Книга Конец пути, страница 55. Автор книги Ярослав Гжендович

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Конец пути»

Cтраница 55

— Говори, Воронова Тень.

— Двенадцать марок, пять шелягов, два секанца.

Я замер. Это были все мои сбережения, укрытые в моей комнатушке. До пенинга. Если бы я заплатил ему, у меня осталось бы ровно столько, сколько я носил при себе на ежедневные траты, да еще отложенная сумма, которую мне пришлось бы заплатить за следующий месяц проживания.

— Ты ошалел, — сказал я. — Слишком много. Ты бы меня разорил.

— Тебе стоит вспомнить, зачем ты сюда прибыл. Наверняка не для того, чтобы копить серебро и класть под доской в полу? Разве такова твоя цель? Накопить горсть серебра, которая в любой момент может исчезнуть? Знаешь, как вьются линии судьбы? Словно вены под кожей или ветки дерева. Теперь ты в месте, где они раздваиваются, и тебе придется выбирать. Влево или вправо? Отдать серебро мошеннику и, возможно, получить ответ — или и дальше сидеть, копя пенинги и целью своей иметь охоту на группку оборванцев, чья ценность не больше, чем у стайки крыс? Приходи в сумерках в купеческую таверну при Каменном Торжище, что зовется «Под Морским Пахарем», и спрашивай Воронову Тень. Или сиди у окна и считай свои пенинги. Спасибо за пиво.

Остаток дня я провел, бродя без цели, глядя на воду в порту и колышущиеся там длинные корпуса кораблей. Потом я вернулся в гостиницу и некоторое время ходил туда-сюда по комнате. Несколько раз проверил серебро в тайнике и пересчитал, чтобы проверить, не ошибся ли он. Не ошибся. Хотел он все, до пенинга. И откуда-то точно знал, сколько у меня денег.

* * *

Каминный зал «Под Морским Пахарем» был раза в три больше, чем в моей гостинице, и выходил на большую квадратную площадь, окруженную колоннадой и тесно заставленную повозками, фургонами и кучами бочек, сундуков, кожаных и полотняных мешков. Постоянно кружили там люди, охраняющие товар, — с массивными мечами, окованными железом палицами, в шлемах и броне из стальных пластин и жесткой кожи, глядя исподлобья на всякого, кто приближался к повозкам. Я вошел через ворота и сразу поднялся на галерею, держась как можно дальше от товаров, но все равно трое дуболомов заступили мне путь, спрашивая, куда я направляюсь.

Один из них провел меня в полутемный угол, прямо к столу у стены, где сидел Воронова Тень и неспешно подкреплялся соленой овсянкой из котелка.

Я без слова бросил на стол кошель, тяжело ударившийся о доски. Он отложил ложку и одним движением смахнул со стола мешочек, не пересчитывая, — только чуть подбросил на ладони и спрятал в кожаную суму, что стояла рядом на лавке.

— Тут не разбрасываются деньгами, — заметил мне. — Живут тут купцы. В этой гостинице уважают серебро.

Я сел напротив, преисполненный нетерпения, и смотрел, как он поедает свою молочную кашку.

Он молчал, черпал ложкой из котелка, посвятив тому все внимание, словно была это важнейшая вещь в мире. Я знал, что, если скажу хоть что-то, он примется меня поучать и насмехаться, а потому я молчал. Опер подбородок на сплетенные ладони и смотрел на него с умилением.

Через некоторое время он наклонил котелок и принялся скрести ложкой по дну, доедая остатки. Я все еще молчал. Предполагал, что он сейчас потребует себе больше овсянки, но он лишь облизал дочиста ложку, вынул из кармана платок, которым старательно вытер лицо, потом ложку, спрятал платок за пазуху, потом встал, отнес котелок к ведру с водой у стены, ополоснул и поставил вверх дном на деревянную полку. Все это тянулось довольно долго.

— Пойдем, — сказал он, вернувшись к столу. — Нам понадобится уединенное место, подальше от любопытных глаз.

— Отчего же? — сказал я. — Охотно погляжу, как ты грызешь жареную утку. Да и стоило бы закусить лепешкой со сливами.

