В предбаннике стояла густая неподвижная тьма – занавеска на единственном маленьком окошке была плотно задернута. Юки шагнула к окошку, чтобы ее отодвинуть, и наткнулась на что-то в потемках, на какое-то новое препятствие, не похожее ни на банку, ни на мамины резиновые боты, об которые она вечно здесь спотыкалась. Оно коснулось ее правой ноги – плотное, прохладное, высотой где-то по колено, а может, и ниже. И самое главное – оно явственно шевелилось… Снова послышалось торопливое шлепанье, и Юки, пошарив рукой в том месте, где только что было это непонятное препятствие, ничего уже не обнаружила.
Она вбежала обратно в комнату, ударила ладонью по выключателю, схватила со стола фонарик и тщательно просветила все углы в предбаннике. Но там никого не было. Хлама в предбаннике хранилось много, но вряд ли существу ростом ей по колено удалось бы в нем так мастерски спрятаться. Юки посветила на потолок, заглянула на всякий случай в древнюю, еще бабушкину стиральную машинку «Фея». Оттуда пахнуло нагретой плесенью. Никого. И дверь на улицу, конечно же, была заперта на ключ.
Юки пришла в необыкновенное волнение, но не потому, что испугалась. Всем своим затрепетавшим от азарта нутром она почуяла близость сверхъестественного. До того как во Вьюрках начали твориться всевозможные странности, мир был очень несправедлив к Юки. Ей, так искренне верящей во все подряд, от астральных проекций до ангелов с инопланетянами, еще ни разу не встретилось и намека на настоящее чудо. У нее, запоем читавшей книги и сетевые обсуждения, посвященные необъяснимому, не было в запасе ни одной личной истории, в которой это необъяснимое хотя бы подозревалось. Жизнь Юки была не мистическим триллером, а сериалом для домохозяек, серым и скучным, как овсяная каша. И даже вьюрковские аномалии, казавшиеся такими многообещающими, ее как будто игнорировали. Загадочные события происходили с кем угодно, но только не с ней. Взрослые, унылые и серьезные дачники прятались от них за семью засовами, а Юки, можно сказать, стояла с фонарем у широко распахнутой двери, ждала, трепетала и надеялась – и опять ничего не случалось. Нельзя же, в самом деле, считать сверхъестественным явлением голого Кожебаткина в огороде.
Юки решила во что бы то ни стало выследить ночного посетителя. Даже к тому, что он может все-таки оказаться приблудным котом или другой скромной живностью, она была морально готова.
Она достала со шкафа тяжелую металлическую шкатулку-сундучок, выпрошенную когда-то у мамы под бусики-заколки, а на самом деле – под амулеты и прочие магические предметы. Их у Юки было много: от подвески «инь-ян» до настоящей птичьей лапки, а еще в шкатулке хранились камни, на которые она долго копила в свое время карманные деньги: агат, защищающий от злых духов, усиливающая скрытые экстрасенсорные способности яшма и винно-красный гранат, ее талисман по знаку зодиака. Засушенные четырехлистный клевер, пятилепестковый цветочек сирени и прочищающий ауру каштан тоже лежали где-то там, на пыльном бархате.
Все свое магическое богатство Юки разложила на столике у двери, в центре поставила свечу из настоящего пчелиного воска, насыпала у порога соли, чтобы существо не смогло войти в комнату без позволения. Еще она решила нарисовать углем на двери специальную руну для вызова духов, но уголь крошился, и на потемневшем дереве его почти не было видно. Поэтому в ход пошел найденный в шкафу мелок от тараканов.
Закончив приготовления, Юки опустила в кружку с водой серебряную ложку, умылась этой водой трижды и стала с нетерпением ждать вечера. Даже забыла похвалить кабачки и не поехала кататься на велосипеде – вместо этого она вытащила на солнечный пятачок у крыльца раскладушку и улеглась загорать. Надо было держаться поближе к дому на случай, если таинственный гость вдруг надумает явиться днем.
