Мария Ивановна понимала, что цели своей не достигла, но настаивать дальше не стала. В конце концов, ей могло и показаться, а психиатрический диагноз не шутка, чтобы разбрасываться им направо и налево. Самой себе она дала слово за соседкой присматривать, но та вела себя как обычно, готовила еду, прибирала квартиру, вместе с Сергеем водила девчонок на прогулку. Из глаз ее исчез лихорадочный блеск, так испугавший Марию Ивановну, и она уже начала успокаиваться, считая случившееся вообще плодом своего воображения. «Тебя бы, матушка, доктору показать, а не Лялю», – строго выговорила она себе и выкинула дурные мысли из головы.
Второй приступ случился у Ляли Бердниковой опять в отсутствие мужа. За Марией Ивановной снова прибежала маленькая Аня, которая тянула соседку в квартиру, объясняя, как мама с кем-то разговаривает, хотя в комнате никого нет. А их с Евой в комнату не пускает. Поспешившая на зов Мария Ивановна убедилась, что Ляля заперлась в их с Сергеем спальне и за дверью ведет с кем-то страстный диалог. Голос ее был испуганным, поэтому Мария Ивановна, будучи женщиной решительной, сбегала домой, принесла стамеску и вскрыла дверь.
Ляля, как и в прошлый раз, сидела на кровати. Только сейчас она не раскачивалась, а разговаривала с кем-то невидимым, размахивая руками и словно отгоняя невидимого собеседника.
– Не подходи ко мне, – взвизгнула она, и Мария Ивановна решила, что Ляля обращается к ней, но нет.
Соседку женщина не замечала, предпочитая вести диалог с собеседником, живущим в ее воображении. В какой-то момент она завизжала, страшно, на высокой надрывной ноте, упала навзничь на кровати, начала отмахиваться руками и ногами, словно отгоняя остававшегося невидимым врага. Марии Ивановне ничего не оставалось, как вызвать «Скорую».
Приехавшая психиатрическая бригада сделала укол, после которого Ляля практически сразу уснула.
– Она вам родственница? – хмуро спросил мрачный, смертельно уставший врач, заполняя необходимые бумаги.
– Нет, соседка.
– А родственники есть?
– Да, конечно, муж. Но он сейчас в командировке.
Сказав это, Мария Ивановна вдруг вспомнила про Еву и Аню, которых в суматохе упустила из виду. Бросилась их искать и нашла трехлетних девочек на кухне. Сестры сидели, забившись в угол между кухонным столом и стеной. В сползших, не очень чистых колготках, в жутко грязных футболках, они испуганно жались друг к дружке и держались за руки. Разорвать кольцо их рук Марии Ивановне удалось не сразу.
Вместе с детьми она вернулась в спальню, где на кровати лежала укрытая одеялом Ляля.
– Мама умерла? – шепотом спросила у нее Аня.
– Нет, что ты. – Мария Ивановна наклонилась и быстро поцеловала девочку. – Она спит, и вас я сейчас тоже уложу спать, у меня дома, в комнате Липы. Хорошо?
– В общем, эту женщину нужно срочно показать врачу, – сообщил хмурый врач, вставая. – Думаю, ей показана госпитализация, но это не мне решать. Обсудите это с ее мужем, когда он вернется.
От одной мысли о предстоящем разговоре с Сергеем Марии Ивановне становилось нехорошо. Но она была женщиной не из робкого десятка и не отворачивалась от проблем в надежде, что они рассосутся сами собой. К приезду Сергея Ляля уже полностью оправилась от случившегося с ней инцидента, о котором, к слову, совершенно не помнила. Однако Мария Ивановна вновь вызвала соседа к себе и рассказала о случившемся.
– Маша, я тебе не верю, – сказал он. – Нет, я не обвиняю тебя во лжи. Лгать ты не можешь, это я понимаю, но ты просто преувеличиваешь. Подтягиваешь факты под существующую у тебя теорию. Каждый человек может устать и на этом фоне стать немножко неадекватным. Ляле тяжело без меня с девочками. Она устала, и все. Но я вернулся, она отдохнет, и все ее недомогания как рукой снимет.
Следующий приступ случился у Ляли Бердниковой уже в присутствии мужа. Увиденное его испугало настолько, что он примирился с необходимостью показать жену специалисту. Врач-психиатр предложил немедленную госпитализацию, от которой и Ляля, и Сергей, разумеется, отказались.
– Ты пойми, это же клеймо на всю жизнь. Все будут пальцами показывать: вот она в психушке лежала! А девочкам каково придется? Да и как она в больницу ляжет, если мне через три дня опять в рейс? – объяснил Сергей свою позицию Марии Ивановне.
Та, как могла, уговаривала пройти курс лечения, обещала присмотреть за детьми, но супруги были непреклонны. В больницу Ляля не ляжет, и это даже не обсуждается. В следующие разы, когда Сергея не было дома, Мария Ивановна следила за своей соседкой как могла. Приступы буйства не повторялись, но Ляля все чаще заводила с Марией Ивановной разговоры о смерти. Ее страшно мучила неопределенность и внезапность смерти. Ведь большинство людей не способны выбрать способ, которым они хотели бы уйти из жизни. Вот эта тема – осознанного выбора – занимала все ее мысли, и она снова и снова пыталась убедить свою соседку в праве каждого человека на такой выбор.
Встревоженная Мария Ивановна опять попыталась убедить вернувшегося из рейса Сергея в необходимости срочной госпитализации Ляли, но снова безрезультатно. Правда, сосед оформил отпуск, чтобы побыть рядом с женой и детьми. Однако это не помогло. В воскресенье вся семья съездила в зоопарк, где провела день, гуляя между вольерами, кормя животных и объедаясь мороженым. Ляля была веселой и оживленной, много смеялась и шутила, без устали целовала дочек и обнимала Сергея. Глядя на жену, он был убежден, что болезнь отступила, и все у них будет хорошо. В понедельник Сергей Бердников уехал на рынок за фермерскими продуктами. Его не было дома полтора часа, и этого времени хватило, чтобы Ляля выбросилась из окна девятого этажа, причем не одна, а прижимая к себе одну из дочерей. Вторую нашли забившейся в стиральную машину.
Нашла, разумеется, Мария Ивановна. В тот день у нее была вторая смена, и, услышав шум и визг у подъезда, она, не дожидаясь лифта, бросилась на улицу. Увидела тело разбившейся насмерть Ляли, поняла, что маленькая Ева жива, хоть и без сознания, трогать девочку не стала, вдруг сломан позвоночник, крикнула соседям, чтобы вызывали «Скорую», и помчалась наверх, в квартиру Бердниковых, где и обнаружила спрятавшуюся Аню. Глаза девочки были полны ужаса. К тому моменту, как Сергей Бердников вернулся домой, Еву уже увезли в больницу, а тело Ляли, дожидаясь приезда второй «Скорой», накрыли простыней.
К счастью, физически Ева быстро смогла восстановиться после пережитой трагедии. Многочисленные переломы не угрожали жизни, позвоночник не был поврежден, поэтому после трехмесячного лечения девочка вернулась домой, к отцу. Его отпуск к тому моменту уже давно закончился, и на время его рейсов девочек забирала к себе Мария Ивановна. Спустя еще три месяца Сергей сделал ей предложение.
– Все равно фактически одной семьей живем, – сказал он глухо, глядя почему-то в стол. – Ты одна девчонку поднимаешь, я теперь вдовец с двумя малыми на руках. Давай вместе жить. Ты не думай, муж я хороший, хозяйственный, ласковый, не пьющий. Опять же зарабатываю хорошо, да и дома меня частенько нет.
