Дверь распахнулась, Люк резко обернулся, рука потянулась к последнему бэтарангу. Но это Плющ. Тяжело дышит, вся в крови, зато живая.
Риктуса не видно.
Она сразу увидела Селину, а потом заметила Мэгги, которая подняла на нее глаза, по-прежнему не удивляясь тем людям, которые оказались рядом с ней.
Но Люк наблюдал, как Плющ начинает осознавать происходящее – она увидела изумрудные глаза Мэгги, ее ставшее здоровым тело.
Она наконец поняла, кто это. Зачем все это было.
Будто в оцепенении Плющ прошла вперед.
– Яма Лазаря, – прошептала она, осматривая приборы, резервуар и оставшуюся на дне жидкость.
На краю бассейна Плющ остановилась. Люк выдохнул, сформулировав единственное предложение, которое у него было, когда паника сдавила грудь:
– Мэгги умирала. Если мы сумеем обнажить провода на приборах, то сможем снова запустить ее сердце…
Мэгги развернулась лицом к ним. К машинам и резервуарам.
– Попробуйте тоже спасти ее так.
Люк осмотрел резервуар одновременно с Плющом.
– Там недостаточно жидкости, – сказала Плющ.
– Попробуй, – хрипло сказал Люк.
– Пожалуйста, – взмолилась Мэгги.
Ее сестра произнесла то же слово. Срываясь, попросила о милосердии – попросила спасти человека, которого любила больше жизни. Который, кажется, был ее душой.
Плющ снова обвела взглядом резервуар, приборы. С оставшимися химикатами и токсинами и естественной энергией лей-линии… Глаза девушки забегали, будто совершая те же подсчеты.
– Шансов мало, – сказала Плющ, хотя уже шла к приборам.
– Но есть, – ответил Люк. Мэгги отползла в сторону, когда он подхватил тело Селины на руки. Он бы попробовал и сам, но голова шла кругом, тело заходилось от боли, каждое движение давалось с трудом.
Поднять ее, всю в крови… Он уже делал так раньше. В тот день. Он нес мертвого друга…
Он вдыхал и выдыхал, вспоминая, как тело друга затихло у него на руках. Плющ щелкнула выключателями, изучая и оценивая.
– Скорее, – прошептала Мэгги, вскочив на ноги и подбежав к приборам.
– Быстрее не могу, – пробормотала себе под нос Плющ, колдуя над приборами. – Хорошо, – заявила она, – кладите ее на платформу.
Стиснув зубы от боли, заставляя себя дышать глубоко, чтобы успокоиться, Люк выполнил ее команду. Волосы Селины свешивались с края, а обескровленное лицо смотрело в потолок. Губы белые, как смерть.
Как смерть – потому что она умерла.
Эта мысль продолжала звенеть в нем. Он почти не заметил, как Плющ летала от прибора к прибору, щелкая выключателями и передвигая рычаги.
– Ручной заряд истощенной линии, – пробормотала Плющ. – Какая умная кошечка.
Потому что, когда Плющ повисла на рычаге прибора и дернула раз, второй… в жидкости резервуара засверкали белые искры.
Плющ закончила и кинулась к следующему прибору:
– Зеленая или красная?
– Зеленая, – ответил Люк, – зеленая значит запуск.
Плющ кинула на него взгляд, в котором ясно читалось да ладно, и нажала на кнопку.
Приборы задрожали и взвыли. Мэгги тихонько заскулила.
– Она надежно лежит? – спросила его Плющ, кивнув в сторону Селины, и положила руку на тумблер, который наверняка контролировал рычаги, опускавшие платформу в бассейн.
Люк заглянул в безжизненное лицо и нежно опустил веки Селины; панель шлема, закрывавшая нижнюю часть его лица, поднялась, и он вскользь поцеловал ее в губы, прошептав ей на ухо: «Пожалуйста».
– Будем считать, что да, – сказала Плющ, и платформа сдвинулась вбок, тело Селины качнулось вместе с ней. Ее тело – ее тело…
Вдох-выдох, он преодолел дыхательной практикой панику и ощущение, что на него наступают стены.
Плющ переместила тумблер, и платформа стала опускаться вниз. Ниже и ниже в опустевший резервуар с ржавыми стенками. Направляясь к остаткам жидкости на дне.
Казалось, что темная жидкость поднялась, чтобы встретить тело. И поглотить его целиком.
Она покрыла Селину, но едва-едва.
– И что теперь? – выдохнула Мэгги, подойдя к Плющу, зависшей над приборами. Вода озарилась светом, ярким и слепящим.
– Я не знаю, – призналась Плющ.
Но жидкость расступалась, будто Селина ее впитывала, будто испаряясь от заряда лей-линии.
Наконец показалось тело. Кровь смылась, и стала видна дыра на костюме в районе плеча.
Плющ вцепилась в тумблер, поднимая платформу, когда исчезли последние остатки жидкости. Селина приближалась.
Кожа под дырой в костюме… Затянулась. Стала гладкой.
Лицо снова обрело цвет.
Но грудь, сердцебиение…
Шлем проанализировал ее.
Признаков жизни нет.
Ни единого.
Платформа качнулась и застонала, останавливаясь. Люк рванул к ней, подхватил Селину, положил ее на пол, его тело онемело и отдалилось.
Он не переживет это снова. Он не станет переживать это снова.
– Селина, – взмолилась Мэгги. – Селина.
Та не двигалась. Не открывала глаза.
Плющ положила пальцы ей на запястье:
– Пульса нет.
Раны затянулись, только и всего. У него свело живот, к горлу подступила тошнота. Не надо снова, не надо, не надо…
– Она не дышит, – сказала Мэгги, оттолкнув Плюща, встав перед сестрой на колени. – Ей нужна помощь.
Не дожидаясь ответа, Мэгги приподнялась, сплела пальцы рук в замок и положила их Селине на грудь. И начала с силой нажимать, раз, еще раз – Люк потерял счет еще до того, как она запрокинула голову Селины и выдохнула ей в рот. Сделала паузу и стала дальше качать ее грудь. Ее сердце.
Ничего.
Лицо Плюща залила бледность. Глаза, не мигая, смотрели на Селину. На Мэгги, которая делала ей непрямой массаж сердца. Вдыхала в сестру воздух новыми, сильными легкими.
Не сработало. Резервуар – не сработал. И Селина…
– Вставай, – тихо всхлипывала Мэгги. Ее кудри подпрыгивали при каждом отчаянном толчке в грудь Селины. – Вставай.
Люк почти не чувствовал свои пальцы, свои руки, когда потянулся к Мэгги.
– Она у…
– Не смей так говорить! – закричала Мэгги, откидывая его руку. Она сделала еще один выдох в рот Селины.
C криком Мэгги у него в голове что-то щелкнуло, встав на место. Все улеглось и прояснилось.
– Продолжай, – сказал Люк девочке, – не останавливайся.
