Перед ним проходили мужчины, несущие мягкие торговые корзины, плетенные из водорослей, проходили женщины в юбках с разрезами и шнурованных блузках, тоже с корзинами в руках, пробегали дети. Хорошо одетые дети горожан или грязные беспризорники. Как оно бывает в Саду, годков примерно десяти — как и должно, когда большая часть обитателей города — случайные мореплаватели.
Вдруг Багрянец вскинул голову, а звук, вылетающий из его рта, завибрировал, принялся подниматься и опадать в гипнотическом ритме, и теперь Драккайнен был совершенно уверен, что слышит его.
Пробегающий неподалеку ребятенок в слишком большой куртке со взрослого плеча, стянутой широким и длинным поясом, вдруг притормозил, споткнулся и остановился, глядя на сидящего под стеной и издающего странные звуки мужчину в капюшоне.
Тот чуть приподнял голову, и глаза его, скрытые капюшоном, вдруг зажглись странным желтым светом, словно на каждом из них было металлическое бельмо. Ребенок бессильно опустил руки и двинулся к нему слепым, механическим шагом.
Драккайнен нахмурился и непроизвольно наклонился. Впереди и чуть ниже, за краем ощетинившейся башенками и трубами крыши неподалеку от входа на Каменный Торг, мелькнула темная, замаскированная фигура, втиснувшаяся между трубой и стеной башенки; человек этот поднял арбалет.
Грюнальди свистнул: пронзительно, но не слишком громко, совсем не изменившись в лице. Стрелок глянул в их сторону, а Вуко скрестил ладони и совершил ими жест в стороны, словно отрезая что-то. Стрелок кивнул, опустил арбалет и показал правую руку, отодвинув ее от спусковой скобы.
Багрянец продолжал издавать вибрирующий звук и вытянул перед собой руки с распрямленными ладонями, словно держал между ними нечто невидимое. Беспризорник вошел прямо в объятия амитрая и вдруг замер, когда ладони его оказались прямо между руками шпиона.
Рот Багрянца все еще был приоткрыт, но теперь губы его начали шевелиться. Он продолжал издавать все тот же вибрирующий звук, но теперь одновременно говорил: теперь, правда, расстояние не позволяло Вуко услышать, что именно.
Продолжалось такое, может, пару минут, а потом Багрянец опустил руки и вдруг махнул ладонью перед лицом мальчишки: кругообразным движением, будто протирал невидимое зеркальце. Паренек покачнулся, ноги у него подломились, и он вдруг сел на каменные ступени. Шпион хлопнул в ладони, и тогда беспризорник вскочил, хватаясь за колонну, и отправился дальше, неуверенным механическим шагом, словно зомби.
Драккайнен потянулся к свертку, прикрытому плащом Грюнальди, и поставил его на лавку, а потом снял материю, открыв мастерски сплетенную из проволоки клетку, в которой на жердочке сидела ярко-желтая птаха, похожая на воробья. Вуко открыл дверку и свистнул. Птичка выскочила на стол — несколько неохотно — и принялась чистить клювом перышки. Грюнальди покачал головой и сплюнул с неодобрением.
Птичка перелетела на край стены, посмотрела темным глазком на Драккайнена, повернув головку набок, а потом спорхнула вниз, словно желтая молния.
Он еще увидел, как она догоняет мальчугана, что бредет, словно лунатик, по улице, и увязывается за ним, то и дело приседая на желобах, подоконниках и мордах горгулий.
Длинноволосая девушка, разглядывающая побрякушки, наконец заплатила, бросила выторгованную подвеску в мешочек у пояса и отправилась дальше по улице. Юноша в вышитом плаще забрал со стола свою бутылку, оставив скоец серебром, и направился уверенным шагом, словно куда спешил, перескакивая через ступеньки. Горожанин, что выглядел как гражданин Сада, выплюнул в канаву последнюю скорлупку, поднялся со ступеней, откинув за спину плащ, и исчез в одном из переулков. Молодой чужеземец с посохом странника, идущий вниз по улице, повернул в противоположную сторону и пропал между домами.
Тем временем Багрянец исчез.
Драккайнен, грязно ругаясь, вскочил и заглянул под стену, однако место, где на ступенях сидел шпион, было пустым. Одним жестом Вуко подхватил клетку со стола, сложил ее в плоский блин и бросился бегом. Грюнальди погнал следом, подхватывая плащ с земли. Стрелок с крыши напротив стоял над трубой и водил вдоль улицы арбалетом, но когда ему свистнули, развел руками и покачал головой. Остальные двое стрелков — один, спрятавшийся между арками и подпорками портика ворот Каменного Торга, а второй на крыше еще одного здания — уже исчезли.
Припустив по ступенькам вдоль стены, лавируя между людьми и повозками и проклиная свою глупость, Драккайнен заметил одного из стрелков справа, как рискованно тот мчится по краю крыши с поднятым вверх арбалетом, как перескакивает между домами и окручивается вокруг трубы, целясь вниз из довольно странной позы, придерживаясь за трубу только бедрами.
Вуко ускорился, перепрыгнул повозку, полную мешков, вызвав крики удивления и неудовольствия, оттолкнулся ногой от стены, съехал спиной по каменной балюстраде, перепрыгнул над бочкой, что катили улицей, и, опрокинув ее владельца, и помчался дальше, ворвавшись в переулок, над которым видел своего стрелка. В начале улочки — Н’Деле, стоит в напряженной позе, готовый метнуть свой клинок, похожий на шипованный бумеранг, стрелок, висящий чуть ли не вниз головой с арбалетом у самого края крыши.
А внизу, у стены, на земле сидит Багрянец со свешенной на грудь головой и плачет.
— Что делаем? — спокойно отозвался Н’Деле с одной рукой, протянутой в сторону Багрянца, и с поднятым клинком в другой.
— Пока что сохраняем спокойствие, — заявил Вуко, осторожно подходя к Багрянцу и легонько пиная его ногой. Тот поднял мокрое, покрытое красными полосами лицо.
— Я не знаю, кто я, Ульф, — сказал тот. — В какой-то момент я хотел убежать. На миг… Не знаю, почему так. Не знаю, куда и зачем. Не хочу. Хочу служить тебе. Кто я, Ульф?
— Будешь тем, кем я прикажу быть, — ответил Драккайнен спокойно, пряча нож в кобуру под мышкой, что он носил поверх скрытой курткой кольчуги.
— Да, Ульф… Прошу, не оставляй меня одного.
* * *
Зал был светлым, круглым, словно линза, из-под потолка сочилось сияние — это одна из таинственных лабораторий Фьольсфинна. Под стенами тянулись столы, заставленные странным, напоминающим алхимическое, оборудованием, а посредине примостилась круглая каменная емкость, полная воды, напоминающая большое джакузи, только что вода в нем пребывала в спокойствии.
Они сидели вокруг на стульях и ждали.
— Багрянец в своей камере? — спросил Драккайнен.
Кто-то подтвердил.
— Тогда можем начинать. Сперва я хочу знать, как случилось, что он исчез.
— Очень просто, — сказал Кокорыш. — Вошел в тень балюстрады под стеной и спрятался под козырьком, а потом двинулся под стеной. Те, кто перекрывал улицу, уже шли за мальчишкой, а мы с крыши не видели его, пока не вышел с другой стороны.
— Сел, когда вы его обнаружили?
— Нет. Прошел пару шагов, остановился и сполз под стену. Так мы его и нашли.
