Эти слова с глухим рычанием вырвались у Селины раньше, чем она она успела подумать.
Зазвенел легкий, серебряный смех:
– Ты думаешь, у тебя получится? В наручниках?
В ответ раздался легкий щелчок.
Вращая освободившейся кистью, Селина бросила на металлический стол прямую скрепку. Ловкость рук: она перевернула то фото приюта Мэгги для отвода глаз, чтобы незаметно накрыть скрепку ладонью. Затем, с помощью скрепки, направленной под определенным углом, она разомкнула наручники. Еще несколько лет назад она специально купила себе наручники, чтобы практиковаться и выяснить, как работает запирающий механизм. Специально для таких случаев.
Талия снова улыбнулась во весь рот и удовлетворенно хмыкнула.
– Умница.
Она кивнула в сторону руки, на которой не было наручников.
– Думаю, тебе лучше надеть их назад. Ты сама знаешь, что полицейские с таким шутить не любят.
Она это знала. Знала, что если она откроет второй наручник, и разобьет этой женщине лицо, ей все равно не выбраться ни из этой комнаты, ни из отделения.
Селина защелкнула наручник вокруг запястья. Но удостоверилась, что он повис на кисти достаточно свободно, чтобы она снова могла освободиться, если появится необходимость.
Талия сидела, слегка наклонив голову, ее темные глаза следили за каждым движением Селины.
– Я пришла, чтобы предложить тебе сделку, Селина Кайл.
Селина ждала.
Талия закрыла ее личное дело.
– Я управляю специализированным интернатом для таких девушек, как ты. Физически развитых, безусловно. – Кивок в сторону наручников, синяков на ее лице. – Но прежде всего – умных.
Она положила руку на ее папку.
– Я просмотрела твои оценки, таблицу за таблицей. Твои баллы на экзаменах. Твои кошечки-подружки знают, что ты учишься лучше всех в классе, что у тебя высший балл по всем экзаменам на уровне штата?
– Не понимаю, о чем вы говорите.
Она позаботилась, чтобы Пантеры никогда об этом не узнали. Для них ее таланты ограничивались мастерским владением кнутом и гимнастическими приемами на ринге. Селина чуть подалась вперед:
– Высшим баллом на экзамене бой не выиграешь.
Еще один смешок, на этот раз низкий и чувственный:
– Знаешь, если бы частые прогулы не помешали тебе в этом году сдавать выпускные экзамены, то тебе бы даже предложили на выбор несколько стипендий.
Колледж ей не светил. Она не смогла бы учиться и заботиться о Мэгги.
– Хотя у нас в школе… – Длинный красный ноготь, скорее даже коготь, Талии протанцевал по папке. – Ты все сможешь начать сначала. Тебе там будет лучше, чем в тюрьме для несовершеннолетних. Или для взрослых.
Пока она тут с ней разговаривает, Мэгги сидит в этом мерзком приюте, вдыхая грязь и нечистоты.
– Прежде чем ты спросишь, я скажу, что подвох заключается в том, что школа находится в Доломитовых Альпах в Италии. И сестра с тобой поехать не сможет.
Силена моргнула, осознавая, что она только что услышала. Школа в Италии. Без Мэгги.
– Если ты поедешь со мной, – продолжала Талия, – я сделаю так, что твое личное дело, – рука похлопала по папке на столе, – исчезнет. Навсегда.
Селина внимательно посмотрела сначала на папку, потом на красивое лицо Талии. В подобных предложениях всегда кроется подвох.
– Да мне насрать на эту папку, – сказала Селина. – Я хочу, чтобы Мэгги в этом доме не было.
Талия моргнула от удивления.
– Я хочу, чтобы ей нашли хороших приемных родителей. Тех, кто захочет ее удочерить. Где-нибудь в хорошем районе: никаких банд, насилия, наркоты.
Молчание.
Селина мягко добавила:
– И я хочу, чтобы вы удостоверились, что моя мать никогда больше не получит Мэгги.
Лампы гудели. Талия царапнула ногтем шероховатую обложку папки и опустила руки на колени.
– Ты не в том положении, чтобы требовать.
Селина откинулась на спинку стула, глядя Талии прямо в ее черные глаза, не отводя взгляда:
– Если ваш клуб по торговле людьми так меня хочет, вы все сделаете.
Талия рассмеялась. Но совсем не весело.
Селина пожала плечами и стала ждать.
Талия тихонько хмыкнула, отбросив волосы на спину.
– Я позабочусь об этом.
Селине удалось скрыть удивление.
– Есть еще одно условие, – сказала Талия, встав из-за стола.
Кто бы сомневался. Селина внимательно следила за каждым ее вдохом.
– Мы уезжаем сегодня, – сказала Талия. – И вы не сможете попрощаться.
Несколько секунд Селина ничего не слышала – ни голоса Талии, ни гудения лампы, ни приближающегося к двери стука каблуков. Она слышала только эту чертову песню из мюзикла.
Песня все еще звучала у нее в ушах, когда она хрипло подытожила:
– Снимите наручники.
* * *
Взлетно-посадочная полоса частного аэропорта была пуста.
Пуста, за исключением сияющего белого самолета, с которого уже приветственно опустили трап, приоткрыв салон, обшитый сияющим деревом.
Идеально сочетается с автомобилем «астон мартин», из которого только что вышла Селина. Талия уже шагала к самолету. Потирая запястья, Селина последовала за ней, взглянув на светящийся слева силуэт города. На востоке небо уже посветлело. Рассвет.
Ее тело болело. Все болело. Не только мышцы и кости. Селина отгоняла от себя эти мысли, продолжая смотреть на Готэм. Свет и тени.
Ей в лицо ударил порыв холодного ветра, взметнув пряди темных волос. Селина поймала взгляд Талии – та уже подошла к трапу и собиралась подниматься. Наверху ее ждала стюардесса, держа в руках поднос, на котором стояли два бокала с пузярящимся шампанским.
– Это ваш самолет? – спросила Селина, когда Талия положила руку на перила и поставила ногу в дорогой туфле на первую ступеньку
– Да, мой.
Значит, эта школа… Селина снова взглянула на силуэт города. Туда, где, она надеялась, Мэгги уже едет на автобусе по улицам в сторону зелени, чистого воздуха и тишины пригорода.
Она сглотнула, поднимаясь вслед за Талией по узким ступеням самолета.
Частного самолета.
– Вы типа Уэйнов?
Уэйны много занимались разной благотворительностью, и модная итальянская школа для трудных девушек вполне вписывалась в их сферу интересов.
Талия тихонько рассмеялась и, не удостоив Селину взглядом, преодолела последнюю ступеньку и приняла у стюардессы бокал с шампанским.
