– Мы знаем, – ответила женщина спокойно, но жестко. – Она в отделении полиции.
Шумя вешалками, Селина выбралась из гардеробной, и по ее телу разлилась боль, когда она перешагивала через аккуратно сложенную стопку одежды. Комната превратилась в минное поле, отделявшее ее от коридора.
Она, прихрамывая, прошла в гостиную, где перед открытой дверью стояла Мэгги, а напротив нее возвышались двое полицейских и светловолосая женщина в дешевом костюме. Все они разом перевели взгляды на Селину: стоило им заметить синяки, как у копов сузились глаза, а женщина скорчила неодобрительную гримасу.
– Чудесно. Рада, что ты тоже здесь.
Мэгги отступила назад, встав рядом с сестрой. Полицейские и соцработник протиснулись в квартиру, прикрыв за собой дверь.
Селина знала, что соседи, скорее всего, подслушивают, а соцработник тем временем продолжала:
– Мы сегодня вечером подобрали вашу маму. Она в плохом состоянии. – Взгляд скользнул по квартире. – Но вы, скорее всего, это знаете.
– Да, знаем.
– И ты, я смотрю, тоже.
– Со мной все ок. Просто с лестницы вчера упала.
– Нормально так приложилась, – сказал один из полицейских, скрестив на груди руки. У него на массивном поясе висели пистолет, полицейская дубинка и электрошоковое ружье.
– Залог за нее мы внести не сможем.
Соцработнику хватило наглости тихонько засмеяться.
– Мы сюда пришли не за этим.
Взгляд снова скользнул по ним с Мэгги.
– Мы пришли за вами.
– Мэгги ничего не сделала, – сказал Селина, закрывая сестру спиной.
– А ты? – спросил второй коп с мясистым лицом, подняв вверх брови. Селина проигнорировала его, встретившись взглядом с соцработником. В коробке, приклеенной под кухонной раковиной, был припрятан косарь. Если они хотят денег…
– У нас нет претензий ни к одной из вас, Селина Кайл, – сказала соцработник.
Воплощение бюрократа, живущей строго по правилам пчелки-труженицы.
– Но вы обе несовершеннолетние и живете здесь одни. – Взгляд снова скользнул по квартире – соцработник прекрасно знала, что они годами жили одни. – Нам нужно решить ваш вопрос с проживанием. Мы уже нашли для вас два чудесных места. Вам эти дома понравятся.
Их отправят в детские дома.
[4] Порознь.
Комната, голоса, ее тело… Все будто отдалилось от нее.
– Наш дом здесь, – мягко сказала Мэгги. – Нам тут хорошо.
– Власти так не думают, – вмешался второй коп, с песочными усами на бледной коже. – Две маленькие девочки живут одни в таком доме?
Он прошел на кухню и стал шарить по шкафам.
Открываемые дверцы скрипели и хлопали, и на каждый звук сердце Селины откликалось бешеным стуком. Когда он открыл дверцу под раковиной и заглянул внутрь, у нее затряслись руки.
Раздался звук отклеивающегося скотча, и полицейский выпрямился, кашлянув. В руках у него была коробка с деньгами. Сняв крышку, он улыбнулся, обнаружив стопку наличных. Вынув пачку купюр, он помахал ею. Его напарник одобрительно свистнул.
– Подрабатывала? – спросил он у Селины.
Он так впился в нее глазами, что Селина поняла, о какой подработке он говорит.
– Нет, – только и ответила она.
Он точно знал, где искать коробку. Наверное, ожидал найти наркотики. Ей следовало бы подумать лучше и найти для денег более неочевидное место.
– У тебя уже есть записи в личном деле, – сказала соцработник.
– Это было три года назад, – на удивление спокойно ответила Селина.
– У тебя на счету два привода, – продолжила она. – Тебя ни один судья тут не оставит. – Она махнула в сторону их спальни. – Собирайтесь. Возьмите вещей на пару недель.
Мэгги покачала головой:
– Я никуда не пойду.
Селина смотрела, как усатый коп улыбается ей, убирая деньги себе в карман. Внутри ее что-то оборвалось. Пульс выбивал каждый израненный сантиметр ее тела.
В их квартире двое продажных полицейских. И хладнокровный соцработник. Плохо. Опасно.
– Мэгги, – вполголоса сказала она сестре. – Иди собирайся.
Ее сестра не сдвинулась с места.
Селина повернулась к женщине, которая стояла, скрестив на груди тонкие руки.
– У моей сестры серьезные нарушения здоровья. Обшарпанный детский дом ей не подходит.
– Мы регулярно проверяем все учреждения нашей сети на соответствие стандартам чистоты и безопасности. В какой бы дом ни отправили твою сестру, жилье будет отвечать всем ее потребностям.
Чушь собачья. Ей девочки из Пантер рассказывали, что в таких домах, в лучшем случае, хорошо жилось только тараканам.
– Раз уж разговор зашел о нарушениях здоровья Мэгги, – женщина заговорила отрывисто, у нее явно заканчивалось терпение. – Вряд ли она в безопасности в одной квартире с сестрой, у которой есть проблемы с законом.
– Вы ничего не понимаете, – огрызнулась Мэгги.
Селина примиряюще на нее посмотрела:
– Пойди собери вещи.
Мэгги помотала головой, взмахнув кудрями:
– Я никуда не пойду.
– Сейчас почти час ночи, – попыталась убедить ее соцработник. – Давайте мы просто отвезем вас куда-нибудь, где вы будете в безопасности.
– Я в безопасности здесь, – сказала Мэгги срывающимся голосом.
Услышав это, услышав, что голос Мэгги дрожит от страха, Селина почувствовала, как у нее закипает кровь.
Успокойся. Сосредоточься. Селина попыталась еще раз:
– Если сейчас так поздно, почему нам нельзя здесь переночевать? А вы завтра за нами заедете.
– И обнаружим, что вы улизнули из города? – спросил темноволосый коп, который не трогал ее деньги. – Без вариантов. Собирайтесь. Немедленно.
Вариантов нет. Выбора нет. Способа что-то изменить нет.
Селина положила ладонь на слишком худую руку сестры. Лекарства. Она должна взять с собой все свои лекарства.
Ее прикосновение словно оборвало ремешок, который сдерживал Мэгги.
Она сорвалась с места.
Но понеслась не к спальне, а к выходу из квартиры.
На мгновение все вокруг замедлилось и исказилось.
Селина видела только, как ее сестра, такая маленькая и хрупкая, бежит мимо копов, а каштановые волосы развеваются у нее за спиной. Она видела только, как усатый коп с ее деньгами в кармане кинулся к Мэгги, а его огромная ладонь потянулась к ее нежной руке.
