– Хорошо, а где ты был шестого сентября с десяти вечера до двенадцати? – спросила я его.
– Да у Серого я был, там то есть, – Афиногентов кивнул в направлении коммунального дома-барака.
– Но с какой целью ты тогда позвонил Елизавете Городенчиковой? Ведь говоришь, что был у другана и квасил с ним?
– Да не звонил я никому! – по-прежнему отпирался Афиногентов.
– Так, быстро давай сотовый, – приказала я.
Афиногентов нехотя полез в карман куртки и вынул оттуда дорогой сотовый телефон.
– Ничего себе! Только не говори, что купил его в фирменном магазине. Так я в последний раз спрашиваю, где взял телефон? Имей в виду, начнешь выворачиваться, сразу же поедем в отделение. Ну?
– Телефон этот я стащил у одной зазевавшейся крали, – нехотя признался Афиногентов.
– Дай сюда, – велела я Алексею, и он передал мне сотовый телефон.
Я стала нажимать на клавиши телефона, пролистывая опции. Наконец я добралась до последней страницы. Так и есть! Это же телефон Елизаветы Городенчиковой! Вот они, все ее личные данные. Только почему он не удалил запись, после того как узнал номер ее сотового?
«Значит, дело происходило таким образом, – подумала я, – благодаря тому, что Елизавета внесла свои данные, в том числе и номер сотового, Афиногентову стал известен номер ее сотового. Потом Городенчикова, обнаружив пропажу мобильного, заблокировала старую симку и получила дубликат с этим же номером в свой новый сотовый телефон. Таким образом, Афиногентов звонит Городенчиковой и попадает к ней на ее новый сотовый с дубликатом симки (симка – новая, а телефонный номер – старый).
Я прекратила манипуляции с сотовым Елизаветы и посмотрела на Афиногентова.
– Так как, ты говоришь, к тебе попал телефон убитой женщины? – спросила я.
– Так я ж уже рассказывал! – Алексей недоуменно посмотрел на меня. – Смотрю, стоит такая вся из себя, ворон ловит, а сумочка открыта, ну, я и…
– Дальше как было дело? – спросила я.
– А чё дальше? Думаю, дай ей позвоню, бабло срублю. Скажу: «Хочешь мобилу назад получить – гони бабки». Вот и позвонил, – объяснил Афиногентов. – Да, вечером дело было, все правильно.
– А она что тебе сказала? – спросила я.
– А ничё. – Алексей пожал плечами. – Говорит, а засунь ты его себе в… Короче, послала.
Я уже поняла, что Афиногентов не причастен к убийству Елизаветы. Значит, надо копать дальше. А дальше следовало наведаться к стриптизеру Михаилу Амельченко. Сев в свою машину, я достала лист бумаги, на котором среди прочих был записан адрес, где проживал Михаил Амельченко. В то, что Амельченко убил Елизавету Городенчикову, я верила с трудом. Однако он вполне мог быть каким-то образом причастен к ее убийству. И это следовало проверить. Я подъехала к десятиэтажному дому на Магнитной улице и, оставив машину во дворе, подошла к нужному мне подъезду. Почти сразу же дверь открылась и на улицу вышла пожилая дама с болонкой. Я быстро зашла в подъезд.
– Девушка, вы к кому? – проявила запоздалую бдительность дама с собачкой, но я уже была на полпути к лифту.
Лифт остановился на седьмом этаже. Я вышла из кабины и подошла к стальной двери. Позвонив, я стала ждать. За дверью было тихо. Я позвонила еще раз. Снова тишина. Тогда я решила позвонить к соседям. Почти сразу же дверь открыла маленькая сухонькая старушка с седыми буклями в аккуратном передничке, вся такая благообразная, ну просто божий одуванчик.
– Вы к кому? – спросила она меня.
– К вашему соседу, Михаилу, – ответила я, – но никто не открывает, наверное, его нет сейчас дома?
– Даже и не знаю, – сказала старушка, – да вы проходите, – пригласила она меня в квартиру, – чего в дверях-то стоять.
Я прошла в маленькую, но широкую прихожую. Напротив входной двери находилась кухня. Из комнаты, которая располагалась справа от нее, открылась дверь. Мужчина лет сорока с выпирающим «пивным» животиком, в тренировочных штанах и майке, появившись в дверях, поинтересовался:
– К кому это, бабушка? К тебе, что ли?
– К Мише это пришли, к Мише. А его вот нет дома. Не знаешь, где он может быть?
– Еще чего! Я к нему в секретари не нанимался! – довольно агрессивно ответил мужчина. – И вообще, какое мне дело до этого «голубого»? Тунеядец, вот он кто!
– Ничего он не тунеядец, – возразила старушка. – Он работает в этом, как его, в спортивном клубе, вот. И помочь всегда готов. Всем соседям помогает, всегда мне кошелку с продуктами до двери донесет.
– А! – махнул рукой мужчина и скрылся за дверью, откуда доносились звуки футбольного репортажа.
Мне стало понятно, отчего у внука старушки такая неприязненная реакция на Михаила. Накачанный стриптизер вызывал элементарную зависть у представителей мужского пола, которые привыкли только лишь пялиться в телевизор и наращивать не мышцы, а живот.
– Дочка, пойдем в мою комнату, – предложила старушка.
Маленькая комнатка по левую сторону от кухни поражала чистотой и уютом. Деревянная кровать была убрана так, как раньше принято было: тканевое покрывало, взбитая подушка под кружевной накрахмаленной наволочкой. Я сразу вспомнила свою бабушку, у нее тоже было такое убранство, да еще и ручной работы подзор на простынях. Я села на деревянный круглый стул – кажется, такие называются «венскими». Старушка устроилась в кресле у окна.
– Вас как зовут? – спросила я.
– Прасковья Фроловна, – сказала старушка.
– А меня Татьяной, – представилась я.
Надо было срочно сочинить, по какому поводу я пришла к Михаилу. Ведь Прасковья Фроловна непременно меня об этом спросит. Но старушка неожиданно сама подсказала мне вариант:
– А ты, Татьянушка, никак невеста Мише будешь? – И, не дожидаясь моего ответа, сказала: – Правильно, пора ему уже и семьей обзавестись. Сколько уж можно бобылем ходить. Да и то сказать, родных-то у Миши никого и не осталось. Один он был у матери с отцом, других детей у них не случилось, а как умерли родители один за другим, ну как есть круглой сиротой стал. А ты хорошая девочка, сразу видно. И я так тебе скажу: правильно ты сделала, что надумала выйти замуж за Мишу. Лучше него тебе не найти. Он очень хороший, милый мальчик. И крайне внимателен к людям. Это сейчас большая редкость.
Прасковья Фроловна продолжала петь дифирамбы стриптизеру, нахваливая моего «жениха».
– Прасковья Фроловна, – я решила прервать ее и перевести разговор в нужное мне русло, – я вот сейчас не могу дозвониться до Мих… до Миши. Вы не знаете, где он может быть?
– Да где же… – растерянно произнесла старушка. – Ты вот что, ты приходи через часок-другой, глядишь, Миша и вернется. Куда ж ему на ночь глядя деваться?
– Я так и сделаю, Прасковья Фроловна, – сказала я на прощание.
Выйдя из подъезда, я села в машину. А что если не ждать у моря погоды, а взять и отправиться сейчас в стриптиз-клуб «Ажиотаж». Так я и сделала. Припарковав свою «девятку», я подошла к клубу.
