивать не собиралась.
Хотя Тигрис явилась, чтобы убить ее. Из-за чего-то, что она украла.
Молчание.
– Если ты состоишь в Лиге, почему работаешь с Харли и Плющом? – спросил он.
Она оглядела его, будто обдумывая ответ.
– Я ушла.
Ее ответ не сразу дошел до Люка.
– Из Лиги не уходят.
– А я ушла.
Вот за ней и пришла наемница.
– Почему?
– Нисса и Талия всегда стремились пойти по стопам своего отца.
Маньяка и экологического террориста – ничего общего с Ядовитым Плющом, которая стремилась спасти планету и жить в мире с растениями и животными. Нет, он хотел стереть все человечество с лица земли. Женщина-Кошка пожала плечами:
– Я подумала, что как-то не вписываюсь.
Вот о чем она его предупреждала на той неделе. Что грядет нечто более страшное, либо по плану Ниссы и Талии, либо… чтобы схватить стоящую перед ним женщину.
– И ты ушла, – сказал он.
Короткий кивок.
Он хотел увидеть ее лицо. Узнать, с кем он говорит, кто сегодня дрался как черный ветер, кто осмелился покинуть Лигу, кто осмелился ослушаться.
– Ты спросил, почему я работаю с Харли и Плющом… – Она пожала плечами. – Так как я больше не состою в Лиге, мне нужны деньги, чтобы обосноваться в Готэме.
Люк моргнул, стиснув зубы. Ясно. Так. А она продолжила:
– Когда я ушла, я украла у Ниссы с Талией кое-что ценное.
Предупреждение Тигрис звучало у него в голове.
– Сейчас я рассматриваю потенциальных покупателей. Но пока я это не продам, денег у меня недостаточно.
– Почему ты просто на работу не устроишься?
Она тихо засмеялась:
– Ну какой же ты наивный.
Люк весь напрягся. Но вместо того чтобы броситься на нее, он поднял руку и наконец вызвал ГДГП. Он коротко сообщил, что нашел тело там-то и там-то, отключился и зарычал на нее:
– Даже не вздумай сбежать.
Потому что он ее арестует. Прямо сейчас. Он нажал кнопку на костюме, устройства включились, готовясь к погоне. Бэт-наручники щелкнули, выпав из отделения на поясе.
Снова тихий смешок:
– Придется мне с тобой не согласиться.
Его костюм засек двух человек у нее за спиной. В тот же момент Харли Квинн сжала в руках два ярко расписанных шарика со взрывчаткой. Ее лицо скрывал противогаз. Ядовитый Плющ гладила орхидею, которая росла на стебле, обвившемся вокруг ее тела. От цветка растекался дым – очевидно, не для того, чтобы его усыпить, а чтобы преступницы смогли скрыться.
– Привет, красавец, – протянула Плющ. Харли оскалилась в улыбке.
В пальцах у Женщины-Кошки что-то сверкнуло.
Ожерелье. То самое.
Когда Тигрис впечатала ее в тумбу во второй раз, она, скорее всего, стащила его. Так быстро, что даже он не заметил.
В лунном свете бриллианты светились голубым огнем.
– Спасибо за ожерелье, – сказала Женщина-Кошка и сделала шаг назад.
– Мне достоверно известно, что это ожерелье ненастоящее, – процедил Люк.
Ему вчера сделали точную копию. Из фианитов и крашеной латуни.
Общая стоимость – пара сотен баксов.
Женщина-Кошка тихо хохотнула, и эхом ей отозвался парный рокот. Мотоциклы. Припаркованы на дороге в паре метров отсюда. Она отступила в сторону дыма.
– Мне это известно.
И она исчезла.
Люк бросился в клубы дыма и, виляя между деревьями, выбежал на пустую дорогу.
Она унеслась в ночь, устроившись на пассажирском сиденье мотоцикла Харли Квинн. Слишком быстро: ему их не догнать, даже на крыльях.
Он должен был схватить ее. Приковать наручниками к Тигрис и дождаться полицейских. Должен был… Но он ничего не знал.
Наемница Лиги, у которой есть совесть.
Хочет продать нечто, за что подземный мир Готэма отдаст любые деньги, а Лига – убьет ее.
Его затошнило. Но несмотря на это, Люк вспомнил, как она билась. Как тихо посмеивалась. Вспомнил открытую, холодную честность, с которой она все ему рассказала.
Его охватил жар, и кожа плотнее обтянула кости. Последствия битвы, выброса адреналина. Хотя он сам не нанес ни единого удара. Хотя он просто стоял там с раскрытым ртом, пока она билась. Красивая, грациозная, не знающая никаких границ.