Юки пригрелась и неожиданно для себя задремала, а когда проснулась, солнца уже не было видно, только верхушки елей горели оранжевым закатным отблеском. Покрасневшую кожу неприятно холодило, над ухом зудел комар. Юки зевнула, потянулась, и по телу ее прокатилась целая гамма болезненных ощущений – мало того что она здорово обгорела, так еще и отлежала ногу. И вообще, странно это было, она обычно спала мало и уж точно не отключалась вот так на целый день ни с того ни с сего.
Тут Юки вспомнила про запланированную встречу с неведомым и заволновалась – еще не хватало банально проспать все самое интересное. Она торопливо сложила раскладушку, прислонила к стене возле крыльца и открыла дверь.
И в хорошем еще вечернем освещении, безо всякой мистической расплывчатости и игры теней увидела то, что резво шлепало по полу ей навстречу.
Это был ребенок, судя по грязно-белому платьицу с кружевами – девочка. Русые волосы сосульками свисали на скошенный лобик, закрывая глаза. Девочка была совсем маленькая, и это касалось не только возраста – возраст детей Юки вообще определяла с трудом, – но и роста. Точнее, роста в ней было даже значительно меньше, чем задумывалось природой. Потому что у девочки не было ног. Ее тело заканчивалось вместе с довольно коротким платьем, кружевной подол которого волочился по полу. А передвигалось это усеченное существо при помощи рук, ловко шлепая по доскам маленькими ладошками.
Все это Юки успела рассмотреть за одну бесконечную секунду, пока они обе изучали друг друга, замерев на месте. Юки чувствовала, как пристальный и цепкий взгляд ощупывает ее из-под свисающей челки, и готова была поклясться, что в этом взгляде тоже присутствует жадное любопытство.
А потом девочка открыла неожиданно огромный, жабий какой-то рот, разломивший ее личико надвое почти до самых ушей, и тонко, пронзительно закричала. Задребезжало оконное стекло, звенящей дрожью отозвались стоявшие в углу банки. А девочка, не переставая кричать, ринулась прямо на Юки, быстро шлепая ладошками по дощатому полу.
Хоть Юки и была уверена, что при встрече с необъяснимым покажет себя не визжащим от ужаса обывателем, а храбрым исследователем, на деле все вышло несколько иначе. Она с воплем захлопнула дверь перед самым носом кошмарного существа и судорожно повернула торчавший из скважины ключ. С той стороны раздались стук и грохот, а потом по дереву отчетливо заскребли когти – точнее, ногти, непомерно отросшие и пожелтевшие детские ноготочки, которые Юки тоже успела заметить.
Спотыкаясь в своих незастегнутых босоножках и не разбирая дороги, она ударилась в позорное бегство – как самый настоящий трусливый обыватель.
Остановившись, чтобы хоть чуточку отдышаться, Юки обнаружила, что ноги сами принесли ее к даче раздолбая Пашки. Через сетчатый забор было видно, как Пашка меланхолично колет дрова возле сарая. Юки принялась сипло и отчаянно звать его, но он не откликался. У Юки сердце ушло в пятки – она решила, что это тоже часть наваждения, и теперь люди ее не слышат, а может, и не видят, а может, жуткая безногая девочка уже убила ее, и теперь она сама призрак… Наконец Пашка краем глаза заметил, как кто-то мельтешит у забора, поднял голову и снял громыхающие музыкой наушники.
Из долгих и сбивчивых Юкиных объяснений Пашка с большим трудом понял, что в дом к ней проник чужой ребенок, неизвестно откуда взявшийся и очень, очень страшный. Пашка удивился – он, конечно, не был большим поклонником детей, но не понимал, что в них может быть такого страшного, если они не от тебя. Юки взахлеб излагала какие-то фантастические подробности про отсутствие ножек – это ей точно показалось, не было в поселке безногих детей, – про жуткий огромный рот, про соль у порога, про камни и обереги, которые должны были защитить ее от малолетнего чудища, но она оказалась по другую сторону двери, и это не случайность, точно не случайность, ведь она никогда не спит днем, даже в детстве не любила…
