– Нет, раньше не надо. Да и прогулку тоже можно пропустить. Вы, Галина Матвеевна, лучше расскажите, что происходило после того, как Елизавета Максимовна и ее поклонник вошли в квартиру вашей соседки.
– Хорошо, я вас поняла. Ну так вот. Времени было уже… часов около одиннадцати ночи. Я услышала шум на лестничной клетке и подошла к двери посмотреть, кто там может разговаривать. Ну, и увидела их: Лизу и мужчину. Оба такие радостные, молодость, одним словом. Да… Потом прошло совсем немного времени, и я снова услышала, как кто-то громко так разговаривает за дверью. Я опять подошла к своей двери и увидела, что Лиза стоит на пороге своей квартиры и прощается со своим кавалером.
– Прощается, это надо понимать, что она спокойно говорит ему «до свидания»? – спросила я.
– Какой там спокойно? – возразила Галина Матвеевна. – Она его, можно сказать, гонит вон!
– Даже так? – удивилась я. – Ведь совсем недавно они пришли, как вы говорите, очень радостные, и вот Елизавета Максимовна уже выпроваживает своего гостя?
– Да, именно так и было. Я и сама удивилась. К тому же видно было, что мужчина этот совсем не хотел уходить от нее, – сообщила соседка Городенчиковой. – У него был очень недовольный вид, насколько я сумела разглядеть.
– Кто же был в гостях у вашей соседки потом, когда она выпроводила мужчину? – спросила я.
– А потом пришел еще один мужчина.
Я достала свой сотовый и, перелистав его, нашла фотографию Валентина Ласточкина, которую я сделала в волгоградском отделении полиции.
– Взгляните, Галина Матвеевна, не этот ли мужчина пришел к Елизавете Максимовне, когда от нее ушел тот, с которым она явилась к себе домой?
– Да, это он. Пришел он весь какой-то взъерошенный, стал звонить Лизе, так на кнопку жал, наверное, минут пять, не меньше. Но он тоже пробыл у Лизы недолго. И тоже вышел недовольный. Да нет, не недовольный, а разозленный.
– А кто пришел после него? Женщина?
– Да, женщина… – подтвердила соседка. – Чудно как-то все получилось в тот вечер.
– А что же необычным вам показалось, Галина Матвеевна?
– Да вот… Ведь женщина эта тоже вышла почти сразу же. Ну, или почти сразу. Нет, они еще с Лизой немного покричали друг на друга. У нас же слышимость, сами знаете, какая в этих современных домах, – пояснила Галина Матвеевна.
– И когда эта женщина вышла от вашей соседки, вы, Галина Матвеевна, сказали, что видели на ее руке кровь, – напомнила я.
– Да, все верно, так и было.
– Значит, эта женщина была последняя, кто приходил к Елизавете Максимовне? Больше в тот вечер гостей у нее не было? – я решила уточнить.
– Как же не было, были, – возразила соседка Елизаветы.
– Кто же еще был у нее?
– А тот самый мужчина, с которым она пришла домой и которого выпроводила, – ответила женщина.
Я не поверила своим ушам. Значит, все-таки Листопадов! Только теперь мне стало понятно, почему я забуксовала в своих рассуждениях. Ведь я с самого начала сосредоточила свое внимание на количестве приходивших в тот вечер к Елизавете Городенчиковой. А про их очередность совсем забыла, вернее сказать, не придала ей должного значения. Если бы я с самого начала стала расспрашивать Галину Матвеевну в нужном русле, то… Опять пресловутое «если бы да кабы». А ведь формально соседка Городенчиковой рассказала все правильно: к ее соседке Елизавете приходили двое мужчин и одна женщина. Только вот один из этих двоих заходил к Городенчиковой два раза. И он был последним гостем в тот роковой вечер. Ведь о нем говорила и Нина Петровна с восьмого этажа, женщина, с которой мы застряли в лифте. Она так прямо и сказала: «такой видный мужчина в дорогом костюме». А еще я вспомнила косметический салон «Люксери косметикс». «Кто тут за кем идет?» – спросила подошедшая к нам женщина. А до этого другая дама справедливо утверждала, что важна очередность. Правда, она имела в виду очередность нанесения косметических средств, но кто сказал, что это верно только применительно к салонным процедурам? Вот если бы мне все это пришло в голову раньше…
Галина Матвеевна, видя, что я задумалась, вопросительно посмотрела на меня:
– Я что-то не так сказала?
– Нет, нет, Галина Матвеевна, вы правильно все сказали.
Я быстро встала с кресла и пошла в прихожую.
– Большое вам спасибо, Галина Матвеевна, вы мне очень помогли. До свидания.
Я вышла из подъезда. Мне все еще не до конца верилось, что убийство Елизаветы Городенчиковой мог совершить не какой-то там уголовник, а респектабельный психоаналитик. Как-то не вязалось это и с его обликом, да и с профессиональной деятельностью. Но память тут же услужливо подсунула не один пример киношных злодеев-психологов, начиная с Ганнибала Лектера. К тому же уголовниками, как известно, не рождаются.
Я припарковалась недалеко от частной клиники «Авиценна». Миновав вестибюль, я поднялась по ступенькам и оказалась перед столом охранника.
– Здравствуйте, – поздоровалась я с мужчиной лет сорока в камуфляжном костюме. – Скажите, вы дежурили в клинике шестого сентября?
– Да, дежурил, а что?
– Тогда ответьте на вопрос: доктор Листопадов возвращался в клинику поздно вечером?
– Приходил, да.
– Во сколько он вернулся? – спросила я.
– Ну, точно не могу сказать, но где-то около двенадцати ночи уже было. А может быть, и позже. Лучше спросить об этом Светлану из регистратуры, она-то уж точно скажет. Подождите, а почему вы спрашиваете? – запоздало поинтересовался охранник, но я уже быстрым шагом подходила к регистратуре клиники.
Пробежав взглядом сотрудников и найдя девушку с бэйджем «Светлана», я подошла к ее окну.
– Здравствуйте, я из прокуратуры, – тут я вынула свои давно просроченные прокурорские «корочки» и развернула их перед девушкой, – скажите, во сколько шестого сентября Георгий Александрович Листопадов вернулся в клинику? Это было в ваше дежурство. Мне известно, что вернулся он поздно вечером, но мне необходимо знать точное время.
Светлана испуганно посмотрела на меня.
– Так как же, Светлана? Во сколько Георгий Александрович в тот вечер появился в клинике? – повторила я свой вопрос.
– А-а, вспомнила, было без четверти двенадцать ночи.
– Светлана, вы хорошо подумали, прежде чем сказать заведомую ложь? – строго спросила я.
Девушка опустила голову.
– Послушайте, – сказала я, – я хочу вас предупредить, что за дачу ложных показаний существует соответствующая статья Уголовного кодекса. Вы что же, хотите, чтобы вас привлекли по этой статье?
– Нет, не хочу, – еле слышно сказала Светлана.
– Так скажите же, наконец, правду!
– Я… в общем… – начала говорить девушка, поминутно запинаясь, – Георгий Александрович приехал в клинику уже после двенадцати часов ночи, это я точно говорю, поверьте. Было уже минут пятнадцать первого, а может быть, и двадцать.