— Я уважаю то, что у меня есть, — обронил он высокомерно. — Живу достаточно долго, чтобы знать: никогда не знаешь, когда удастся подкрепиться снова. Есть то, что есть. А что будет — лишь туман и дым.

— Отчего же ты не поворожишь себе на это? — прорычал я, пока мы шли в боковую комнатку.

В гостинице вроде моей жили разные люди, но им нужна была лишь кровать, баня, отхожее место и общий зал, чтобы посидеть вечерком при огне и что-нибудь съесть. Эта же была для купцов. Каждый из них приезжал с кучей помощников, слуг и отрядом воинов, что сторожат товар, который к тому же нужно было где-то хранить. Наверняка тут была и запираемая сокровищница, склады, конюшни. Им недостаточно было одного лишь зала, поскольку наверняка приходилось часто встречаться с кем-то по отдельности, и для такого служили размещенные по бокам комнатки, как та, в которую мы вошли.

Воронова Тень отворил тяжелую дубовую створку, открывая нам дорогу. Внутри находился стол, две лавки и камин, в котором тлели полешки — и ничего кроме. Не было тут даже окна, зато светила одна из тех странных ламп, что вырастали из стены, благодаря чему мы вообще хоть что-то видели.

Старик минутку копался в своей кожаной сумке, потом вынул несколько небольших досочек, объединив их в одно целое, потом какие-то мешочки, бутылочки и всякие другие вещи. Я терпеливо сидел и ждал, что из всего этого получится.

— В прошлый раз, — сказал Воронова Тень, поглядывая своим единственным глазом, — мы увидели, как начался твой путь. Теперь попытаемся увидеть, куда он ведет. Но не думай, что то, что ты услышишь, окажется тем, что случится наверняка. Увидим, как выглядит путь, который у тебя впереди, но сам ты здесь. В этой гостинице. Тут и сейчас. Неизвестно, доберешься ли ты до конца, неизвестно, не свернешь ли где-нибудь, или не столкнет ли тебя кто с этой тропы. На короткий миг мы увидим ту ветку, по которой ты странствуешь, словно гусеница. Но ветер раскачивает ветки, птицы охотятся за гусеницами, дорога далека, и ты часто можешь повстречать ветки, что обещают более легкую дорогу в никуда…

— Старик, я заплатил тебе всем, что имел, — заявил я. — Мое будущее выглядит так, что придется серьезно поднапрячься, чтобы вообще выжить, трудясь под дождем и снегом. И я наверняка не заплатил за то, чтобы ты рассказывал мне о ветвях и гусеницах.

— Выслушай то, что я говорю, — ответил он со злостью, — прежде чем услышишь предсказание, и тогда, возможно, это тебе пригодится. Мы говорим о вещах, которые скрыты. Если ты полагаешь, что я скажу тебе нечто такое: «Ступай туда, где есть лишь вход, а вокруг стены, а когда придет опасность, то пой колыбельную, и увидишь пламя из снега и попадешь, куда следует», то ты просто глупец. Из самой ворожбы ты наверняка нынче ничего не поймешь. Я тоже. Она поведет тебя, лишь когда ты окажешься на развилке — если вспомнишь верные слова.

Деревянная доска, что он разложил на столе и осветил четырьмя светильничками, была раскрашена таинственными знаками и покрыта резными желобками, которые напоминали ветки или переплетения вен, и еще немного — следы, которые мог бы оставить в дереве древоточец. Воронова Тень подал мне кожаный мешочек.

— Внутри есть маленькие фигурки из кости. Бери их, не заглядывая внутрь, пока не вытянешь дюжину.

И я протянул руку, сунул ее в мешочек, нащупывая пальцами мелкие фигурки — ледяные, словно он держал их в снегу. Напоминали они пешки какой-то сложной кебирийской игры. Были мастерски изготовлены: каждая — с треть моего пальца, и, чтобы вырезать какие-то детали, нужно было использовать хорошие тиски и напильники, долота и сверла не больше иголки, причем выкованные из хорошей стали.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация