– Нет, – гордо бросил узник. – Я уже говорил ва…
И в следующий момент Грегор слегка приподнял руку, едва заметно пошевелив пальцами.
На лице допрашиваемого в то же мгновение выступил пот. Маска смелости и злости сменилась гримасой ужаса.
– Камень-оракул показал на твоих руках кровь, – продолжал Грегор холодно.
И снова пошевелили пальцами.
Преступник начал вертеться на стуле, словно пытаясь сбросить со спины невидимого скорпиона.
– Нет, я не виноват! Это не я! – закричал арестант.
Я стиснула зубы, но не отвернулась. Мне нужно было знать, как это происходит, чтобы понять…
Чтобы понять его.
Грегор нахмурился, на лбу проступила тонкая морщина. Ладони сжались в кулаки, усилив рисунок вен.
– Я ничего не делал!!! – еще громче заорал мужчина.
– Откуда кровь на руках? – прорычал Палач.
Но ответные слова заключенного просто превратились в визг.
Грегор с ненавистью выдохнул, резко встав с места. Двумя быстрыми шагами он преодолел разделяющее их пространство и коснулся висков подсудимого.
– Откуда. Кровь. На. Руках, – жестко выплюнул он вопрос.
И тело преступника тряхнуло, как от удара молнией.
– Я убил… Но не эту девушку, – хрипло прошептал он.
– А кого? – сквозь зубы процедил Грегор.
– Даниаса Верда, помощника главного казначея. Я был ему должен три сотни золотых льери…
– Где тело? – продолжал Палач, и вот теперь я увидела, как выглядит на его лице настоящее отвращение.
– Закопано на заднем дворе моего особняка… – выдохнул преступник.
И в следующий миг Грегор отпустил его. Преступник обессилено повалился на бок, едва не падая со стула.
А Черный палач тут же прошел к небольшому медному тазику с водой. Взял кусок мыла и тщательно вымыл руки. Все это время на его лице сверкала такая яркая ненависть, смешанная с омерзением, что я четко поняла главное: он не наслаждался своей работой. Не получал удовольствие, принося людям боль. Дрэгон Биндрет ошибся.
И я вместе с ним…
Пока Черный палач вновь надевал свои перчатки, я не переставала думать теперь уже совсем о другом. Ведь мне никогда не приходила в голову иная сторона медали. Каково Грегору исполнять работу, от которой все внутри переворачивается? От которой кровь леденеет в жилах? Каково это, делать то, что с трудом выносишь?
Я никогда не размышляла над тем, что чувствует ашаи Вильерт, зная, что при всей его ненависти к своему занятию окружающие считают его лишь бессердечным Черным палачом?..
Когда мастер пыток закончил со своим занятием и снова предложил мне перейти в соседнюю комнату, я тут же спросила:
– Почему вы не откажетесь от своей работы? Ведь это… ужасно.
– Потому что, кроме меня, на это не способен никто. Я единственный со столь сильным даром ментала, – спокойно ответил он. – И императору это известно. Повелитель использует меня, как механизм для запугивания собственных врагов. Всех этих благородных ашаи, к которым по закону нельзя применять телесные наказания. Которых запрещено пытать. Но можно допустить к ним того, кто без единого пыточного инструмента способен причинить чудовищную боль.
Грегор снова сел на кресло, теперь совершенно спокойно рассказывая мне детали своей жизни. Это неуловимым образом сближало, согревало.
– Все приближенные императору ашаи боятся одного моего имени. Или прозвища, – жестко усмехнулся Грегор.
– И им есть чего бояться, – проговорила в ответ.
Черный взгляд тут же скользнул по мне, будто выискивая следы страха на лице. И, не найдя их, мужчина вдруг улыбнулся.
– Кстати, у меня для вас сюрприз, Лилиана Мальтер, – проговорил он загадочно.
– Сюрприз от Черного палача? – улыбнулась в ответ. – Поверьте, я уже боюсь.
Губы Грегора растянулись еще шире, и от этого у меня под кожей заискрились маленькие молнии.
– Вот приглашение на завтрашний ужин у императора, – проговорил он, доставая из-за пазухи конверт и протягивая мне.
Я развернула подарок, не веря собственным глазам, и увидела внутри два аккуратных листочка с личной подписью правителя Архаров.
– Здесь два приглашения, – добавил мужчина, слегка сжав губы, – ведь вы – официальная невеста ашаи, а значит, не можете приходить без своего жениха. Но, я думаю, это не должно вам помешать.
Я подняла на Грегора удивленный взгляд, в котором было слишком много неловкости. И кивнула в ответ.
– Спасибо.
– И это еще не все, – протянул Палач. – У этого визита будет официальная цель, Лилиана. Его светлейшество ищет человека на должность внештатного магического лекаря в императорский дворец. И я предложил вашу кандидатуру. Конечно, у вас будет испытательный срок. Да и должность не такая высокая. Но все же это лучше, чем присматривать за заключенными в тюрьме.
Теперь я не верила своим ушам, борясь с желанием броситься на шею и расцеловать страшного и ужасного Черного палача.
– Я понимаю, что это пока не настоящая магическая должность, – продолжал Грегор, – ведь ваш… жених подпортил вашу репутацию, сознательно умалив ваши магические способности…
– Но у него не было выхода, – проговорила в ответ, не зная, как благодарить этого мужчину, который совершенно не обязан был мне помогать. Возможно, даже наоборот. – Я же дочь ансуров. Бракованная.
И вдруг Грегор встал и быстро пересек разделяющее нас пространство. Склонился надо мной, так и сидящей в кресле, и оперся руками о подлокотники.
– Никогда не говорите так, – тихо и очень властно произнес он. А потом, как только я хотела засмущаться и опустить взгляд, неожиданно взял меня за подбородок, заставив посмотреть себе в глаза.
Воздух мгновенно покинул легкие. Горячие пальцы на моей коже обожгли нелогичным, иррациональным жаром.
Почему, стоило этому мужчине оказаться вот так близко, едва коснуться меня, как все мысли вылетали из головы? Мозг тем временем словно начинал жить собственной жизнью, самостоятельно отмечая высокие скулы, четкую линию подбородка, переходящую в шею, идеально-выбритую кожу, до которой хотелось дотронуться.
– Но… – тихо прошептала я.
– Нет… – немного хрипло ответил он.
Черные волосы, небрежно падающие на лоб, едва касающиеся таких же темных бровей… Серьга в левом ухе…
У нас мало кто из мужчин носил серьги. Только воины регулярной армии, разбойники или моряки. Для ашаи это считалось почти неприличным. А потому на Грегоре Вильерт маленькое кольцо белого золота смотрелось как очередной вызов. Дворянам, обществу, всем тем, кто знал его исключительно как Черного палача.
