Глазами он поискал ближайший кабель, который можно оголить, обнажить провода, получить заряд. Он, возможно, сможет запустить ее сердце, хоть и есть риск удара током.
Мэгги продолжала работать руками, рыдая:
– Ты билась за меня, каждый день, каждый час.
Снова и снова ее руки давили Селине на грудь.
– Ты возвращалась домой в синяках, ты воровала и билась за меня. И когда меня отвезли домой к Питеру и Хироки, когда я увидела, как там хорошо, какие они хорошие, когда ты исчезла… Я знала, что это тоже для меня сделала ты. Полицейские сказали, что тебя посадили в тюрьму, но я им не поверила. И я знала – знала, когда в прошлом месяце нам перевели деньги и все счета были оплачены… Я знала, что это от тебя. Я просто знала, что это от тебя.
Мэгги снова выдохнула в безжизненные легкие Селины. Рядом за ними молча наблюдала Плющ, по ее лицу текли слезы. Люк кинулся к ближайшему кабелю, открыл панель на рукаве костюма и схватил маленькие ножницы для зачистки проводов.
Плечи Мэгги тряслись, она продолжала делать сестре непрямой массаж сердца.
– Ты билась за меня, когда никто не бился. Ты билась, и я люблю тебя.
Содрогнувшись, Мэгги глубоко вдохнула и села, опираясь на носки.
– Бейся, – прошептала она, – забейся еще раз.
Грудь Селины оставалась безжизненной.
Люк срезал с кабеля пластиковую оплетку, обнажив металлические провода. Его наполняла глухая, болезненная пустота, в голове звенела тишина.
Мэгги снова кинулась к сестре, нажав рукой на сердце Селины, и закричала:
– ЗАБЕЙСЯ ЕЩЕ.
Еще один толчок, прямо в немое сердце.
– ЗАБЕЙСЯ…
Тело Селины выгнулось дугой, отрываясь от пола, а глаза распахнулись.
Шлем Люка запестрел оценками и данными, которые он проигнорировал.
Проигнорировал, когда она жадно вдохнула, закашлялась и повернулась на бок, согнувшись…
Мэгги кинулась к ней и обняла, содрогаясь от всхлипов. Секунду Селина просто лежала, и тогда Люк сверился с данными шлема.
Чтобы удостовериться, что эта внезапная неподвижность не означает ничего плохого.
Но шлем считывал ровное биение ее сердца. Провода выпали у него из рук.
Селина медленно встала, с нежностью опираясь на плечо Мэгги.
Младшая из сестер отодвинулась, и Селина молча заглянула ей в лицо.
Зеленые глаза осмотрели каждую черту и веснушку, каждый непослушный локон и здоровую, сияющую кожу.
Из уголков глаз Селины побежали слезы.
Мэгги прильнула к ней и снова ее обняла.
На этот раз вокруг младшей сестры обвились две руки – и крепко ее сжали.
Голос Плюща был хриплым, но звучал ясно, когда она спросила:
– Значит, у тебя осталось восемь жизней?
Глава 37
Окаймленная дубами улица купалась в красном, рыжем и золотом, а над этим осенним величием раскинулось ясное голубое небо.
Люк и Селина держались в тени одного из деревьев, наблюдая за нарядным белым домом напротив. Дорожку к выкрашенной в красный двери окаймляли хризантемы, под широкими окнами с черными ставнями пылали разноцветные клумбы. Именно таким обычно представляют красивый дом, расположенный на прекрасной улице.
Тихой, но оживленно гудящей. Семьи снуют туда-сюда, кричат дети, играя в футбол на заднем дворе. Люк и Селина стояли, прислонившись к капоту черного джипа наемников Лиги, на котором они приехали сюда, и его пальцы касались ее руки, когда они смотрели, как Мэгги бежит к двери и нажимает кнопку звонка. Один раз, второй. Нетерпеливо подскакивает, стоя на цыпочках, и вместе с ней подпрыгивают кудри.
Здоровая. Исцеленная. Сильная.
Дверь открылась, и в проеме показался мужчина-азиат.
Увидев Мэгги, он упал на колени. А когда она обвила его шею руками, он ее крепко обнял. Секундой спустя вышел второй мужчина – европейской внешности, – высокий и светловолосый. Увидев своего мужа и девочку у него в руках, он тоже упал на колени. И обнял обоих.
Краем глаза Люк взглянул на Селину.
Ее глаза блестели, а на губах плясала незаметная, но довольная улыбка. И такая живая.
Он заранее снял шлем с броней и остался в черном спортивном костюме, который носил под защитой. Но Селина… Она так и не переодела разорванный боевой костюм. Они стояли среди домов как тени. Обрывки ночи. Они тут лишние.
– Уверена, что не хочешь пойти поздороваться? – спросил Люк, когда отцы Мэгги поднялись на ноги. Мужчины осматривали девочку – в их взгляде читалось потрясение. И благодарность.
Селина отрицательно покачала головой, не сводя глаз с семьи, которая скрылась в доме, захлопнув дверь. Они с Мэгги попрощались в машине несколько секунд назад. Мэгги убеждала сестру пойти познакомиться с ее приемными родителями, но Селина мягко отказалась. Ее возвращение вызовет слишком много вопросов и, вероятно, привлечет слишком много внимания к Мэгги и ее семье.
Мэгги плакала, спрашивая, когда они в следующий раз увидятся. Люк старался не смотреть в зеркало заднего вида, когда Селина поцеловала Мэгги в щеку.
– Это будет сюрприз, – ответила она Мэгги.
Люк раньше никогда не слышал ее голос таким, каким он был, когда она разговаривала с Мэгги. Таким нежным. Таким добрым.
– Но когда? – нахмурилась Мэгги.
– Любишь ты командовать. – Селина убрала локон с лица Мэгги.
Глаза Мэгги снова наполнились слезами:
– Через неделю?
На этот раз Селина поцеловала ее в лоб.
– Скоро.
– А как же кино в пятницу вечером?
Счастье – счастье наполнило глаза Селины.
– Пусть все сначала устаканится, Мэгги. Потом будем думать.
– Просто приходи познакомиться с Хироки и Питером. Они тебе понравятся. Может быть, они и тебя тоже удочерят…
Селина тихо засмеялась.
– Тебе пора. Они с ума от беспокойства сходят. – Она крепко обняла Мэгги. – Скоро мы увидимся. Я обещаю.
На этом Мэгги нехотя вышла из машины. Она побрела по дорожке, но прошла так всего два шага, а потом понеслась бегом к красивому дому, где и была сейчас в безопасности.
– С ними ей безопаснее, – сказала Селина, разглядывая закрывшуюся дверь.
Люк осмотрел Селину:
– А как же Холли Вандериз? Что станет с ней?
Селина наконец взглянула ему в глаза, сжав губы. И ничего не сказала.
– Когда ты догадалась – кто я на самом деле?
– Тогда на балконе.
Когда он поцеловал ее – точнее, попытался. Люк поднял брови:
